Так, впрочем, было не всегда. Средневековая мода была, напротив, беспощадна к мужчинам и весьма снисходительна к слабому полу. Если женщинам достаточно было нескольких юбок (для тепла и ради скромности), рубахи да лифа поверх, то следовавшие моде и обычаям времени кавалеры были вынуждены надевать самые невероятные и даже не вполне пристойные на нынешний взгляд вещи. Заменявшие брюки чулки-шоссы, соединенные шнурками, и прикрывающий гениталии гульфик, иногда совершенно гротескных размеров, продержались до конца XV столетия. Штаны-буфы, размером с хорошее ведро, гофрированные воротники Muhlstetnkragen («мельничный жернов»), вполне оправдывавшие размером и неудобством свое название, туфли с загибающимися носами, которые приходилось привязывать к голени, — мужская мода до нового времени была жестока и бессмысленна.

Не то чтобы в Средние века в Европе цвел феминизм, скорее наоборот. Но дамы (за исключением особ с пониженной социальной ответственностью) большей частью пребывали взаперти — сперва в родительском доме, затем в замке мужа. Мужчины же старались превзойти друг друга в демонстрации богатства — как материального, так и телесного. К этому располагал и культ куртуазной любви, не предусматривавшей каких-то физических контактов между влюбленными. Визуальная составляющая мужского образа в таких условиях была куда более важна, чем в последовавшие эпохи, когда признаком сексуальности стал дорогой костюм неброского цвета, в кармане которого лежит пухлый бумажник.

Ремни потуже

Но на исходе второго десятилетия XXI века ситуация, похоже, вновь меняется. Женщины наконец отстояли свое право на комфорт, а дизайнеры, от анонимных творцов массовых брендов до знаменитостей вроде Демны Гвасалии и Гоши Рубчинского, предлагают повседневную женскую одежду спортивного стиля; часто — на грани полной победы практичности над элегантностью. Зато в мужской моде вектор развития явственно сдвинулся в другую сторону. После нескольких лет доминирования уличного стиля на подиумы завершившихся первых в этом году недель мужской моды выходили модели в одежде, сколь эстетически вычурной, столь и неудобной. Но при этом — сексуальной, хотя сексуальность эта несколько специфического свойства.

Новая коллекция Moschino, вызвавшая смятение в соцсетях (типичные комментарии в Instagram бренда: «вы уверены, что это для мужчин?», «от этой коллекции тошнит, я отписываюсь», «ужасно, как немецкое порно»), явно отсылает к БДСМ-культуре. Портупеи и кожаные трико-«мэнкини», виниловые маски, тяжелые сапоги — мужчины в коллекции выступают не как альфа-самцы или хотя бы романтические любовники. Они стали объектами потенциальных домогательств, добровольными жертвами агрессивного секса — не случайно вместе с моделями по подиуму ходила дама в полном облачении доминатрикс.

В ту же сторону смотрит и американский бренд Palm Angels. У бывшего арт-директора Moncler Франческо Рагацци виктимизация мужского начала осуществлена менее прямолинейно, зато достаточно символично. Модели в утыканных шипами шлемах-балаклавах маршировали по подиуму в Милане, сжимая в руках миниатюрные дамские сумочки.

Наконец, есть и смельчаки, делающие последний логический шаг, — полную феминизацию мужского образа. Испанский дизайнер Алехандро Гомес Паломо, работающий под маркой Palomo Spain, представил на идущей в Париже неделе мужской моды моделей-мужчин в мини-юбках, прозрачных блузонах с рукавами-буф и шнурованных ботиках на высоком каблуке. «Шанель освободила женщин после Первой мировой войны, одев их в «мужские» ткани, например, твид. Ив Сен-Лоран предложил женщинам смокинги, и это было революцией. Я делаю то же самое для мужчин», — поясняет дизайнер.

Американец Рик Оуэнс показал коллекцию, названную им Sisyphus («Сизиф»): изможденные молодые люди в асимметричных платьях-хитонах, открывающих грудь. Аллюзии на античность очевидны, но модели вызывают ассоциации не столько с героем мифа, обреченным бесконечно катить в гору свой камень, сколько с фотографиями из зон военных действий где-нибудь в Юго-Восточной Азии: несчастные, оборванные, униженно-женственные.

Тема покорности, приниженности вообще отчетливо проступает во всех подобных коллекциях. Переносят ли дизайнеры в свои творения собственную гей-ориентацию, пытаются ли таким образом выразить витающие в обществе (по крайней мере, западном) настроения, когда мужчины обычной ориентации уже просто боятся подойти к женщине «не с той стороны». Компенсировать эту асексуализацию современного мира, похоже, пытаются, добавив чувственности самим мужчинам — пускай и столь нетривиального свойства. Можно, конечно, смеяться над подобными тенденциями, но не стоит забывать, что каких-то сто лет назад женщина в брюках выглядела не менее скандально, чем сегодня — мужчина в юбке.