Видео
В мире
Он помогал писать концертные программы, участвовал в подготовке материалов для социальных сетей. Кроме того, они вместе снимали различные видеопроекты. Как отметил сам Гарри, он стал для Задорнова глазами и ушами. После выхода летнего материала у читателей нашего еженедельника возникли кое-какие вопросы. Итак, продолжаем нашу беседу!
Дочь привела отца
- Гарри, многие интересуются, как вы познакомились с Михаилом Николаевичем?
- Вы знаете, недавно я перебирал старые вещи и нашел настоящий раритет: маленькую пластмассовую бобинную аудиокассету с концертом Задорнова «Много шума и... ничего». Я купил ее в 1996 году, когда еще учился в 96-й рижской средней школе. Разумеется, я тогда даже представить себе не мог, что через восемь лет не только познакомлюсь лично с МН, но и на долгие годы стану его ближайшим соратником.
Обычно о себе я говорю, что я и сценарист, и юморист, и музыкант, и клипмейкер, и карикатурист. Одним словом, “человек без определенного рода занятий”. Именно так меня многие годы представлял со сцены Михаил Задорнов. И он был на все сто процентов прав. Я настоящий многостаночник.
Задорновости
А свел нас с Задорновым случай (разумеется, счастливый!), у которого есть конкретное имя: Лена. Дело в том, что в 1997 году я начал играть в КВН: был капитаном, сценаристом, режиссером, реквизитором – в общем, своего рода “человеком-оркестром” команды КВН Балтийского русского института «Амигос БРИ».
Она у нас была максимально открытой: каждый год мы проводили набор новых участников. Брали абсолютно всех. Даже если человек не обладал никакими талантами, для него все равно находилась какая-то функция. Например, выносить ширму. Шутка!
И вот в 2003-м к нам попросилась девочка по имени Лена. Сразу стало ясно, что она нам подходит. Она очень хорошо рисовала, а художники у нас в команде были на вес золота. Потому что выйти на сцену каждый может, а вот оформить ее должным образом — для этого нужен особый талант. У Лены он, несомненно, был.
Проведя небольшое собеседование во время личной встречи, я, разумеется, принял ее в команду. Пора уже было расставаться, как она, скромно потупив глазки, как бы между делом сказала: мол, забыла сказать, что мой папа - Михаил Задорнов. И добавила: «Знаете такого?»
Сатирик подставил плечо
- Какова была ваша реакция?
- Я испытал настоящий шок. От неожиданности мои глаза стали, наверное, шире, чем фуражки северокорейских генералов. Хотя все, что я мог на тот момент сказать, а точнее, выдавить, была реплика: «Да? Здорово...» Открою секрет: тот год, 2004-й, для нашей команды был крайне неудачным, в первой же игре сезона мы заняли в Минске последнее место. Вернулись в родной город в депрессии.
И вдруг Лена, как некая сказочная принцесса, говорит: «Не печальтесь, я вам помогу!» Представляете? И действительно, через пару дней поздно вечером у меня зазвонил телефон. Я услышал в трубке знакомый с детства голос, который невозможно спутать ни с одним другим: «Гарри, это Михаил Задорнов! Я бы хотел с вами встретиться...” Вот с этого звоночка моя жизнь разделилась на «до» и «после». Трудно даже сказать, занимался бы ли я сейчас творчеством, если бы не познакомился с Михаилом Николаевичем.
- Почему?
- Потому что я ведь учился в БРИ на отделении PR экономического факультета. Несмотря на то что сам я нередко выступал на сцене, каких-либо артистических амбиций у меня никогда не было. Но «пришлось» прочно связать свою жизнь с творческой деятельностью. И тут спасибо я должен сказать как раз Михаилу Николаевичу.
Уже через день он заглянул к нам в институт на репетицию. Пришел в 6 часов вечера, а ушел в... три часа ночи. Было видно, что ему приятно снова окунуться в атмосферу командной самодеятельности. Наверное, вспомнил времена, когда он руководил агиттеатром МАИ.
Никогда не забуду сюрреалистическую картину: мы с командой сидим в подвальном помещении пыльной гримерки, а перед нами на четвереньках ползает знаменитый артист, изображая какую-то сценку про пьяного.
А через три дня у Задорнова был концерт в Риге. Нам он выделил аж 40 минут! Сначала мы показывали различные миниатюры и сценки, а потом я читал со сцены свои собственные шутки. То есть Михаил Николаевич сразу бросил нас на амбразуру. Надо сказать, что выступили мы (если судить по реакции зала) весьма успешно: все номера из нашего репертуара, которые отобрал лично Задорнов, прошли на ура. А в конце нас провожали овациями!
“Задорная компания”
- Насколько я помню, вы потом даже вместе гастролировали...
- Да. Целых полтора года выступали на концертах Михаила Николаевича, объездили с ним множество городов. Успешно выступили и на фестивале «Юрмалина-2004» в концертном зале «Дзинтари». У Михаила Николаевича даже появилась идея на базе нашей команды создать молодежный театр миниатюр «Задорная компания».
Однако через какое-то время наступил момент, когда ребята должны были сделать выбор: либо полностью посвятить себя творчеству, став профессионалами (а это большая работа!), либо заняться чем-то другим, более, так сказать, приземленным, не связанным с шатким творчеством. В итоге так вышло, что из всей команды скользкий творческий путь выбрал только я.
Хотя, конечно, мне было проще сделать выбор: я ведь был единственным автором “Амигоса”. Все сценарии полностью сам писал. За счет этого у меня было больше зацепок, которые позволили найти свое место в юмористическом шоу-бизнесе.
К тому же сотрудничать с Михаилом Николаевичем как соавтор я начал уже с самого первого дня нашего знакомства. Я тогда передал ему пухлую папку со своим архивом шуток, накопленных за много лет. Михаил Николаевич, изучив ее содержимое, сразу сказал: «Гарри, это все нужно исполнять со сцены!»
Литературные афроамериканцы
- Как проходила ваша совместная работа? Некоторым комментаторам не понравилось определение «соавтор Задорнова».
- Так это же не я придумал. Но готов сразу расставить все точки над i. Конечно, Задорнов был артистом и писателем такого масштаба, что, по большому счету, никакие соавторы и литературные «негры», или, если говорить более политкорректно, «афроамериканцы», ему были не нужны. Даже если из его произведений (книг, концертов) убрать весь материал, который придумал не он (включая различные байки и пр.), то все равно останется большое авторское наследие, за которое он заслуживает всенародную любовь.
Михаил Николаевич филигранно скрещивал два типа юмора: литературный и репризный. В нашем творческом тандеме я отвечал в основном за репризную часть. Хотя цельные номера – монологи, рассказы – я тоже писал.
- Репризы - это, как я понимаю, короткие шутки, которые вставляются в номера? То есть вы помогали Задорнову смешить зал?
- Можно сказать и так. Михаил Николаевич придумки, которые я ему предлагал, называл болтами, укрепляющими конструкцию номеров. Несколько раз в месяц я отправлял ему большие партии новых шуток в разных формах. Это были и новости, и афоризмы, и диалоги... после чего уже сам Задорнов распределял, что и куда пойдет.
Наиболее смешные репризы он вставлял в телеконцерты, где сразу нужно было бить в десятку. А полутоновые, афористичные “болты” оставлял для книг и соцсетей. Я участвовал в подготовке материалов для “Твиттера”, “Ютуба”, “ВКонтакте” и др. Сам он чисто физически не мог все охватить. Но для него было важно всегда держать руку на пульсе времени.
О Мае Абрикосове из «Дома-2»
- Красиво сказано!
- Но так и было. Задорнов хотел быть АКТУАЛЬНЫМ. Зеркалом сегодняшнего дня. И чтобы им быть, приходилось затрагивать практически все темы. В том числе, кстати, и такие, в общем-то, никчемные, как, скажем, скандальчики, связанные с шоу-бизнесом. Он очень любил высмеивать очередные несуразные новинки нашей попсы и пр. Но тратить свое время на мониторинг такой ерунды ему было жалко. Как раз эту черную работу он сваливал на меня. Так что если Задорнов шутил со сцены о Мае Абрикосове, это вовсе не означало, что он смотрел проект «Дом-2».
При этом огромное количество шуток рождалось прямо на сцене. Михаил Николаевич был великолепным импровизатором. Именно по этой причине помощники Задорнова по его же просьбе записывали на диктофон почти все проверочные концерты. Потом он прослушивал эти аудио, запоминая наиболее удачные импровизации. После чего вставлял их в дальнейшие программы.
Творческий процесс не прекращался ни на минуту. Даже во время выступлений! Вспомните, как он общался с публикой. Наверное, только Задорнов умел так виртуозно успокоить шумного зрителя, что потом все считали это лучшей шуткой концерта. Причем включая и самого зрителя, который позже с гордостью рассказывал о своем «участии» в выступлении.
Наговорить номер
- Как рождались новые номера?
- Нередко бывало так: Михаил Николаевич звонил мне с просьбой что-нибудь придумать. А пока объяснял суть предполагаемого номера, у него прямо по ходу нашей беседы уже рождалось с десяток реприз. Моя функция порой ограничивалась лишь поддакиванием в трубку: «Да, это смешно...”
После чего я говорил: “Вот видите, вы уже и сами придумали весь номер!” Это у нас называлось «Наговорить номер». А еще многие произведения, прежде чем донести их до читателей или зрителей, Михаил Николаевич вначале проверял на своем близком окружении.
Причем делал это всегда как бы невзначай. Например, меня он часто звал в гости под каким-нибудь формальным предлогом: скажем, обсудить какие-то наши совместные шутки или номера. Но обсуждению уделялось минут десять, после чего хозяин дома как бы случайно уходил в соседнюю комнату, а потом возвращался с толстенной кипой рукописей и тихо так, невзначай говорил: «Я тут повесть написал. Послушаешь?» После этого он часа два-три без перерыва читал мне черновики своего нового произведения.
- Вы ему подсказывали, что исправить?
- Нет. Он просто следил за моей реакцией. Тут учитывалось все: каждый мой смешок, каждая ухмылка, каждое движение мышц на моем лице. По всему этому Михаил Николаевич делал какие-то только одному ему понятные выводы и в соответствии с ними правил черновики. А слушатель выполнял функцию живого лакмуса. Но лично я подобные встречи очень любил. В такие моменты ощущал себя внуком, которому дедушка читает сказку. Причем всегда осознавал, что этим дедушкой был сам Задорнов. Сейчас я очень скучаю по таким проверочным вечерам!
Дмитрий МАРТ
фото из архива Гарри Польского и редакции
