Видео
В мире
“Мы, как латыши, фактически можем понять, каково это, когда человеку что-то запрещают, основываясь на его цвете кожи. Нас не дискриминировали из-за тона кожи, но во время советской оккупации мы тоже пережили страшные вещи”, - заявил премьер.
По словам политика, в середине 1990-х ему самому впервые в жизни пришлось услышать на Центральном рынке крайне неприятные вещи.
“Какой-то господин средних лет говорил со мной на русском. Он не мог понять, почему я как-то смешно по-русски говорю. В конце концов он понял, что я из за границы и сказал, мол, в тот раз мы не успели всех вас расстрелять, но в этот раз успеем. Я никогда ничего подобного не переживал за всю свою жизнь”, - поделился Кариньш.
Именно тогда политик понял, каково было латвийскому народу – это схожие ощущения, что испытывают оскорбленные в союзных странах.
“Тут есть чему учится. Схожие беспорядки есть во Франции, Бельгии – в бывших колониальных странах. Я думаю, мы, как латыши, тоже можем это понять”, - сказал глава правительства, напомнил, что в Латвии и сейчас есть представители других рас.
Комментарий press.lv:
В кои то веки, только не падайте со стула, придётся согласиться с Элитой Вейдемане. Которая на днях написала:
"Отношение наших политиков, как к кремлевской пропаганде, так и к марксистским антифа, которые использовали в качестве катализатора преступника Флойда и бесстыдно перевернули мир вверх дном, - никакое. Никакое! Где публичное мнение нашей коалиции о происходящем? Страшно высказаться? Чтобы не приняли за расистов?
Будьте спокойны: вас не примут уже ни за кого. Ну, может, только за трусов."
Кариньш решил таки высказаться и... Вейдемане попала в самую точку.
Если Кариньш в середине 1990-х испытал те же чувства, что и черные в сегодняшних США, то Центральный рынок, где он их испытал, по идее должен был выглядеть так.
Но что-то мы ничего похожего в 1990-х не припоминаем.
Нечто похожее в Риге произошло 13 января 2009 года.
И, возможно, через некоторое время наши политики будут уверять нас, что и они были связаны с оккупацией. Но мы еще не настолько забывчивы, чтобы этому поверить.
