Кровавый передел

В середине 60–х годов прошлого века, после отставки Хрущева, в стране, в Латвии в том числе, горожанам стали выделять крошечные земельные участки под строительство садовых домиков. Для этого надо было образовать дачные кооперативы, чаще всего по месту работы. И уже члены правления кооператива определяли, какой именно надел достанется конкретной семье. Естественно, не все были довольны вынесенным вердиктом. Причем это недовольство приобретало порой поистине уродливые формы. Так, в одном из кооперативов в Гарциемсе дело дошло до убийства. Об этом случае из своей следственной практики вспоминает бывший опер Виктор Д. Следы на рыхлой земле На рыхлой, мягкой земле перед окном дома Елены были отчетливо видны большие следы от резиновых сапог. Закругленные носки, вдавленные каблуки, вмятинки от ребристой поверхности подошвы — словом, обычная обувь производства фабрики "Сарканайс квадратс". В те времена чуть ли не половина жителей Латвии, проживавших в сельской местности или имевших садовые участки, щеголяла на природе в подобных сапогах. Да и размер следа был одним из самых распространенных — сорок второй. При более внимательном рассмотрении стало ясно, что человек, который оставил следы, чуть–чуть косолапил и имел рост чуть выше среднего. Он ходил, отклонившись назад. Каблук был сильно вдавлен. К сожалению, ничего более конкретного оперативники на месте преступления не нашли. А было оно из разряда чрезвычайных. Произошло убийство. Вот что рассказала мать убитой. Ее дочь, работавшая в Риге, вернулась домой довольно поздно. Наспех поужинала и села у окна почитать газету. В этот момент и раздался выстрел. Мать бросилась к окну, туда, где в черноте ночного стекла зияла дыра с паутиной трещин вокруг нее. За окном была тишина, даже собаки не лаяли. "Кому же помешала моя дочь?" — то и дело спрашивала пожилая женщина, еще не в силах осознать всю тяжесть нависшего над ней горя. Этот же вопрос надо было в первую очередь решить и следователю, так как именно здесь и скрывалась разгадка преступления. По месту своей основной работы девушка, которая совсем недавно окончила Рижский техникум легкой промышленности, характеризовалась исключительно положительно. Она была незамужней, а со всеми своими кавалерами обходилась доброжелательно. Но у нее имелась и вторая работа. Елена входила в состав правления садового кооператива. Причем свои обязанности выполняла добросовестно, что некоторым было не по нраву. Может быть, стоило поискать в этом направлении? Револьверная пуля Оставалась еще одна зацепка. Пулю, извлеченную из тела убитой женщины, отправили на экспертизу. Как оказалось, она была выпущена из австрийского револьвера системы "Гассер". Стали проверять, не "засветилось" ли где–то это оружие. Выяснилось, что год назад здесь же, в Гарциемсе, из него стреляли в местного жителя, который попытался защитить свой дом от грабителей. Человек остался жив. Виктор затребовал уголовное дело из архива, съездил к потерпевшему. Он так и остался инвалидом. Жертва нападения опознала стрелка. Им был некто Янис, проживавший на одном из окрестных хуторов. Установили, что в ту злополучную ночь его дома не было, значит, отсутствовало алиби. Но пока собирали доказательства виновности Яниса, тот скоропостижно умер от инфаркта. Сердце у него больное оказалось. Поэтому дело прекратили в связи со смертью подозреваемого. Виктор перезнакомился со всеми родственниками умершего, переговорил со всеми его приятелями. Прокурор дал санкцию на проведение обыска на хуторе, который занимала семья покойного Яниса. Но ничего похожего на огнестрельное оружие обнаружено не было. Значит, следовало искать того, кому стрелок мог передать пистолет. Неизвестного, носившего обувь сорок второго размера и наследившего под окном дома Елены в ту страшную ночь. Попутно следователь наведался к председателю садового кооператива. Может быть, здесь погибшая из–за своей принципиальной позиции могла кому–нибудь перейти дорогу? "Как–то на очередном общем собрании членов нашей организации, — вспоминал председатель, — когда все вопросы были уже рассмотрены, поднялась Елена и сообщила о том, что надо призвать к порядку Петренко, который незаконно вместо полагавшихся ему шести соток захватил еще столько же. А ведь этот излишек можно было отдать кому–то другому, ведь желающих поселиться в Гарциемсе было предостаточно". Решением собрания у Петренко отобрали незаконно захваченный земельный надел. И он затаил на Елену злобу. Неоднократно председатель слышал от него угрозы в ее адрес — дескать, пора ей язык укоротить, чтобы не лезла не в свои дела. Выяснилось также, что неудавшийся "латифундист" имел своеобразную походку: он ходил, слегка отклоняясь назад. Да и размер обуви совпадал — сорок второй, равно как и рост. Но строить обвинение на столь шатких доказательствах было невозможно. К тому же Петренко заявил, что просто погорячился после собрания из–за того, что у него отобрали часть участка, на который он имел далеко идущие планы. Обнадеживающая находка Казалось, что следствие зашло в тупик, так как никаких прямых улик на Петренко у Виктора не было, одни только подозрения да психологическая уверенность, что этот человек вполне мог совершить преступление. Но однажды Виктору позвонил местный участковый и сообщил, что ребята нашли в дюнах тот самый револьвер "Гассер", обернутый в цветастую тряпку. Следователь незамедлительно выехал на место. Без труда удалось установить, что оружие было спрятано здесь недавно. Экспертиза подтвердила, что именно из него был произведен как прошлогодний выстрел, сделавший человека инвалидом, так и теперешний, убивший Елену. К тому же участковый нашел в поселке свидетеля, который видел у Петренко тот самый револьвер, который в Первую мировую войну состоял на вооружении армии Австро–Венгрии. Когда свидетелю предъявили в числе трех других образцов револьвер, найденный в дюнах, он сразу же опознал его. "Вот этот, с барабаном, черный. Я точно помню", — заявил он. Впервые за все время следствия Виктор почувствовал некоторое облегчение. Все говорило о том, что ход его мыслей был верным. Чутье подсказывало ему, что нитка тянется к Петренко. Тогда следователь решил провести обыск на его даче. Данных для этого было вполне достаточно. Мужа дома не было, его жена пригласила следователя и понятых в дом. И вот Виктор среди грязного белья, приготовленного для обтирочного материала, заметил знакомую цветную материю. Именно в такую был завернут найденный револьвер. Тряпку, оказавшуюся старым платком, отправили на экспертизу. Заключение было таким, которое предсказывал следователь. Края тряпки, в которую был завернут револьвер, и платка, найденного на даче, по отрезу совпадали. Решающий допрос Первоначально Петренко все отрицал. Прищурив колючие глаза, он насмешливо глядел на Виктора — дескать, поди докажи, что стрелял я. Виновным он себя не признавал. Однако после того, как его приперли к стене неопровержимыми уликами, стал давать показания. "Янис продал мне револьвер за 200 рублей два месяца назад, — признался Петренко. — Как он раньше использовался, я не знал. Но я был очень зол на Елену, которая отобрала у нас землю. Вот и решил отомстить". В итоге несостоявшийся дачник был приговорен к 12 годам лишения свободы. Александр ВАЛЬТЕР. 14 мая 2015. №19