Видео
В мире
В Музее истории Латвийской железной дороги на бульваре Узварас можно увидеть бронированный вагон–салон маршала. На здании бывшего ПрибВО, где долгие годы работал Иван Христофорович (на углу Элизабетес и Кр. Валдемара), в 1980–е была установлена мемориальная доска в честь знаменитого полководца.
Однако этот атрибут власти новой Латвии сняли: все, что связано с советским военным прошлым, с освобождением страны от фашистов, для них — черные страницы. О чем говорить, если в героях ходят головорезы типа Герберта Цукурса, о котором снимают фильмы за государственные деньги, издают книги и устраивают выставки. Но мемориальной плите нашлось место в другой стране, где ценят подвиги участников войны и лично – Баграмяна. Она сейчас в Москве, в мемориальной квартире–музее маршала.
Люди, помнившие Баграмяна в Риге, рассказывали вашему автору такой эпизод. На одном мероприятии, на котором собралось много народу, кто–то вышел и начал говорить по–латышски. Но тогда нелатыши большей частью его не знали. После этого вышел Баграмян и стал говорить... по–армянски. А затем перешел на русский и объяснил, что, нужно говорить на том языке, на котором понимают все. А не выделываться.
Директор швейных мастерских в Риге, в которых шили форму и одежду для военных, Евдокия Ивановна Макарова вспоминала, что среди ее самых знаменитых клиентов был Баграмян. Маршал почти всегда ходил в военной форме, и все его заказы были на кители и брюки, а супруга любила платья одного и того же фасона — со складками на груди с двух сторон.
Долголетний заместитель директора Дома Москвы Артур Артурович Невицкий рассказал такой эпизод из жизни Баграмяна в Риге. Домработница нечаянно прожгла утюгом мундир маршала перед самым парадом, который он должен был принимать. Она плакала, а он ее успокаивал и говорил, что будет левой рукой закрывать это место...
У маршала был самый шикарный в Риге автомобиль — «мерседес» шоколадного цвета, выделенный по личному распоряжению Георгия Константиновича Жукова, трофей из гаража наци Йозефа Геббельса.
Всего в СССР было привезено шесть таких «мерседесов". Старожилы Межапарка вспоминали, как по выходным Баграмян катал на геббельсовской машине межапарковскую детвору.
О рижском периоде жизни маршала помнит и его внук, которого в честь деда назвали Иваном. Вот что он вспоминал:
«Я родился в Риге в 1948 году. Дед в это время командовал Прибалтийским округом. Мои родители работали в Москве, а я до шести лет жил с дедушкой и бабушкой.
Дед меня воспитывал, практически никогда не повышая голоса. Очень запомнилось, как мы с ним ездили на Рижское взморье, как зимой на Киш–озере катались на буерах — яхтах, которые на полозьях, подобных саночным, идут по льду…
Как человек военный, он был очень пунктуальным. Назначал для домашних время завтрака и ужина. Обычно садился за стол первым. Потом — мы. Когда приезжали гости, их обычно угощали шашлыком. Баранину дедушка лично выбирал на рынке, сам мариновал.
Однажды мы угощали лидера ГДР Эриха Хонеккера. Было это в 1973 году, когда умерла после продолжительной болезни бабушка. Дед очень тяжело переживал ее смерть. Старый друг, первый секретарь ЦК Литвы Антанас Снечкус, уговорил его отдохнуть в Паланге. Поехали мы втроем — дед, мама и я. В ту пору мне было 25 лет. Жили в деревянном доме, в 50 метрах от моря. Вокруг сосны, дюны…
Вторая половина дома пустовала. А спустя некоторое время подъезжает кортеж машин, выходят люди. И вдруг смотрю — Эрих Хонеккер! Он прибыл с супругой и дочерью. Мы познакомились, стали общаться. А накануне нашего отъезда у деда возникла идея сделать шашлыки на свежем воздухе…»
По словам внука, с маршалом Жуковым Баграмян дружил с 1920–х годов. Познакомились в Ленинграде на Высших кавалерийских курсах. Когда Жуков попал в опалу, Баграмян продолжал с ним общаться. Весть о смерти Жукова застала его в Германии, в командировке. Там он лег в госпиталь с воспалением легких. Полетел на похороны, не закончив лечение. В результате потом провел в больнице еще два месяца.
Своей жене Тамаре Баграмян даже в преклонном возрасте, уходя по утрам на работу, оставлял записки с признаниями в любви.
Внук вспоминает:
«Их история любви очень необычна. Они встретились в Армении, полюбили друг друга. Но деду нужно было срочно уехать. А в это время на семью бабушки напали бандиты. И спас их один офицер. Ну а потом прислал сватов. Бабушка вышла замуж. Дед, узнав об этом, очень переживал. Но вскоре офицер погиб.
Бабушка тогда ждала ребенка. Несмотря на это, Иван Христофорович сделал ей предложение, и они поженились…»
Герой Советского Союза Баграмян ушел последним из славной плеяды маршалов Победы — командующих фронтами. Это случилось 21 сентября 1982 года. Ивану Христофоровичу было 84 года. Мог ли мечтать когда–нибудь сын армянского железнодорожного рабочего, что войдет в военную элиту советского государства?
Накануне войны Баграмян как родственник врага народа был уволен из армии, а в 1942 году — после провала Харьковской наступательной операции — над ним нависла угроза расстрела. Но впереди были триумфальные победы: Курская битва, Белорусская операция, за которую он получил звание Героя Советского Союза, освобождение Прибалтики и взятие города–крепости Кенигсберга, которую Адольф Гитлер называл неприступным немецким бастионом.
По случаю Парада Победы 24 июня 1945 года в Кремле был устроен большой прием. Иосиф Виссарионович Сталин подошел к командующим фронтами, чокнулся с каждым и сказал: «Все у меня маршалы. Только Баграмян и Еременко не дослужились". На что Баграмян ответил: «Наше дело было воевать. Ваше — оценивать". Только потом понял, что сказал что–то не то. К счастью, обошлось...
В семье полководца бережно хранят память о нем. Шахматы, нарды, архивы и даже бутылка французского коньяка на пушечном лафете, подаренная Баграмяну Жуковым на 70–летие в 1968 году. Есть уникальный экспонат, связанный с маршалом, и в Риге — его бронированный вагон–салон.
Власти страны делают все, чтобы запрятать от молодежи правду о том времени, о победе над фашистами. Поэтому мы обязаны рассказывать молодежи о ней. Чтобы они знали и о таких людях, как маршал Баграмян...
Илья ДИМЕНШТЕЙН
Все фото – из архива
