Латвийский дипломат: демонизация Путина непродуктивна, лучше бы его понять

— Наши латвийские умники за последний год написали немало текстов, в которых представляют наше будущее не очень радужно. Но вы мне прислали еще один текст, в котором исследователь будущего Тристан Херис пишет о том, что технологии уже правят тем, о чем ежедневно думают и во что верят два миллиарда человек. "Это представляется самым крупным из когда–либо созданных источников влияния на мысли двух миллиардов человек". Значит, мы уже во власти фейков? А вы лично что думаете о картине нашего будущего? Насколько серьезны возможные перемены?

— Прогнозирование — одно из неблагодарнейших занятий. Не зря ведь Данте Алигьери поместил прорицателей в восьмой круг ада и сказал о них: "И видел в круглом рву толпы немые, Свершавшие в слезах неспешный путь, Как в этом мире водят литании. Когда я взору дал по ним скользнуть, То каждый оказался странно скручен.

В том месте, где к лицу подходит грудь, Челом к спине повернут и беззвучен, Он, пятясь задом, направлял свой шаг И видеть прямо был навек отучен. (…) Ты видишь — в грудь он превратил лопатки: За то, что взором слишком вдаль проник, Он смотрит взад, стремясь туда, где пятки" (перевод М. Лозинского).

Прогнозировать развитие технологий и науки сравнительно легко. Например, в 1999 году Билл Гейтс опубликовал книгу Business @ the Speed of Thought, в которой высказал прогноз о пятнадцати продуктах технологического прогресса, которые тогда казались фантастикой.

Но кого сегодня удивишь смартфоном, банковскими онлайн–платежами, социальными СМИ вроде Facebook, Instagram, Whatsapp и др., домашним онлайн–видеомониторингом, контекстуальной рекламой или онлайн–рекрутингом? Даже описанный в книге Николая Носова "Незнайка в Солнечном городе" беспилотный трактор уже изобрели в Екатеринбургском сельскохозяйственном институте.

Проблематичнее обстоят дела с прогнозированием перемен в обществе, включая экономику и политику. Много ли экспертов точно предсказали результат Брексита? Тем более аннексию Крыма Россией?

Экономисты считают, что в западном мире в 2008 году началась последняя, депрессивная фаза цикла Кондратьева и в течение ближайших лет начнется первая фаза шестого цикла — фаза роста. Шестой цикл, во время которого может произойти конвергенция нано–, био–, информационных и когнитивных технологий, может длиться до 2060 года.

И так ясно, что мир находится на пороге четвертой индустриальной революции (ее концепцию на Давосском форуме презентовал швейцарский экономист, президент и основатель Давосского форума Клаус Шваб). Фактически она уже началась. То есть мы находимся на пороге больших перемен, и лишь одному Богу известно, чем это кончится.

Пугает пожелание Конфуция врагу: "Чтоб тебе жить в эпоху перемен!" Тем более что сам К. Шваб считает — перемены будут настолько фундаментальными, что четвертую революцию нельзя считать просто продолжением третьей.

Не исключено, что само понятие "человек" трансформируется и традиционные морально–этические нормы придется пересмотреть. Необходимость серьезной трансформации является лейтмотивом также последнего сообщения Римского клуба "Come–On! Капитализм, близорукость, жители и развал".

— А какие сегодня главные риски? Чего бояться? Имеется ли направленная против них адекватная политика межгосударственных, международных институтов?

— Начнем с наиболее тривиального. Система контроля ядерного оружия находится в глубоком кризисе, практически на грани развала. Беспокоит то, что Дональд Трамп и Владимир Путин пока не начали диалог на эту тему, хотя сроки действия соответствующих договоров заканчиваются и остается лишь Декларация стратегической стабильности, принятая в 1990 году.

Нет достаточно достоверной информации о ядерном потенциале Китая. Если договор 1988 года не будет пролонгирован, то весьма вероятно, что Индия и Пакистан возобновят ядерные испытания, ибо их ядерное оружие далеко от совершенства. Хотя бы инцидент в бельгийском метро есть свидетельство того, что возможность ядерного терроризма не следует недооценивать.

Опасно то, что связанный с возможными последствиями использования ядерного оружия страх постепенно гаснет и растет количество сторонников Мао Цзэдуна, который говорил: "Ядерная бомба — это бумажный тигр, которым запугивают людей. С виду он страшен, на самом деле совершенно не страшен".

Другие, более серьезные риски, по–моему, связаны с развитием науки, техники, технологий, с возможными последствиями применения их продуктов. Пожалуйста, поймите меня правильно — я как бывший ученый обеими руками за то, что в советское время называли научно–техническим прогрессом.

Однако то, кто и как воспользуется плодами этого прогресса, вызывает серьезные опасения. Например, какое–либо нигилистическое правительство или негосударственный агент может пустить в дело военные нанотехнологии — "серую пыль", которая закроет солнце, "серый планктон", который уничтожит все, что содержит углерод, или "серый лишай", который "съест" даже геологические объекты (терминология и возможный сценарий теоретика нанотехнологий Роберта Фрайтаса).

Уже в 2005 году Рэй Курцвейль и Билл Джой предупреждали: если будут опубликованы геномы патогенных вирусов и микроорганизмов, биотеррористы смогут воспользоваться этой информацией для производства смертоносных инфекций.

Не менее, а может быть, даже более опасной (поскольку она легче осуществима) является перспектива, связанная с развитием информационных технологий, особенно — искусственного интеллекта.

Согласно прогнозам технического директора Google Рэя Курцвейля, в ближайшие 30 лет следует ждать, что уже к 2020 году вычислительная мощность персональных компьютеров достигнет уровня возможностей человеческого мозга.

Это приведет к увольнению работников. И какой же предприниматель упустит возможность купить заменителя работника за одну месячную зарплату уволенного? В 2022 году в США и Европе будут приняты законы, регулирующие взаимные отношения роботов и людей (очевидно, лишь тремя законами робототехники Айзека Азимова не обойтись).

В 2024 году запретят водить машины, не оборудованные компьютерным ассистентом. То есть водитель фактически станет пассажиром. Это ничуть не полный перечень ожидаемых "прелестей", но для начала достаточно.

Полагаю, что ООН, а также ОБСЕ не готовы к решению проблем, связанных с технологическим прогрессом. Потому что эти организации создавались в другой исторической ситуации, во времена холодной войны, и для других целей. Да и попытки их реформировать, к сожалению, не увенчались успехом.

— Каким образом эту перспективу, несмотря на все технологические изменения, но считаясь с ними, обратить во благо будущего человека (человечества)? Чтобы не исчез смысл "быть человеком"? Адекватно ли наше образование нарисованному вами будущему?

— Пока что у меня на этот вопрос ответа нет. Но позвольте немножко продолжить о "чудесном новом мире", который ожидает нас, возможно, уже в ближайшем будущем. Ученые Университета Лейбница в Ганновере стараются добиться того, чтобы компьютер чувствовал не только человеческую, но и "свою" боль.

То есть чтобы приблизился к человеку с его ощущениями и эмоциями (не исключено, что без эмоций мыслительный процесс человеческого типа невозможен и без них искусственный интеллект не создать).

В 2003 году философ Томас Метцингер указал, что было бы ужасно создавать программы, способные испытывать страдания. Его поддержал футуролог Луи Хелмс, подчеркнув, что создать думающее существо и запереть его в железный ящик, дабы заставить работать на себя, — совершенно аморально.

Однако оставим мораль и попытаемся поразмышлять: почему бы искусственному интеллекту, который, как задумано, будет намного быстрее и мощнее человеческого мозга, будет обладать эмоциями и чувствовать страдания, в один прекрасный момент не задать себе вопрос: отчего я должен слушать какой–то белковый сгусток, который при том не вечен и интеллект которого слабее, чем мой?

Даже если от подобного бунта роботов будут ограждать законы робототехники, имеются еще и другие аспекты. Похоже, что с ходом развития технологий искусственного интеллекта от частной жизни придется полностью отказаться. Уже сейчас разработанный в Вашингтонском университете, в Сиэтле, алгоритм распознает человека "с первого взгляда" в 75% случаев (тестированию подверглись 672 тысячи человек, пять миллионов снимков).

То есть Большой брат будет следить за вами всегда и всюду. Свой вклад привносит также биология — при так называемом методе фенотипирования ДНК возможно реконструировать ваш портрет по биоматериалу. Самое ужасное то, что вскоре станет возможно "взломать" ваш мозг и считывать ваши мысли.

То есть даже в своих мыслях вы не сможете быть один, лишь с самим собой. Несмотря на то что ментальная приватность всегда была неотъемлемым правом человека (юристы уже начинают обсуждать понятие "когнитивная свобода").

И последнее. Предполагается, что где–то в 2025 году начнется массовая имплантация гаджетов. Безусловно, это продлит жизнь, повысит качество жизни инвалидов. Вопрос лишь в том: будут ли такие, собранные из деталей "киборги" людьми в нашем обычном понимании?

Но все–таки у развития технологий искусственного интеллекта и "биг–дата" имеется по крайней мере одно неоспоримое преимущество — они позволят вернуться к прямой демократии в государственном управлении. Если бы античным грекам сказали, что демократия — это право раз в четыре года избирать и быть избранным, они бы, вероятнее всего, не поверили.

Но развитие технологий даст возможность узнать мнение всех граждан о любом вопросе фактически в режиме онлайн. Функции политиков, а также чиновников станут более символичными, чем практически значимыми.

Вопрос об образовании важен, однако что в новых условиях значит "адекватное образование"? Массовое образование было необходимо начиная с индустриальной революции конца XIX века, когда возник массовый спрос на фабричных рабочих и инженерно–технические кадры.

А как в ситуации, когда множество, если не бОльшая часть работоспособных людей благодаря компьютеризации и роботизации окажутся на рынке труда лишними и смогут дни напролет сидеть с удочкой у реки или играть в компьютерные игры, существуя на социальные пособия?

Конечно, некоторое количество квалифицированных специалистов понадобится, но эту нишу заполнят либо особо одаренные, либо дети родителей, которым будет по карману оплачивать учебу. Боюсь, что остальным придется удовлетвориться начальной школой. Ибо какой смысл тратить деньги на образование людей, которые никогда не будут работать и приносить прибыль?

Надеюсь, что я тут очень ошибаюсь, но подобный сценарий, к сожалению, кажется весьма вероятным.

— Предвидится ли "развод" США и ЕС? Вот Янис Юрканс считает, что США переместят эпицентр своего внимания в Тихоокеанский регион.

— То, что США больше внимания обращают на регион Азии — Тихого океана, логично. Потому что в этом направлении дрейфует мировая экономика. Но это все–таки не означает, что США и ЕС "разводятся".

Конечно, поначалу европейцев шокировал Д. Трамп со своим: "Америка выше всех!" (на первом месте), но в Давосе президент смягчил фразу: "Америка на первом месте, но не одна только Америка!"

Присутствующие политики ЕС и "капитаны" бизнеса восприняли это весьма признательно. По–моему, было бы только логично, если бы все страны ЕС, которые являются также странами — членами НАТО, выполнили требование об увеличении военного бюджета до 2% от ВВП. Нельзя ведь требовать, чтобы за твою безопасность практически платил только твой союзник.

— Мне представляется, что Латвия, страны Балтии считают свое географическое месторасположение маловажным фактором внешней политики.

— Наше географическое положение имеет очень важную, к сожалению, даже слишком важную роль, однако мы не можем беспрестанно читать "мантру" о том, что являемся "мостом между Востоком и Западом", а поступать наоборот. Тем более если имеем очень сложного и трудно прогнозируемого соседа.

Во второй статье мирного договора от 11 августа 1920 года сказано: "…ввиду определенно выраженной воли латвийского народа к самостоятельному государственному существованию Россия признает безоговорочно независимость, самостоятельность и суверенность Латвийского государства и отказывается добровольно и на вечные времена от всяких суверенных прав, кои принадлежали России в отношении к латвийскому народу и земле в силу существовавшего государственно–правового порядка, а равно на основании международных договоров, которые в указанном здесь смысле теряют силу на будущие времена.

Из прежней принадлежности к России для латвийского народа и земли не возникает никаких обязательств в отношении к России".

Представляется лишним напоминание, что эти "вечные времена" длились до 17 июня 1940 года. Вывод: сказанное древними римлянами Si vis pacem para bellum ("Хочешь мира — готовься к войне") не совсем еще потеряло свою актуальность.

— А вот экономист Игорь Злотников считает, что пора национальных государств миновала. Так ли?

— Думаю, что результаты хотя бы Брексита и каталонского референдума свидетельствуют о том, что списывать национальные государства преждевременно. Я участвовал в форуме Гайдара, на котором одна панель была посвящена 14 пунктам президента США Вудро Вильсона, фактически определившим мировой порядок с конца Первой мировой войны до нынешней поры, до столетия.

Согласно мнению экспертов об эволюции международного порядка, возможны три сценария: 1) баланс сил; 2) новый идеологический универсализм, на который в данный момент может претендовать только ислам; 3) ренационализация или ренессанс национальных государств, что, возможно, приведет к разрушению нынешней системы международных отношений.

Принцип национальной суверенности сохранится, но его следует дополнить принципом ответственности. Учитывая новые международные угрозы, в чатности кибернападения. Если государство не в силах предотвратить исходящую из своей территории угрозу для других стран (кибернападения, инфекции, загрязнение среды), то страны, находящиеся под этой угрозой, должны обладать правом вмешиваться. Даже если это противоречит принципу суверенности.

— А что станется с Евросоюзом? Две скорости? Регионализация…

— Не хочу спекулировать на эту тему. История свидетельствует, что возможно все, даже то, что кажется невозможным. "Духовный отец" Объединенной Европы Р. Н. Куденхове–Калерги в своей книге "Единая Европа" приводит несколько аргументов в подтверждение того, почему маловероятно, что Великобритания присоединится к Объединенной Европе (ЕС). А вот премьер–министр Кэмерон ни на миг не сомневался, что она не покинет ЕС. Однако произошло как одно, так и другое маловероятное событие.

— А что в контексте этих телодвижений ЕС получит Латвия?

— Это будет зависеть от того, сколь хорошо и быстро мы сможем сориентироваться в ситуации и понять, где и что мы можем приобрести и где потерять. К сожалению, у нас нет должной аналитической мощности ни в сторону Запада, ни в сторону Востока. Не понимаю, как это в Латвии может не быть института/центра по исследованию России?

Также сотрудничество между нашей внешнеполитической службой и нашими журналистами за границей могло бы быть лучше. Если почитать "Латыши, война началась!" Эрнеста Трейгута–Тале, то от этого великолепного сотрудничества дипломатов и корреспондента в Берлине в конце тридцатых зависть берет.

— Киссинджер утверждал, что демонизация России и Путина — не политика, а отсутствие политики. Как вы считаете?

— Я читал эту статью Киссинджера в Washington Post. Я согласен, что на Западе плохо знают и понимают историю России, русский менталитет. Например, самую элементарную истину — Москва любые уступки, компромисс считает признаком слабости и признает лишь силу (конечно, это не означает переход к конфронтации).

Что же касается Украины, бывший министр внутренних дел России Н. Дурново в своем февральском меморандуме 1914 года предупреждал Николая Второго, что лишь безумец может присоединять Галицию.

"Кто присоединит Галицию, потеряет империю!" Результат мы все знаем. Демонизация Владимира Путина непродуктивна. Скорее следовало бы стараться понять его истинные намерения. А то кажется, что ответ на заданный в январе 2000 года в Давосе журналисткой Трудой Рубин вопрос Who is Mr.Putin? все еще не совсем ясен.

— Контекст сегодняшних международных отношений весьма сложен. Сколь эффективна в этом контексте латвийская дипломатия?

— Кто же станет поднимать собаке хвост, если не она сама. Я считаю, что дипломаты Латвии в большинстве своем достаточно профессиональны и, несмотря на скромные ресурсы, выделенные внешнеполитической службе, делают все от них зависящее.

— Что пожелаете Латвии в ее столетии?

— Достойно встретить двухсотлетний юбилей!

Виктор АВОТИНЬШ