Видео
В мире
"Если спросить у трезвых немцев, как они относятся к мигрантам, то все, опасаясь прослыть расистами, ответят, что прекрасно. Однако стоит выпить пару кружек пива, и их мнение изменится", — шутит Петра Келер (фамилия изменена по ее просьбе).
Вместе с мужем Йоргом она прожила в Гамбурге всю жизнь. В уютном доме из красного кирпича в самом центре города они воспитали двоих детей. В гостиной — фотография церкви. В этом храме они венчались в 1985 году, потом крестили сына и дочь. Теперь тут мечеть. Деньги на нее выделили власти Кувейта.
В последние полтора десятилетия прихожане практически не ходили в церковь, здание пустовало. "Там, где раньше был крест, сейчас красуется надпись: "Аллах". Немцев среди соседей все меньше, на дверях домов — сплошь арабские и турецкие имена. Мы стараемся поддерживать с ними хорошие отношения, однако порой чувствуем себя здесь иностранцами. На некоторых автобусных остановках какой-нибудь суахили звучит чаще, чем немецкая речь", — рассказывает Петра РИА Новости.
Ей совсем не по душе, что церковь превратили в мечеть. Но она не считает это поводом переходить на сторону ультраправых. "Ни за что на свете я не буду голосовать за "Альтернативу для Германии". Мы с мужем всегда поддерживали социал-демократов и предпочтений своих не изменим", — уверяет Петра.
Тем не менее из-за притока мигрантов жизнь в ФРГ заметно меняется. Согласно данным федерального статистического ведомства, каждый пятый в стране — мигрант, а каждый четвертый новорожденный — иностранец.
Врач Майке Манц, давно работающая в родильном доме, не выходит на смену без карточек, где записаны самые необходимые фразы на арабском, румынском, турецком или фарси. Принимая новых сотрудников, она отдает предпочтение тем, кто владеет хотя бы одним из этих языков. Поистине незаменимым для клиники стал Суфан Абдулхади — доктор из Ливана, живущий в Германии с 2008 года. "В этой больнице я говорю на родном арабском намного больше, чем на немецком", — признается он.
Мигранты делятся историями своего успеха в интернете. Добиться чего-либо в этой стране можно только при одном условии — знании немецкого, отмечают они. В основном выходцы из Африки и с Ближнего Востока открывают мелкий бизнес — магазины и закусочные.
В 2011 году, когда "арабская весна" докатилась до Дамаска, Фирас Альшатер учился в университете на актера. Из-за активного участия в акциях протеста попал в тюрьму. Восемь месяцев его родители не знали, где он и что с ним. Едва выйдя на свободу, сириец угодил в руки к боевикам террористической группировки "Исламское государство"*. Когда удалось бежать, перебрался в Германию. На первых порах приходилось туго, как и всем приезжим. Но все изменилось после одного случая.
Фирас решил снять ролик о том, как немцы на самом деле относятся к мигрантам. Он вышел на Александерплац в центре Берлина с завязанными глазами и плакатом на груди с надписью: "Я мусульманин. Меня считают террористом. Я доверяю вам. А вот верите ли вы мне? Обнимите меня". Пришлось ждать около часа, пока к нему подойдет первый желающий. Да и то ради селфи. Но после этого к сирийцу выстроилась очередь.
Сейчас Фирас — один из самых популярных немецких видеоблогеров. В своих роликах, собирающих сотни тысяч просмотров, он с юмором рассказывает немецким бюргерам, какими их видят мигранты. Сириец мечтает в ближайшее время запустить кулинарное шоу, в котором мигранты и коренные жители немецких городов готовили бы интересные блюда.
Несмотря на единичные истории успеха, в целом ситуация выглядит не столь радужно. Лишь одному из 50 беженцев удается устроиться на работу, причем низкоквалифицированную — продавцами фастфуда, уборщиками, грузчиками.
В конце октября прошлого года всю страну потрясли признания охранника одного из лагерей для беженцев в центре Берлина. По его словам, такие, как он, подрабатывают сводниками, предлагая молодым и привлекательным мигрантам интимные отношения с немцами и немками. За каждую встречу сводник получает порядка 40 евро.
Далеко не всегда мигранты оказывают сексуальные услуги по доброй воле. Нередко они попадают в сети этнических банд, а там их могут либо продать в рабство, либо заставить торговать наркотиками.
В 2015 году заявление Меркель о том, что страна примет беженцев из Сирии, немцы восприняли с энтузиазмом. Многие стали волонтерами, заваливали вокзалы, куда прибывали мигранты, едой, лекарствами, одеждой и детскими игрушками. За несколько лет в Германию прибыли около 1,4 миллиона беженцев. И постепенно пыл немцев охладел.
Тягостное впечатление произвели многочисленные теракты в странах ЕС, особенно рождественская атака в Берлине в декабре 2016 года. Тогда выяснилось, что все это — дело рук тех, кто попал в Европу вместе с потоком мигрантов. Запомнился и сексуальный скандал после новогодней ночи в Кельне. Десятки женщин заявили в полицию о грубых домогательствах и ограблениях.
В декабре 2016-го во Фрайбурге задержали афганца, изнасиловавшего и убившего 19-летнюю студентку. В 2017-м палестинец, которому отказали в предоставлении убежища, напал с ножом на посетителей супермаркета в Гамбурге — один человек погиб, шестеро получили ранения. Летом этого года немецкие власти добились экстрадиции из Эрбиля иракского беженца, убившего 14-летнюю девочку в Висбадене. Его будут судить в Германии.
Больше всего недовольных сложившейся ситуацией, как это ни парадоксально, на востоке Германии, где приезжих намного меньше. Местных не устраивают дополнительные государственные расходы на обустройство мигрантов. Кроме того, немцы опасаются, что "понаехавшие" займут их рабочие места. Именно на востоке страны возникло правопопулистское движение PEGIDA ("Патриотические европейцы против исламизации Запада"), в 2014-м выводившее на улицы тысячи людей. Активисты продолжают свою деятельность в интернете, распространяя чудовищные истории про мигрантов. Пугают местное население терактами и ухудшением криминогенной обстановки из-за соседства чужаков.
Неудивительно, что как только стало известно об убийстве Даниэля Хиллига в городке Хемниц на востоке Германии, обстановка накалилась. Тридцатипятилетний немец получил смертельные ранения в массовой драке с участием беженцев. Еще до того, как власти заявили о задержании сирийца и иракца, подозреваемых в совершении преступления, по городу поползли слухи: это сделали мигранты. В результате ультраправые вывели на улицы сотни людей. Радикалы нападали на прохожих неевропейской внешности, выкрикивали расистские лозунги, оказали сопротивление полицейским.
Власти страны все это резко осудили, состоялись демонстрации против ультраправых и их антимигрантской риторики. Но нельзя было не заметить, что вместе с радикалами на улицы вышли и обычные жители Хемница, возмущенные убийством.
Острая миграционная проблема, по сути, раскалывает Германию. На протяжении последних нескольких лет не раз назревал серьезный политический кризис в правящей партии Меркель — ХДС/ХСС. Ближайшие соратники угрожали разорвать договоренности и покинуть коалицию.
А популярность ультраправых из "Альтернативы для Германии" росла. Их антимигрантская риторика нашла отклик у многих немцев, особенно на востоке страны. Образованная в 2013-м партия всего за пять лет смогла войти в бундестаг, заняв третье место на выборах и став главным оппозиционером в немецком парламенте.
Хотя правопопулисты наступают на пятки "большой коалиции", Меркель настаивает на том, что все сделала правильно. Она повторяет: "все под контролем", "канцлер вместе с федеральным правительством полностью владеют ситуацией", "необходимо показать дружелюбное лицо Германии".
Провозглашая политику открытых дверей, Меркель прекрасно понимала, что из ближневосточных стран бегут не только малограмотные люди, но и квалифицированные рабочие, представители среднего класса. ФРГ нуждается в рабочей силе, особенно в условиях старения населения и демографического кризиса. Однако общество и политики по-разному видят, что правильно для страны в данное время, а что нет. Именно поэтому у многих немцев сложилось впечатление, что канцлер не принимает их мнение и опасения в расчет.
Германия и правда довольно медленно ассимилирует мигрантов. Однако это вовсе не мешает ей оставаться самым экономически стабильным государством в Европе, бить новые рекорды в экспортной торговле и существенно повышать пенсии. Поэтому пока, несмотря на все сложности, Меркель может повторять: "Ситуация под контролем".
