Мигранты в стране мигрантов: белые лишаются большинства

во, построенное иммигрантами, и сегодня там живут более 45 миллионов человек, родившихся за пределами страны. Приезжие обеспечивают примерно треть прироста населения (статистически новый мигрант приезжает в США каждые 32 секунды) и рассматриваются как важнейший стимулятор экономической активности, источник и низкооплачиваемой рабочей силы, и высококвалифицированных специалистов. Объем ВВП, производимого иммигрантами, оценивается более чем в 1,5 триллиона долларов. Совокупный годовой доход одних только нелегалов достигает 350 миллиардов долларов. И тем не менее, в США вопросы, связанные с ростом числа приезжих, воспринимаются все болезненнее. Противники иммиграции подчеркивают, что она создает серьезную нагрузку на рынок труда и социальные системы некоторых штатов. Это порождает серьезные трения не только в обществе, но и между федеральным правительством, контролирующим иммиграционную политику, и властями штатов, вынужденных оплачивать ее последствия. В приезжих многие видят угрозу культурной идентичности. Все большее беспокойство вызывают возможность проникновения в США террористов и членов организованных преступных групп, интенсификация технологического шпионажа, а также контроль международных финансовых потоков, в том числе и переводов мигрантов. Возрастает и значение этнических, расовых и религиозных факторов миграционной политики, обсуждение которых по причинам политкорректности избегают американские политики и интеллектуалы. Поэтому часто, говоря об этнической миграции, медийные фигуры используют выражение «нелегальная миграция», даже если вопрос легальности имеет второстепенное значение. Быть противником нелегальной иммиграции приемлемо, выступающий же против этнической миграции рискует прослыть ксенофобом, что означает конец карьеры. В 1965 году Конгресс принял Закон об иммиграционной реформе, ликвидировавший дискриминационные региональные и этнические квоты. Если до этого главным критерием желательности или нежелательности мигранта служила его близость к большинству граждан США (в то время это были белые христиане), то теперь приоритетом стало воссоединение семей и стимулирование притока работников высокой квалификации. Одновременно усилился акцент на гуманитарные аспекты иммиграционной политики, на проблему беженцев. В результате доля европейцев в миграционном потоке за 20 лет снизилась с 90 до 10 процентов. Сегодня половина родившихся за границей жителей США приехали из Латинской Америки, а четверть — из Азии. Углубление социально-экономического разрыва между США и Латинской Америкой и растущий спрос на рабочую силу сформировали мощный и преимущественно нелегальный трафик мигрантов из стран Латинской Америки (прежде всего Мексики). При этом приезжие сохраняли языковую идентичность и формировали этнотерриториальные кластеры. Во многих приграничных штатах были выдвинуты законодательные предложения с требованием ужесточить иммиграционный режим, отрезать нелегалов и их детей от социальных благ и закрепить за английским статус государственного языка. Неудивительно, что в последние десятилетия миграционная тематика занимает все более важное место в американской предвыборной полемике и, похоже, способна серьезно повлиять на исход президентских выборов.

«Ослы» и миграционный вопрос

Проблема мигрантов сегодня значит для демократов гораздо меньше, чем для их оппонентов. Все основные кандидаты говорят о необходимости миграционной реформы и либерализации политики в этой сфере. Но не все так просто. Камень преткновения для «ослов» — трудовая иммиграция, как легальная, так и нелегальная. Демократическая партия — это коалиция организаций, представляющих интересы не только различных меньшинств, но и профсоюзов. С точки зрения последних готовность приезжих работать за небольшие деньги и без социальных гарантий тормозит рост оплаты труда, усиливает конкуренцию. Поэтому профсоюзные лидеры нередко противодействуют продвижению демократами либеральных реформ в миграционной сфере. При этом демократы, выступающие за миграционную реформу, делятся на тех, кто поддерживает общее снятие ограничений с иммиграции и массовую легализацию нелегалов, и тех, кто предлагает радикально увеличить квоты высококвалифицированных специалистов, одновременно резко сократив число прибывающих по линии воссоединения семей. Структурная реформа миграционной политики значилась среди предвыборных обещаний Барака Обамы в 2008-м, обеспечив ему поддержку испаноязычных избирателей. То, что в течение последующих шести с половиной лет президентства Обама так и не смог договориться с Конгрессом об этой реформе, привело к резкому снижению активности испаноязычных избирателей на промежуточных выборах 2014-го, став одной из причин сокрушительного поражения демократической партии. Иммиграционная концепция Обамы включает в себя как либеральные, так и жесткие ограничительные элементы (в частности, в годы его президентства было депортировано более полутора миллиона нелегалов). С точки зрения целей как демографической политики, так и обеспечения нужд рынка рабочей силы, особое значение имеет «Акт мечты» («Развитие, помощь и образование для малолетних мигрантов» — The DREAM Act). Принятие этого документа обеспечило бы облегченное и ускоренное получение постоянного иммиграционного статуса, а потенциально и гражданства молодым (до 31 года) нелегалам, попавшими в США еще детьми и не имеющими проблем с законом. Поскольку прошлогоднее поражение демократов ослабило шансы на принятие Конгрессом нового миграционного законодательства, 20 ноября 2014-го Обама подписал радикальную исполнительную директиву. Помимо облегчения въезда в страну высококвалифицированных специалистов, этот документ продлевает до трех лет срок отложенной депортации для 600 тысяч молодых нелегалов, подпадавших под действие директивы 2012 года, и распространяет ее приблизительно еще на 300 тысяч молодых нелегалов и 3,7 миллиона родителей иммигрантов — граждан или постоянных жителей Соединенных Штатов (при условии, что они могут подтвердить пребывание в стране по крайней мере с 1 января 2010 года, не вовлечены в серьезные нарушения закона и обязуются пройти соответствующие проверки, а также оплатить регистрационные пошлины, сборы и налоги на все доходы, полученные за время пребывания в США). Директива не только откладывает их депортацию с возможностью дальнейшего продления этого нового статуса, но и позволяет им получить разрешение на работу и карточку системы социального обеспечения. В телеобращении Обама заявил, что его директива — не амнистия и направлена на «вывод из тени» нелегалов, что важно как для повышения эффективности сбора налогов, так и для обеспечения правопорядка. Оппоненты Обамы считают, что его директива вызовет новые волны нелегалов, стремящихся родить на территории США детей, которые автоматом обретут гражданство. Кроме того, президентская инициатива несправедлива по отношению к тем, кто приезжает в страну легально, но нередко вынужден десятилетиями ждать постоянного статуса или гражданства. Впрочем, даже если следующим президентом станет республиканец, не факт, что он отменит директиву Обамы — слишком болезненную реакцию это может вызвать, учитывая стремительно растущую долю испаноязычного населения и электората.

Трамп спутал карты

Сегодняшнюю ситуацию в Республиканской партии — с точки зрения как миграционной тематики, так и динамики праймериз — можно назвать трагикомичной. Относительная политическая слабость Обамы и ненависть к нему консерваторов привели к формированию беспрецедентно большого (16 человек) пула официальных претендентов на номинацию кандидата от «слонов». Главный возмутитель спокойствия — миллиардер Дональд Трамп. В отличие от профессиональных политиков, он не зависит от спонсоров, разговаривает нормальным человеческим языком и позволяет себе издеваться над соперниками-республиканцами. При этом Трамп не боится открыто обсуждать «опасные» темы, в том числе положение расовых меньшинств и женщин. Тот факт, что его поддерживают порядка тридцати процентов «слонов», показывает, насколько американцы устали от осторожных, политкорректных и однообразных вашингтонских политиков. Республиканская же партийная верхушка пребывает в растерянности. Трамп спутал их планы: оттянул на себя внимание прессы и дискредитирует влиятельных кандидатов. Вдобавок идеологически он недостаточно консервативен и «партиен». Республиканских бонз пугают высказывания Трампа по расовым проблемам и миграционной политике, особенно импонирующие рядовым членам партии. А причины этой поддержки просты: хотя владельцы малых и средних предприятий (главная опора «слонов») и нуждаются в дешевой рабочей силе приезжих, им не нравятся изменения в этнической и религиозной структуре населения, вызванные наплывом мигрантов. Не так давно, обогнав чернокожих, крупнейшим меньшинством в США стали хиспаники — выходцы из испаноязычных стран и их потомки. Их совокупная численность в 2014-м превысила 55 миллионов (в 1900-м было всего 500 тысяч). Ожидается, что к 2060 году доля хиспаников, составляющая сегодня 17,4 процента населения, возрастет до 28,6 процента (в то время как доля черных — 13 процентов в 2014-м — останется практически неизменной). Причем быстрый рост этой группы определяется не только иммиграцией, но и высокими темпами рождаемости. Разумеется, все это отражается и на структуре электората. Доля хиспаников c 6,1 процента во время выборов 1996 года выросла до 10,8 процента в 2012-м (доля белых за этот период снизилась с 79,2 процента до 71,1 процента). К 2014-му доля испаноязычных в американском электорате достигла 11 процентов, а количество избирателей превысило 25 миллионов. Хотя весьма консервативные и религиозные испаноязычные могли бы поддерживать «слонов», их антииммиграционная риторика ведет к последовательному снижению уровня поддержки партии представителями этого социального слоя. Доля «хиспаников», проголосовавших за республиканского кандидата в президенты, снизилась с 40 процентов в 2004-м (когда переизбирался Буш, занимавший, как ни странно, весьма либеральную позицию по миграционной проблематике) до 31 процента в 2008-м и 27 процентов в 2012 –м, когда кандидатами были соответственно Маккейн и Ромни. Поэтому партийная верхушка вынуждена лихорадочно искать компромиссные решения, чтобы, несмотря на ожесточенное сопротивление консервативных активистов, поддержать хотя бы некоторые аспекты миграционной реформы в надежде вернуть симпатии части испаноязычного электората. Ведь демографическая ситуация такова (как ожидается, белые потеряют абсолютное большинство в населении страны к 2044 году), что в недалеком будущем выиграть президентскую гонку без голосов этнических меньшинств станет практически невозможно! Это заставляет руководство Республиканской партии делать ставку на кандидатов, которые могли бы рассчитывать и на поддержку хиспаников — таких как Джеб Буш (женат на мексиканке, свободно владеет испанским, известен либеральными взглядами на миграционные вопросы) и сын кубинских иммигрантов флоридский консервативный сенатор Марко Рубио. Кубинские корни имеет и гораздо более правый сенатор-популист Тед Круз. Но Трамп и здесь внес неразбериху — он не только отодвинул в сторону «управляемых» кандидатов, но и придал всей избирательной кампании антииммигрантскую тональность. Порой его риторика носит откровенно расистский характер — например, он утверждал, что большинство понаехавших из Мексики — уголовники, насильники, грабители и убийцы. Трамп предлагает возвести стену вдоль всей границы с Мексикой, приступить к массовой депортации нелегалов. А 14-ю поправку к конституции, позволяющую получать гражданство всем, родившимся в Штатах, Трамп обещает отменить. Этими заявлениями он не только вызвал бурю протестов со стороны испаноязычных активистов, но и повлиял на других перспективных кандидатов, тоже взявших на вооружение антииммигрантские лозунги. В частности, Скотт Волкер, а за ним и ряд других «слонов» высказались за отмену 14-й поправки. Но в целом внутри республиканской партии нет единства по миграционной проблематике. «Слонов» можно разделить на два блока с разными политическими интересами — на экономических и социальных консерваторов. Если первые признают пользу иммигрантского труда и одновременно не хотят расширения властных полномочий федерального правительства, то вторые озабочены в основном культурными и этническими аспектами иммиграции. Социальные консерваторы требуют жестких мер, вплоть до массовой депортации нелегалов, ограничения их гражданских прав и лишения любых видов социальной помощи, а также признания английского языка в качестве государственного. В этих условиях кандидаты-республиканцы вынуждены маневрировать между группами своего электората и на разных этапах избирательной кампании. Во время праймериз они смещаются вправо, чтобы получить поддержку активистов партии, а в случае победы на праймериз передвигаются к центру, чтобы заручиться поддержкой более широких слоев электората, включая центристов. Трамп же полностью изменил и «громкость», и смысловую направленность предвыборной дискуссии, поставив иммиграцию в центр своей избирательной платформы и описывая ситуацию в терминах, которые до него не рискнул бы употреблять ни один политик. Теперь и другие претенденты вынуждены формулировать свои позиции по этим проблемам, хотя раньше предпочли бы их обойти молчанием. Все это превратилось в подлинный кошмар для республиканского руководства, связанного по рукам и ногам. С одной стороны, у Трампа внушительная поддержка среди активистов партии, а потому оттеснить его в тень в рамках соревновательной системы невозможно. С другой стороны, самым страшным сценарием был бы уход Трампа из партии и последующее позиционирование себя в качестве «третьего» кандидата. Он оттянул бы на себя часть голосов правых, «убив» официального кандидата республиканцев. Поэтому партийное руководство занимает выжидательную позицию в надежде, что Трамп нарвется на скандал, на него нароют какой-то серьезный компромат или электорат просто устанет от его выходок. Действительно, по стандартам американских избирательных кампаний Трамп «вылез» слишком рано — обычно такие фигуры до финиша не доходят. Но в этом цикле все необычно, а потому и республиканские лидеры начинают к нему присматриваться — а вдруг это и есть их шанс?