Видео
В мире
Бэн Латковский считает, что существуют три возможных источника:
Перераспределение текущих ресурсов, то есть экономия: сократить расходы в других сферах и направить сэкономленные средства на оборону.
Увеличение доходов бюджета — это можно сделать, продав государственные активы или повысив налоговые поступления.
Занять средства — как на внутреннем рынке через выпуск облигаций с привлекательной доходностью, так и на внешнем рынке, где денег хватает.
Оценивая каждый и этих вариантов, Латковский пишет:
"В публичном пространстве чаще всего называют первый путь — экономию. Предлагается сократить расходы на госуправление и тем самым решить проблему. Более того, называют конкретную сумму, которую следует «сэкономить» — 850 миллионов евро. Слово «сэкономить» поставлено в кавычки, потому что политический истеблишмент, несмотря на подписанные меморандумы, единодушен: такую сумму сэкономить нереально. Что-то можно урезать, сократить, но не на 850 миллионов. Подобное масштабное «сокращение» затронет слишком многих и вряд ли осуществимо на практике.
Можно возразить: как же в своё время Валдис Домбровскис сумел «консолидировать» ещё большие ресурсы в условиях куда более тяжёлого кризиса? Почему сейчас нельзя? Вопрос логичный. Ответ кроется в уже упомянутой фразе: «в ещё более тяжёлой экономической ситуации».
Тогда всё было иначе. Во-первых, бушевал глобальный экономический кризис. Во-вторых, Латвия только что пережила тяжёлый финансовый удар — крах банка Parex, заимствование миллиарда евро и вливание этих средств в спасение акционеров и кредиторов банка (но не самого банка). В-третьих, Латвия твёрдо шла к введению евро — цели, которую теперь редко кто открыто обсуждает. И в-четвёртых, а может, это вообще главное: в марте 2009 года сменилась власть, и непопулярные правительства Калвитиса/Годманиса наконец ушли в политическое небытие. Нет нужды вспоминать, какими словами общество тогда называло этих политиков.
У правительства Домбровскиса был колоссальный кредит доверия со стороны влиятельных лидеров мнений. И как бы это ни казалось парадоксальным с сегодняшней точки зрения, идея «консолидации бюджета» — проще говоря, его сокращения — получила тогда довольно широкую поддержку в обществе.
Сегодня ничего подобного нет. Несмотря на реальную войну в Украине, общество живёт с глубокой уверенностью, что беда обойдёт стороной. Подтянуть по-настоящему пояса люди не готовы. Да, пусть другие экономят, но не я. Если бы общество действительно было готово к хоть какому-то самопожертвованию, то предложение повысить ставку НДС и направить дополнительный процент-два на нужды обороны давно стало бы частью политической повестки. Вместо этого звучат обещания премьер-министра ни в коем случае не повышать налоги. Сигнал ясен: выборы в Сейм 2026 года важнее обороны страны.
Претензии о том, что сперва должен экономить госсектор, а уж потом можно обращаться к кошелькам граждан, в целом обоснованы. Но это ситуация из серии: у соседа горит дом, огонь может перекинуться и на наш, но мы не поливаем стены и крышу водой, потому что спорим, кто заплатит за использованную воду. Может, всё обойдётся — искры в крышу не попадут, ветер переменится, дождь пойдёт… и окажется, что воду лили зря.
Именно таков сейчас доминирующий настрой в обществе. Опасность есть, но, может, всё само собой рассосётся. Также нельзя забывать, что в отличие от 2010 года, когда Домбровскис представлял новую силу во власти, ныне «Единство» находится у руля уже семнадцатый год. Большой кредит доверия, которым партия располагала в эпоху Домбровскиса, давно исчерпан. И это не о тех, кто и раньше ей не доверял".
Латковский подчеркивает, что прежний авторитет утрачен:
"Можно, конечно, возразить: о чём вообще речь, ведь на выборах в Сейм 2022 года «Единство» одержало убедительную победу, получив 26 депутатских мандатов. Да, так и было, но политический фон тогда был совсем другим. Сейчас «Единство» больше не может сказать: «затянем пояса», и рассчитывать, что общество это примет. У «Единства» больше нет такого авторитета.
Потерю этого авторитета объяснить легко. Вектор развития политической власти всегда и везде один: сверху вниз. Власть развращается, власть деградирует. Развитие власти вверх — к более высоким целям и идеалам — невозможно. В истории человечества таких примеров не существует. Путь всегда один: человек (или партия) может прийти в политику с высокими идеалами, но покинет её неизменно убеждённым циником. Это аксиома. «Консолидация» Домбровскиса в нынешних политических условиях невозможна."
В тоже время публицист считает, что деньги есть, и не стоит бояться их взять:
"То есть нужно резать бюджетные расходы везде, где можно — и даже там, где нельзя. Поддерживать инициативу Министерства земледелия об увеличении объёмов вырубки государственных лесов. В лесах, принадлежащих государству, сейчас насчитывается около 120 миллионов кубометров древесины. Это полностью выросшие деревья, готовые к вырубке или даже уже переросшие. Увеличение объёмов вырубки с 7 до 9 миллионов кубометров в год не приведёт к серьёзным экологическим последствиям. Скорее наоборот — ведь молодой лес всегда здоровее старого. По оценкам, это может приносить более 100 миллионов евро в год, плюс мультипликативный эффект для региональной экономики и налоговых поступлений.
Любой, кто по какой-либо причине (чаще всего из-за вымышленных эмоций) захочет оставить эти деньги гнить в лесу, в моих глазах — предатель, стоящий в лесу с ключом от него в руке и ждущий, когда сможет передать его оккупантам. Деньги на оборону нужно найти любой ценой. Если они лежат в лесу — значит, брать их оттуда. Также стоит рассмотреть повышение НДС."
И, наконец, он приходит к третьему варианту - взять в долг:
"Это был бы самый простой и на самом деле наименее болезненный способ решения вопроса. Если бы не почти патологический страх латвийского общества перед государственными заимствованиями. Интересно, что перед личными долгами такой боязни нет. Нет данных, что латвийцы берут меньше ипотечных или других кредитов, чем жители других стран. Там — проблем нет, хотя возвращать эти кредиты придётся каждому лично. А вот с государственными долгами всё воспринимается совсем иначе. Но такие долги не будут возвращать ни «дети», ни «внуки», по крайней мере, в бытовом понимании.
Если уж говорить простым языком, это как занять у богатого дядюшки, которому при наступлении срока можно вроде бы и вернуть долг, но одновременно занять снова. То есть провести рефинансирование или просто сказать: «Знаешь, я отдам завтра» — и так десятилетиями. Проблема возникает только в одном случае: если государственный долг значительно превышает ВВП, как это было в Греции, когда в 2010 году её долг превысил 240% ВВП.
В ЕС норматив госдолга составляет 60% от ВВП, хотя многие развитые страны его нарушают. Средний уровень государственного долга в ЕС в 2022 году составлял 85,1% ВВП. В Латвии госдолг (неважно, внутренний или внешний) составляет 47,2% ВВП и никаких экономических проблем не вызывает. Уже сам тот факт, что «борцы с бюджетным дефицитом» и «защитники детей и внуков» часто в своей риторике используют термин «внешний государственный долг» — говорит об их низком уровне экономической грамотности.
А как же уже упомянутый кризис 2009 года? Разве его не вызвал огромный внешний долг? Да, только это был приватный долг населения, а не государственный. В 2008 году частные долги жителей Латвии превышали 18 миллиардов латов, в то время как государственный долг составлял менее двух миллиардов, то есть всего 8,4% от ВВП.
Таким образом, привлечение ресурсов на нужды обороны путём заимствования не ухудшит экономическое положение Латвии. А возможно, даже улучшит, поскольку вливание денег в экономику оказывает стимулирующее воздействие. Главное — не бояться взять эти деньги, особенно если они повышают нашу безопасность," - заключает Бен Латковский
