Видео
В мире
Ровесники вашего автора хорошо помнят то время: не побывать на премьере в Театре русской драмы считалось неприличным. Это при Каце в театре зажглись такие имена, как Александр Сергеевич БОЯРСКИЙ, Владимир Ильич СИГОВ, Яков Абрамович РАФАЛЬСОН, Леонид Дмитриевич ЛЕНЦ.
Аркадий Кац — с Украины, родился в 1931 году в Николаеве. После окончания школы поехал покорять актерский факультет Одесского театрального училища.
Аркадий Фридрихович КАЦ.
Режиссер вспоминает:
— Я поступил на актерский факультет самого лучшего театрального училища самого лучшего города – Одессы. Театр захватил меня сразу. 1–й курс — этюды, фантазии, придумывание различного рода ситуаций. Я в этом преуспевал, помогал своим сокурсникам, а чуть позже стал ставить и спектакли. И как–то выкристаллизовалось, что по окончании театрального училища я поступлю на режиссерский...
Будущий режиссер поехал в Москву, в ГИТИС. Но... Время было такое, когда фамилия Кац в стране считались «непроходной».
— В 1951 году уехал в Москву. Я поступал в ГИТИС, где, прежде чем сдавать экзамены, надо было пройти мандатную комиссию, которая решала, кого к этому экзамену допустить. В списке допущенных были фамилии Коц и Куц, а Кац допущен не был. Это не анекдот, это быль… Я служил актером, потом — на флоте. Еще во флотской форме пошел сдавать экзамены в Ленинградское театральное на режиссерский факультет. Мастером курса был замечательный педагог Александр Александрович Музиль. Окончил режиссерский я в 1960–м вместе с 12 однокурсниками. Отличник и поэт, мой соученик Леонид Белявский (впоследствии главреж Рижского театра русской драмы) написал тогда «лицейский» гимн, начинавшийся словами: «Нас было 13, 13, 13...»
С группой выпускников, в числе которых были актриса Райна ПРАУДИНА, впоследствии ставшая супругой Каца, и художник–сценограф Татьяна ШВЕЦ, по распределению он поехал в Ижевск, а спустя два с половиной года переехал в Ригу.
— Мне повезло, — не скрывает Аркадий Фридрихович. — Работать в Риге было чрезвычайно интересно. Нашлось очень много разумных людей, причем и в ЦК, и в Совете Министров. С моей точки зрения, в Латвии был один из самых замечательных министров культуры вообще в СССР — Владимир Ильич Каупуж. И у театра была замечательная история, а в труппе — великолепные актеры. Причем всех поколений — и мастера, и молодые актеры, которых я уже сам приглашал в театр. Грандиозный художник Татьяна Швец, с которой я работаю всю жизнь. Интереснейший человек, многолетний завлит Зиновий Николаевич Сегаль, который меня, собственно, в театр и привел. Список могу продолжать бесконечно…
Легендарный спектакль «История лошади», 1979 год. Мари – Нина НЕЗНАМОВА, князь Серпуховский – Александр БОЯРСКИЙ.
Об уровне руководимого Кацем театра свидетельствует такой факт: на спектакли специально приезжали зрители из Москвы и Ленинграда. А ведь в столицах тогда были театры, одни названия которых говорят о многом: Театр на Таганке, «Современник», МХАТ, БДТ, имени Ленсовета…
Вот что вспоминает о том времени ветеран театра Ирина Павловна ЕГОРОВА, приехавшая в Ригу из Ашхабада. Кац мечтал поставить «Грозу», но не было достойной актрисы на роль Катерины. Известный театральный критик порекомендовала ему посмотреть Егорову.
— Я приехала в Ригу. Вскоре меня взяли на роль, — рассказывает Ирина Павловна. — С первого взгляда, с первых дней своего пребывания здесь я просто влюбилась в этот театр! Это было удивительное время, в котором жили и работали удивительные люди! Здесь я познакомилась с Аркадием Фридриховичем Кацем, актерами Сашей Боярским, Ниной Незнамовой, Борисом Тиховым, Боголюбовым, Хижняковым. Штучные актеры! Уникальные таланты! Это был 1977 год. Театр гремел на весь Союз. На премьеру наших спектаклей ехали со всего СССР. Актеры из Москвы и Ленинграда стремились попасть к нам на спектакль, чтобы посмотреть, как мы работаем. А публика! Люди ночами стояли в очереди за билетами...
В чем же был секрет успеха рижского театра? Почему именно Рига стала тогда центром театрального искусства?
Так вышло, что во времена тотальной цензуры и контроля репертуара советская Латвия оставалась островком, где со сцены говорили то, что не могли говорить во многих других театрах.
— В те времена министром культуры Латвии был Владимир Каупуж, — рассказывает Ирина Павловна. — Легендарная личность. Не знаю как, но совершенно неведомыми способами он пробивал нам разрешение ставить пьесы, которые были запрещены по всему Союзу. А нам — всей актерской труппе во главе с режиссером — приходилось искать пути, как донести до зрителя то, что нельзя было сказать в открытую со сцены…
Потом началась перестройка, развал вся и всего. В Латвии начал поднимать голову национализм. Аркадий Кац почувствовал себя здесь неуютно, и когда в 1989 году Михаил Александрович УЛЬЯНОВ пригласил его в Москву, в Театр им. Вахтангова, он принял предложение. Хотя так и остался свободным режиссером.
— Я ведь другого театра в Москве не взял. Я приехал в Москву на должность главного режиссера, но отказался. И потом меня приглашали в очень большие и очень хорошие театры именно руководителем, но я предпочел остаться свободным режиссером. Поэтому Русская драма — это театр, которому я отдал жизнь, это мой театр, это вся моя жизнь, — говорит Кац.
После независимости режиссер не раз приезжал в Ригу. Причем ставил спектакли в латышском Национальном театре. С актерами работал на русском языке.
Почему латышские театры приглашали Каца? Не только потому, что он были известен постановками русской классики, которую там ставили, но и за его отношение к актерам.
— Я за то, чтобы в театре было единоначалие, как и везде, — разъясняет самый известный режиссер Русской драмы советского времени. — Но существует диктатура со знаком «плюс» и диктатура со знаком «минус». Если это художественная диктатура, то с профессией все в порядке. Когда тебе актеры верят, ты можешь им говорить все. Только надо умело это делать: актеры — народ ранимый. Но человек, имеющий такт, опыт, элементарный ум, никогда не позволит себе ни грубости, ни хамства по отношению к людям, которые находятся от него в зависимости. Ведь все–таки режиссер распределяет роли...
О сегодняшнем времени и театре Кац не самого высокого мнения:
— Я много делал для того, чтобы приблизить сегодняшний день. Так жило большинство представителей моего поколения. Мы ненавидели многое из того, что нас окружало. И мы делали все, чтобы жить по–другому. А время настало не то, о котором мечталось...
Илья ДИМЕНШТЕЙН
Все фото – из архива
