Евровыборы
Видео
Повесть Эммануила Казакевича «Звезда», рассказывающая о подвиге группы советских разведчиков, считается одной из самых популярных среди «военной прозы». Впервые она была опубликована в 1947 году, принеся своему автору известность и Сталинскую премию, а уже в 1949 году была экранизирована. Второй фильм был снят через полвека, в 2002 году. Насколько реальны описанные в повести события?
От Ковеля – к Западному Бугу
Примечательно, что «Звезда» в чем-то автобиографична: летом 1944 года капитан Казакевич был начальником разведки 76-й стрелковой дивизии – одной из тех, кому выпало драться с эсэсовцами из «Викинга». Но если начало повести достаточно схоже с реальными событиями, то дальше начинаются расхождения.
«Пятая танковая дивизия СС «Викинг» была одной из отборнейших дивизий эсэсовского отборного войска. Под командованием группенфюрера (генерал-лейтенанта войск СС) Герберта Гилле дивизия в составе 9-го мотополка «Вестланд», 10-го мотополка «Германия», 5-го танкового полка, 5-го дивизиона самоходной артиллерии и 5-го полевого артиллерийского полка, во всем блеске своей первокласснейшей техники, тайно сосредоточилась в этих огромных лесах, с тем, чтобы неожиданным ударом деблокировать окружённый русскими город Ковель, расчленить русских на изолированные группы и, уничтожая их, отбросить на рубеж двух знаменитых рек – Стоход и Стырь. Последнее время дивизия с обычной своей свирепостью усмиряла непокорную Югославию».
Капитану Казакевичу, достаточно точно перечислившему состав «отборнейшей эсэсовской дивизии», стыдно не знать о том, что дивизии «Викинг» было не до отдыха на югах. После погрома под Корсунь-Шевченковским, где от дивизии остались «рожки да ножки» примерно в размере трети личного состава без техники, тяжёлого вооружения и большей части тыловых средств, её, не успев толком переформировать и довооружить, срочно бросили к Ковелю. Этот город стал целью Полесской наступательной операции 2-го Белорусского фронта. Едва Гилле с несколькими штабными офицерами оказался в Ковеле, как вокруг него сомкнулось кольцо наступавшей советской 47-й Армии. Одним из соединений армии была 76-я стрелковая дивизия.
Однако весной 1944 года не только немцы, но и части 2-го Белорусского фронта были вымотаны предыдущими операциями. Тяжёлые бои вокруг Ковеля продолжались до начала апреля, и в итоге немцам удалось деблокировать город. Правда, эта тактическая победа имела далеко идущие стратегические последствия. Во-первых, немцам пришлось спешно стягивать под Ковель и по частям бросать в бой подкрепления как из тыла (в первую очередь, отправленные на переформирование части «Викинга»), так и с соседних участков фронта. Что более важно, на примере успешной обороны «Крепости Ковель» Гитлер очередной раз увидел чудо-стратегию «крепостей», способных задерживать советское наступление. Как известно, у попавших через несколько месяцев под каток операции «Багратион» немецких гарнизонов оправдать надежды фюрера не вышло.
После боев за Ковель «Викинг» наконец отвели в ближний тыл на очередное доукомплектование.
«Конечно, он знал, что его дивизия – совсем уже не та, какой она была в 1940 или даже в 1943 году. Пришлось отказаться от принципа расовой чистоты. Как это ни прискорбно, но в дивизии служили и голландцы, и венгры, и даже поляки и хорваты».
В действительности же, «Викинг» был значительно более «интернационален» в начале похода на восток – в нем насчитывалось около 1500 «иностранных добровольцев». К 1944 году большинство из них, кто остался в живых, вошли в состав различных «национальных» частей, и лишь немногие остались в 5-й танковой дивизии.
Тем временем 47-я Армия, уже в составе 1-го Белорусского фронта свежеиспечённого маршала К.К. Рокоссовского, готовилась к наступлению в рамках операции «Багратион». Разумеется, вопрос немецких танковых резервов беспокоил штаб армии едва ли не больше всех прочих, вместе взятых. Разведывательные сводки о танках изучались особенно внимательно.
«Разведсводка №0128 к 21:00 01.07.44, штарм-47, карта 100000.
…По данным вышестоящего штаба, на 29.06.44 в районе западнее Лепель захвачены пленные 453-го пп 253-й пд, и в районе 10 км севернее Борисов – 13-го мп 5-й тд, ранее отмечавшиеся на ковельском направлении».
Полученные сведения дополнила радиоразведка:
«Разведсводка №0131 к 21:00 04.07.44, штарм-47, карта 100000.
Радиоразведка: 2-я А – Тересполь, 4-я тд – район Барановичи, танковые части – Любохины, 12-я зд – Брест, 5-я танковая дивизия СС «Викинг» – Замостье (юго-западнее Холм), 16-я тд – Замостье.
Выводы: …Заслуживает серьёзного внимания работа радиостанций 5-й тд СС «Викинг» и 6-й тд, ранее отмечавшихся на Львовском направлении, в Замостье (50 км южнее Холм)».
В ночь на 5 июля немцы вывели основные силы 342-й пехотной дивизии из обречённого ковельского выступа, и с утра развернулись бои между оставленными там арьергардными отрядами и передовыми частями 47-й Армии.
«Разведсводка №0132 к 21:00 05.07.44, штарм-47, карта 100000.
Показания пленных: пленный, взятый на южной окраине города Ковель, принадлежащий сапёрному батальону 342-й пд, русский, на предварительном допросе в части показал – части 342-й пд получили приказ об отходе около четырёх дней тому назад и начали отводить тылы с 02.07.44 в западном направлении. В ночь на 05.07.44, оставив около двух рот в городе Ковель для прикрытия, отвели остальные части в направлении Мацеков. На рубеже Мацеков – Сощин он видел траншеи полного профиля и проволочный забор; посадки и трава перед проволокой выкошены.
Радиоразведка: танковая дивизия СС Викинг, главная – Замостье, подчинённые – Литовиж (19 км северо-западнее Сокаль), 16-я тд, штаб – Сокаль, подчинённые – Жолков, Радзехув, 4-я тд – на Барановичском направлении. Остальные радиостанции в работе не отмечались. По данным соседа справа – противник продолжал обороняться на прежних рубежах.
Выводы: …Противник вывел из ковельского выступа части 342-й пд. Следует ожидать дальнейшего отхода противника на промежуточный рубеж Смидынь – Тупалы – Миляновиче».
Для командующего 47-й Армией генерал-лейтенанта Н.И. Гусева и его непосредственного начальника маршала К.К. Рокоссовского картина вырисовывалась достаточно ясная – немцы отводят свои силы, одновременно пытаясь задержать наступающие советские части на промежуточных рубежах. Их танковые резервы пока оставались в стороне от направления главного удара 47-й Армии.
Теперь, после освобождения Ковеля, пришло время пустить в ход главную ударную силу армии – 11-й танковый корпус. Он с октября 1943 года был выведен в резерв Ставки и с тех пор занимался пополнением и боевой подготовкой. Уже после прибытия на фронт штаб корпуса отдельно провёл серию учений, максимально приближенных к предстоящим задачам:
- Марш и встречный бой танкового корпуса с танковыми и моторизованными частями противника;
- Управление танковым корпусом на марше и во встречном бою;
- Ввод в прорыв танкового корпуса и действия его в глубине обороны противника;
- Контрудар танкового корпуса во фронтовой оборонительной операции;
- Наступление танкового корпуса на поспешно перешедшего к обороне противника;
- Наступление танкового корпуса в лесисто-болотистой местности.
Бригады корпуса были укомплектованы новой техникой, в том числе Т-34 с 85-мм пушкой. У Рокоссовского и Гусева были все основания считать, что ввод в бой корпуса позволит легко проломить оборону немцев на промежуточных рубежах, тем более, что к западу на картах заманчиво синел Западный Буг, бывшая граница между СССР и Польшей.
Реванш «Викинга»
7 июля 1944 года командарм Гусев подписал план ввода 11-го танкового корпуса в прорыв. Атака была назначена на следующий день, 8 июля 1944 года. Вечером же в штабе 47-й Армии получили последнюю перед наступлением разведсводку:
«Разведсводка №0134 к 21:00 07.07.44, штарм-47, карта 100000.
Радиоразведка: 2-я А – Тересполь, 56-й тк – Подгородно, танковая дивизия СС «Викинг» – Лабуня, подчинённые – Влодава, Любомль, 16-я тд – Сокаль, штаб артчастей – Подгородно. По данным соседа справа, противник продолжал обороняться на прежних рубежах.
Вывод: Противник, прикрываясь сильными арьергардами, продолжает медленно отходить на второй оборонительный рубеж Смидынь – Мацеюв. За счёт сокращения линии фронта противник вывел 342-ю пд и, по-видимому, перебросил её в район Кукурики – Подгородно – Хворостув для подготовки оборонительного рубежа».
На рассвете 8 июля танки 36-й танковой бригады 1-го танкового корпуса обогнали пехоту 76-й стрелковой дивизии. Возможно, капитан разведотдела Казакевич видел их, и уж точно знал о том, что случилось дальше.
«Преодолев проволочное заграждение и ряд траншей, части неожиданно встретили сильную противотанковую оборону противника, с хорошо организованной системой огня ПТС, самоходных орудий и танками типа «Тигр». Противник, создав противотанковый мешок, допустил танки на очень близкое расстояние, обрушился всеми средствами борьбы против наступающих танков, применяя «фаустпатроны», бутылки с зажигательной смесью, ПТР, а из глубины обороны вёл огонь из танков и самоходных орудий. Имея более выгодный рубеж, противник в течение часа сжёг до 30 танков.
…
Танковые батальоны вели тяжёлые бои с превосходящим противником, совершенно не поддержанные артиллерией 118-го и 18-го гап. На запрос танкистов дать огонь по противнику и его огневым средствам, мешающим продвижению танков, артиллерийские командиры ответили, что огневые позиции слишком удалены и дальность стрельбы не позволяет вести огонь для сопровождения танков.
…
В результате ожесточённых боев бригада потеряла 42 танка сгоревшими, вынуждена была отойти на восточные скаты высоты 220 и перейти к обороне. В ходе боев было установлено, что противник на этот участок перебросил 5-ю тд «Викинг» из района Холм, имевшую до 70 танков и 40 самоходных орудий».
В рапорте бригады особо подчёркивалась основная причина потерь:
«По информации о группировке танковых частей противника, на этом участке фронта было до 10 танков разных марок. Штаб бригады и командиры частей совершенно были не осведомлены о наличии тд СС «Викинг», которая была переброшена на этот участок фронта».
Соседней 65-й танковой бригаде поначалу повезло чуть больше – им удалось прорваться сквозь первую линию обороны противника. Но и на этом участке итог боя оказался горьким:
«За период боевых действий 08.07.44 бригада имеет потери в личном составе, вооружении и боевой материальной части: Танков Т-34 с 76-мм пушками – 17, из них сгорел 1, остались в глубине обороны противника 16 (количество подбитых и сгоревших не установлено). Танков с 85-мм пушками – 23, из них сгорело 8, остались в глубине обороны противника 15 (количество подбитых и сгоревших не установлено). В личном составе: убито офицеров – 10, сержантского состава – 26, рядового состава – 4; ранено офицеров – 12, сержантского состава – 28, рядового состава – 14; осталось с боевой матчастью в глубине обороны противника офицеров – 25, сержантского состава – 81, рядового состава – 2. Всего 108 человек. Судьба последних неизвестна».
Ловушку для 11-го танкового корпуса захлопнула боевая группа «Мюленкамп», основу которой составляли II батальон танкового полка «Викинга», за которым к началу июля, по разным источникам, числилось 75–77 боеготовых «Пантер», и III (гренадерский моторизованный) батальон. Одним из отличившихся в этом бою стал оберштурмфюрер Олин, один из немногих оставшихся в «Викинге» финнов.
Только вечером 8 июля в разведсводке 47-й Армии угроза со стороны «Викинга» наконец-то стала более конкретной.
«Разведсводка №0135 к 21:00 08.07.44, штарм-47, карта 100000.
Показания пленных: 06.07.41 в районе Красноволя захвачен пленный 14-й роты 78-го пп 26-й пд. На допросе показал, что отход будет продолжаться 3–4 дня. Промежуточные оборонительные рубежи намечались в районе Кругель, второй 10 км западнее. На втором оборонительном рубеже 26-я пд останавливаться не будет. Здесь уже, якобы, заняла оборону дивизия СС «Викинг»… В районе Смидынь у убитого солдата изъяты документы. Принадлежит мотополку «Германия» тд СС «Викинг». Данные требуют тщательной проверки. Также убитые в форме СС.
Выводы: …Противник упорными арьергардными боями частей 26й и 131-й пд на промежуточном рубеже Смидынь – Миляновиче стремится обеспечить отвод главных сил. Для обеспечения планомерного отхода не исключена возможность ввода в бой подразделений 5-й тд СС «Викинг»».
Точные данные появились только на следующий день:
«Разведсводка №0136 к 21:00 09.07.44, штарм-47, карта 100000.
Показания пленных: пленные, взятые 08.07.44 в районе северо-восточнее Смидынь и в районе высоты 200.0 (юго-восточнее Смидынь) принадлежат II роте мп «Германия». На предварительном допросе в части показали – мп «Германия» тд СС «Викинг» прибыл на данный участок из Холм 02.07.44. В 10-й роте 110 человек, в танковом батальоне (тп СС Викинг), который с ними действует, до 30 танков.
Выводы: …Противник закрепляется на занимаемом рубеже, усилив боевые порядки подразделениями тд СС «Викинг»».
Окажись эта разведсводка на столе командарма Гусева двумя сутками раньше! Увы, предупредить своих разведка смогла лишь на страницах повести:
«На третьи сутки «Звезда» заговорила, – вторично после того, как Травкин перешёл фронт. Не прибегая к шифру, Травкин настойчиво повторял:
– Здесь сосредоточивается 5-я танковая дивизия СС «Викинг». Пленный 9-го мотополка «Вестланд» показал, что здесь сосредоточивается 5-я танковая дивизия СС «Викинг».
Затем он сообщил состав полка «Вестланд», местопребывание штаба дивизии и подчеркнул, что части разгружаются и движутся только по ночам. И снова повторял, повторял бесчисленное количество раз:
– Здесь сосредоточивается, тайно сосредоточивается 5-я танковая дивизия СС «Викинг».
Сообщение Травкина наделало шума в дивизии. А когда полковник Сербиченко лично позвонил командарму и полковнику Семеркину об этих данных, заволновались и в штабе армии. Подполковник Галиев позабыл, что такое сон, отвечая на телефонные звонки из корпуса, армии и соседних дивизий. Он сразу же перестал зябнуть и куда-то закинул свою бурку, стал криклив, требователен, весел. «Галиев почуял немца», – говорили про него.
На тысячи карт, между тем, синим карандашом наносился район сосредоточения дивизии «Викинг». Из штаба армии данные эти внеочередным донесением пошли в штаб фронта, а оттуда – в ставку Верховного Главнокомандования, в Москву.
Если в дивизии и корпусе данные Травкина были восприняты как событие особой важности, то для штаба армии они имели уже хотя и важное, но вовсе не решающее значение. Командарм приказал прибывающее пополнение дать именно тем дивизиям, которые могут оказаться под ударом эсэсовцев. Он также перебросил свой резерв на опасный участок.
Штаб фронта взял эти сведения на заметку, как показательное явление, доказывающее лишний раз интерес немцев к Ковельскому узлу. Штаб фронта предложил авиации разведывать и бомбить указанные районы и придал энской армии несколько танковых и артиллерийских частей.
Верховное Главнокомандование, для которого мошкой были и дивизия «Викинг», и, в конечном счёте, весь этот большой лесистый район, сразу поняло, что за этим кроется нечто более серьёзное: немцы попытаются контрударом отвратить прорыв наших войск на Польшу. И было отдано распоряжение усилить левый фланг фронта и перебросить именно туда танковую армию, конный корпус и несколько артдивизий РГК.
Так ширились круги вокруг Травкина, расходясь волнами по земле: до самого Берлина и до самой Москвы».
В реальности же «круги» по итогам событий пошли совсем иные:
«Приказ Ставки ВГК №220146 о недостатках в организации ввода в бой 11-го танкового корпуса, 16 июля 1944 года, 16:00 мин.
В последних наступательных операциях наши войска и командиры всех степеней получили большой опыт по выбору момента для ввода танковых соединений в бой и организации этого ввода. Однако повторяются случаи, когда танковые соединения вводятся в бой без артиллерийского обеспечения, без поддержки пехоты и без необходимой разведки, что влечёт за собой большие, ничем не оправданные потери.
Так, на 1-м Белорусском фронте при отходе противника из района Ковеля 11-й танковый корпус получил задачу преследовать отходящего противника. Ни командующий 47-й Армией генерал-лейтенант Гусев, получивший в своё распоряжение 11-й тк, ни командир 11-го тк генерал-майор танковых войск Рудкин, не зная действительной обстановки, разведку противника и местности не организовали. Противник же отвёл свои войска на заранее подготовленный рубеж и организовал там сильную противотанковую оборону. 11-й танковый корпус пошёл в бой без поддержки артиллерии и даже не развернул своих самоходных полков. Пехота танкового корпуса и пехота стрелковых дивизий за танками не наступала.
Командующий войсками 1-го Белорусского фронта маршал Советского Союза Рокоссовский, лично руководивший действиями войск на ковельском направлении, организацию боя 11-го танкового корпуса не проверил. В результате этой исключительно плохой организации ввода в бой танкового корпуса две танковые бригады, брошенные в атаку, потеряли безвозвратно 75 танков.
Ставка Верховного Главнокомандования предупреждает маршала Советского Союза Рокоссовского о необходимости впредь внимательной и тщательной подготовки ввода в бой танковых соединений и приказывает:
1. Командующему 47-й Армией генерал-лейтенанту Гусеву Н.И. за халатность, проявленную им при организации ввода в бой 11-го танкового корпуса объявить выговор.
2. Генерал-майора танковых войск Рудкина Ф.И. снять с должности командира 11-го танкового корпуса и направить в распоряжение командующего бронетанковыми и механизированными войсками Красной Армии.
3. Назначить командиром 11-го танкового корпуса генерал-майора танковых войск Ющука».
Круги по воде
11-й танковый корпус забрали у «проштрафившейся» 47-й Армии, передав соседней 8-й Гвардейской. Получив из пополнения 30 «тридцатьчетвёрок» и пять САУ, корпус уже 18 июля вновь перешёл в наступление, и на этот раз значительно удачнее. Пройдя более 70 км, ночью 20 июля 65-я танковая бригада вышла к Западному Бугу и начала подготовку к форсированию. На рассвете был захвачен плацдарм, на который немедленно начали переправляться танки. Ещё один плацдарм днём захватила 20-я танковая бригада. Этим «задача, поставленная командующим 1-м БФ была выполнена без серьёзных потерь для корпуса и значительным ущербом для противника».
Почему Эммануил Казакевич, прекрасно знавший, «как всё было на самом деле», решил написать свою повесть именно так? Вряд ли мы когда-нибудь узнаем ответ. Возможно, в самом деле, у 76-й стрелковой дивизии была какая-то разведгруппа, ушедшая накануне сражения в немецкий тыл и навсегда оставшаяся там, не сумев никого предупредить. Быть может, ему просто очень хотелось переиграть именно те июльские дни и спасти хотя бы на страницах книги тех танкистов, проехавших мимо него на рассвете 8 июля 1944 года…
Андрей Уланов, warspot.ru
