Движение вверх: актёр театра и кино рижанин Кирилл Зайцев о своём жизненном пути откровенно и без прикрас

Он действительно наутро после премьеры проснулся знаменитым (пусть простят нас за этот штамп, но он здесь весьма уместен). В добрый путь! И название фильма пусть станет пророческим для этого молодого и талантливого актера.

Пока же он продолжает выходить на сцену нашего Русского театра, а его почитатели (–ницы) — нести букеты. Так было и воскресным январским утром, когда в рижском театре давали "Княжну Мери", где лермонтовского Печорина, разбившего сердце юной аристократки, играет Кирилл Зайцев. После спектакля "Вести" с ним и встретились, чтобы познакомиться поближе…

Штурман выбирает путь

Мальчик из Волгограда Кирилл Зайцев родился в спортивной семье. Мама толкала ядро, а папа метал молот (оба окончили физкультурный институт). Попробуй при таких родителях отлынивать от спортивных занятий! А Кирилл и не отлынивал, наоборот, с удовольствием занимался баскетболом — по две–три тренировки в день! Потом отошел и так же взахлеб стал заниматься волейболом.

И еще ему, как он говорит, повезло, что еще в школе, с пятого класса, Рафаэль Гейкович Котивян, замечательный человек и энтузиаст, учил мальчишек в клубе "Штурманское дело" необходимым навыкам вождения, а по окончании школы ребята к аттестату зрелости получили еще и удостоверение, дававшее право на вождение маломерного судна. "Я серьезно заразился этим и решил, что хочу стать моряком", — вспоминает Кирилл.

А вот — перст судьбы: фанат баскетбола в юности, и первая большая роль в кино — знаменитый баскетболист Сергей Белов.

— Знаете, в этой связи я советую всем, у кого есть дети, — говорит Кирилл, — развивать их многосторонне. Никто не знает заранее, что особенно пригодится в жизни и как сложится судьба. Вот иногда ребенка чуть ли не силой отдают в музыкальную школу, а музыкальное образование развивает мозг, те его области, на которые даже книги не могут воздействовать. Спорт тоже дает разностороннее развитие, формирует бойцовский характер.

У меня, считаю, было очень хорошее в этом плане детство. Все пригодилось! Я ведь не знал, во–первых, что стану актером, во–вторых, что мне пригодится баскетбол… После 11–го класса я твердо решил стать моряком. Об актерской стезе всерьез не думал, хотя попытки показать себя хотя бы в чтении стихов перед одноклассниками были. И мама меня поддержала как будущего штурмана. Мне повезло: я поступил "на бюджет" в Макаровку…

О знаменитой Макаровке — Государственной мореходной академии имени вице–адмирала Степана Осиповича Макарова — мой собеседник говорит со сдержанной мужской гордостью. Он поступил на судоводительский факультет, где выучился на штурмана. Много где побывал благодаря своей профессии, ходил даже на паруснике "Мир" по всей Европе, был в Америке, когда проходил практику на танкере.

В общем, посмотрел мир, понял, в чем заключается работа моряка, — резюмирует Кирилл свой экскурс в морские будни. Наконец морским ветром его занесло в Ригу. Здесь он стал пробовать себя на берегу: поработал в морских агентствах, в компании, занимающейся авиаперевозками, и одновременно искал для себя иную стезю.

И вот однажды Кирилл увидел в Интернете объявление о том, что Рижский русский театр набирает труппу. Он решил показаться новому худруку театра Игорю Григорьевичу Коняеву. Режиссер сказал, что в труппу молодое дарование не возьмет, но предложил поступить на свой курс в Латвийскую академию культуры.

— Я начал ходить на занятия и в какой–то момент понял, что ничем другим больше не хочу заниматься, — вспоминает время своего ученичества мой собеседник. — Проблемы, конечно, существовали: надо было на что–то жить. Я, как человек с высшим инженерным образованием, мог бы получать большие деньги, но… Мне повезло: помогли и театр, и банкир Игорь Бурмийстер, другие люди. Я выпустился и начал играть в театре…

Уроки сцены и экрана

— Кирилл! А не было ли моментов, когда вы, находясь в довольно стесненных обстоятельствах, говорили себе: зачем мне это надо?

— Я люблю повторять слова Стива Джобса (культовая фигура в мировой компьютерной индустрии. — Авт.), который на вопрос, что такое счастье, отвечал: найдите дело, которое вы больше всего любите в жизни, и найдите людей, которые готовы за него платить деньги. Как–то меня встретил старый друг по Макаровке и спросил: "Как у тебя на работе дела идут?". Я уточнил — "в театре". Тут я понял, что до сих пор не ассоциирую слово "работа" с театром, хотя уже получал деньги в театре, пусть и небольшие.

Учиться — вообще тяжело. А актерскому мастерству трудно еще и потому, что ты все испытываешь на себе, идет постоянный самоанализ. Понятно, что в начале пути помогают мастера, в моем случае — режиссеры Игорь Коняев и Елена Черная. Но потом они отпускают тебя, и надо идти вперед самостоятельно. И если нет самоанализа, то критическое отношение к себе может притупиться. Я лично люблю записывать, что где–то не так. Мне это необходимо в работе над ролью, что–то новое понять в себе, чтобы дальше расти.

— Помните свой первый выход на сцену здесь, в нашем театре?

— Помню. "Кушать подано" не было… Первый мой спектакль — "Лесная песня" Леси Украинки, где сыграл весь коняевский курс. У меня было две роли — Водяной и Тот, кто в скале сидит. Суровые персонажи. Кстати, на третьем курсе я сыграл Петра в "Лесе" Островского. Вот такое классическое начало! В "Лесе" очень волновался — играл с актерами театра на равных.

— То есть ваша сценическая жизнь в театре началась традиционно, не со счастливого случая, и вы не проснулись на следующее утро знаменитым. Зато в кино — феерическое начало! Первая большая роль — и вас знают миллионы…

— Мне повезло! Да, я театральный актер, но, как говорится, волков бояться — в лес не ходить. Когда я спросил у Владимира Машкова, в чем отличие кино от театра, он мне ответил спорно, но я с ним согласен: в кино у актера бОльшая доля ответственности, поскольку второго раза не будет. И все 12 часов смены нужно быть на низком старте, то есть всегда наготове. А театральный артист лишь ближе к вечеру заводится.

Когда я пришел на съемочную площадку в первый съемочный день, то не хотел оттуда уходить, хотя наши эпизоды отсняли. Потому что снимался Машков. Сидел, смотрел в монитор, как Машков играл. У меня было впечатление, что кино уже показывают. Какие дубли?! Машков, Смоляков — уже готовое кино!

Что касается ощущения себя в кадре, то оно до сих пор не сформировалось. Хотя это уже третий мой фильм. Я играл в "Хронике Мелании" Виестура Кейриша, снялся в греческом фильме "Вирус", тоже не главная роль, он еще не вышел на экраны. Принципы одни и те же — погружение в роль. Чтобы понять, как играть образ, нужно попробовать пожить жизнью этого человека. Я окунул себя с головой в баскетбол, пытался через себя, через свое тело, через преодоление, через игру — реальную, а не придуманную, на баскетбольной площадке — взаимодействовать с другими людьми…

Сказку сделать былью

— У вас в этом фильме было глубокое погружение не только в профессиональный спорт, но и в другое время, в котором вы не жили вовсе. Было трудно?

— Я, чтобы почувствовать советское время, много читал и смотрел старые фильмы. В то время был блестящий кинематограф! Я читал книгу "Движение вверх" Сергея Александровича Белова, там везде — приметы времени. Кто–то, уже в наши дни, сказал Сергею Александровичу: "Сергей, ты не в то время родился! Родился бы сейчас, был бы миллионером!" А он ответил: "Нет, ребята, я родился в то время, и я его люблю. Потому что тогда играли не за деньги, тогда играли за веру. И эта вера была у нас. И мечта — у всей команды". Мечте этой суждено было сбыться только тогда, когда каждый максимально делал все, что от него зависит.

Чудеса просто так не случаются. И эти три секунды, в которые все случилось, не на пустом месте возникли, поскольку и до них советская сборная выигрывала на протяжении всей игры. Только в конце произошел перелом не в нашу пользу. А потом возобладала, как написал Сергей Белов, "высшая справедливость"! Какой драматизм в этой игре! Никакой Голливуд не придумает. А если бы и придумал, то сказали бы: так в жизни не бывает!

— Ваши продюсеры проявляли интерес к тому, что происходит на съемочной площадке?

— Никита Сергеевич Михалков к нам не приходил, но он отсматривал материал периодически, и нам передавали, что он одобрял то, что делается "в правильном направлении". Зато практически все время на съемках присутствовал Леонид Верещагин, человек одержимый. Он просто болел нашим фильмом, знал все перипетии этого матча, как и режиссер Антон Мегердичев…

Побеждают сильные духом

— Когда я смотрела фильм, то не раз ловила себя на мысли: какой жесткий, даже жестокий профессиональный спорт… А у вас не появлялась мысль: хорошо, что я не спортсмен? Или человек, если хочет реализоваться, зачастую сам себя ставит в жесткие обстоятельства?

— Нам Игорь Григорьевич Коняев часто говорил: за все надо платить. И эти озарения, которые случаются у спортсменов, они бывают нечасто. Тот же Сергей Белов пишет, что по пальцам может пересчитать игры–озарения. Но они, эти озарения, стоят литров пота, которые проливают, многих тонн железа, которые поднимают, миллиардов нервных клеток, которые сжигают. Оно того стоит!

— Вас в фильме двое Беловых — Сергей и Александр. У Александра хватает драматургии по сюжету, он даже получился романтическим героем. А ваш Сергей почти все время в игре, но характер проявляется в каждом броске. И характер очень непростой…

— Да, характер непростой, но человек он был выдающийся. Мне нужно было соответствовать ему — реальному человеку, но не копировать. Мы с Антоном придумали, что поскольку он был снайпер, то не упускает возможности тренировать свои снайперские навыки, где бы он ни был. Так, если вы заметили, в Америке мой Сергей кидает дротики, в Грузии учится метать ножи.

Как–то Белова спросили: "А ты для кого играешь? Для себя?" "Да, — ответил он тренеру, — ни вы, ни Гомельский меня не сделали". Когда у него Библию нашли на досмотре в аэропорту, тренер Владимир Кондрашин ему сказал: "Ты знаешь, я в религии не силен, но если колени болят, говорят, что это от гордыни". И, видимо, с этого началось у Белова преодоление самого себя. От привычного: "Я все сделаю сам, и не надо ломать то, что работает" до осознания, что нужно принять себя как часть команды, где все равноценны.

Именно Сергей Белов в решающий момент сумел объединить всю команду. И победа над американцами родила признание: "Ребята, это был лучший матч в моей жизни!"

Думаю, через преодоление себя и происходит чудо. Что касается неоднозначности Белова… Я считаю, что побеждает не тот, кто сильнее в мастерстве и технике, хотя это очень важно, а тот, кто сильнее духом. Тот, кто в первую очередь смог победить самого себя.

Это заложено и в профессии актера. Ведь какой нормальный человек будет подвергать себя такому стрессу: сейчас как приду в театр, как 600 человек на меня посмотрят, я буду, как лист, дрожать перед ними и говорить что–то… Сомнительное удовольствие. Но человек себя находит именно здесь и понимает, что ничем другим заниматься не может. Это счастье. Только тот достигает высот, кто любит то, что делает. Без любви просто сил не хватит…

— Где еще, помимо Риги, представляли фильм?

— Я поехал в Волгоград к родителям на Новый год, меня там попросили прийти в один кинотеатр утром 2 января и что–то сказать перед фильмом. Шли в основном семьями — родители с детьми, благодарили за фильм. Публика везде хорошая, она реагирует правильно.

— Что ж, будем ждать новых премьер с вашим участием. Ведь предложения уже наверняка есть?

— Да, в кино есть. Но я, как и все актеры, — человек суеверный и не хочу заранее говорить. Вот про театр могу рассказать. Уже в конце января в Москве я буду играть вместе с Сергеем Безруковым в спектакле "Пушкин", где он играет великого поэта, а я — императора Николая I.

— Желаем вам нового движения вверх!

Людмила АНИСИМОВА.