Консорциум Glencore и Катарского суверенного фонда купит 19,5% акций компании "Роснефть" за 10,5 млрд евро. Об этом главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин доложил прямо президенту Владимиру Путину. Участники консорциума имеют равные доли – по 50%, сообщил Сечин.
"Судя по цене сделки, общая капитализация "Роснефти" составляет всего 53,85 млрд долларов - что даже меньше той суммы, которую выплатила "Роснефть" в 13 году, выкупая свою долю у ТНК-ВР. Но это нормально - эффективные друзья Путина зарабатывают не на прибыли, а на убытках, - пишет по этому поводу российский аналитики Анатолий Несмеян.
Рухнувшая капитализация "Роснефти" в разы никак не отражается на фантастических зарплатах менеджеров. Собственно, и тот же "Газпром" "усох" в семь раз, что никак не повлияло на прочность положения и вознаграждения его руководства. В общем, здесь всё в порядке.
Однако вопрос более интереснее. Интерес вызывает один из покупателей - Катар.
Целью был ответ Катара, который в 2012 году сумел прибрать к рукам жемчужину Ближнего Востока - Египет с его Суэцким каналом. Финансируемые Катаром "братья-мусульмане" пришли к власти, сбросив режим, ориентированный на республиканскую элиту США, в интересах группировки Клинтон-Обамы. Все шло хорошо до 13 года, когда ориентированные на Саудовскую Аравию египетские фелюли из прежней элиты через контр-госпереворот вернули власть и вышвырнули Катар из Египта.
В 2015 году Катар ответил. Теракт, убивший наших людей, позволил России запретить поездки туристов в Египет, почти убив туротрасль Египта - при том, что экономическая ситуация в Египте близка к катастрофической, и это после двух государственных переворотов.
Тем не менее, расследование теракта в тупике, ни звука о нем не слышно. Естественно, что о наказании виновных - исполнителей, организаторов и заказчиков - нет и речи.
Сегодня появился ответ - почему. Да потому, что Катар купил "Роснефть". Заплатив полновесными долларами. Да за такой подарок наши правители, если надо, еще пять самолетов катарским боевикам подгонят - чего их жалеть, людишек-то?