Видео
В мире
30 мая президент Алар Карис объявил о принятии закона о конфискации замороженных активов России. Однако, по словам президента, закон следует трактовать так, что конфискация активов распространяется на тех, кто активно участвовал в совершении военной агрессии или нарушении правил ведения войны.
Член парламентской фракции EKRE в Рийгикогу Варро Вооглайд попросил канцлера юстиции Юлле Мадизе оценить соответствие закона Конституции. Канцлер юстиции ответила, что на основании предварительного анализа она согласна с президентом, который сказал, что ему неизвестно ни об одном имуществе в Эстонии, которое можно было бы изъять у собственника на основании этого закона.
"Для конфискации имущества недостаточно того, что оно было заморожено из-за санкций Евросоюза, а закон необходимо трактовать таким образом, что условием передачи является собственная противоправная деятельность лица и причиненный по ее итогам ущерб, поэтому касается тех, кто активно участвовал в совершении военной агрессии или нарушении правил войны", - пояснила Мадизе. - Если в Эстонии все же будет найдено какое-либо лицо, у которого на основании объявленного закона можно было бы изъять имущество, оно сможет обратиться в суд, который оценит, насколько законна конфискация и насколько быстро и справедливо было выплачено возмещение".
Канцлер юстиции отмечает, что Конституция Эстонской Республики очень строго защищает собственность, учитывая печальный исторический опыт нашего народа.
"Статья 32 Конституции гласит следующее: собственность каждого неприкосновенна и одинаково защищена. Имущество может быть передано без согласия владельца только в случаях, предусмотренных законом, и в соответствии с общими интересами за справедливую и немедленную компенсацию", - написала Мадизе.
Мадизе добавила, что не канцлеру юстиции решать, полезны ли для Эстонии с точки зрения внешней политики инициативы, которые могут нанести ущерб верховенству права, но очевидно, что необходимо найти эффективные методы для наказания виновных в преступлениях и обеспечить компенсацию жертвам агрессии от тех, кто причинил ущерб.
Присяжный адвокат Пауль Керес сообщил Postimees, что мнения Министерства иностранных дел, президента и канцлера юстиции, похоже, расходятся в отношении того, как конституция допускает экспроприацию собственности.
"По оценке МИД, для экспроприации достаточно того факта, что имущество было заморожено и что Россия не смогла возместить ущерб. Канцлер юстиции и президент считают, что для конфискации имущества необходимо доказать, что человек совершил незаконное действие, которое нанесло ущерб Украине, - пояснил Керес. - У меня нет подробностей, но на первый взгляд кажется, что два лагеря говорят о совершенно разных вещах. Позиция МИД ссылается на базовые принципы экспроприации, когда государство ставит перед собой законную цель и для ее реализации отбирает имущество у собственника. В этом случае не существует конституционного освобождения от немедленной компенсации за экспроприированное имущество, и компенсация должна быть справедливой".
"Вряд ли возникнет спор о том, соответствует ли общественным интересам экспроприация замороженной собственности для компенсации Украине ущерба от войны, но может возникнуть серьезный спор о том, является ли предлагаемая за собственность компенсация справедливой и безотлагательной, - говорит адвокат. - Я думаю, что есть аргументы за и против с обеих сторон, но следует отметить, что если Эстонское государство проиграет спор о компенсации, это означает, что компенсация за военный ущерб на Украине будет финансироваться Эстонским государством, то есть налогоплательщиками, и тогда нам придется ждать компенсации от России".
Отвечая на вопрос о том, можно ли вообще применить этот закон, Керес сказал, что, по его мнению, проблема заключается в том, кто будет оплачивать всю эту инициативу и будет ли закон иметь желаемый эффект с этой точки зрения.
"Позиции президента и канцлера юстиции отражают общее понимание ответственности за незаконный ущерб, и в их аргументированных позициях нет ничего противоречивого", - добавил Керес.
По мнению Марта Паринда, руководителя отдела европейского права, интеллектуальной собственности и спортивного права адвокатского бюро Nove, рассматриваемый закон можно трактовать по-разному.
Он отметил, что закон позволяет эстонскому государству использовать активы физического или юридического лица, связь которого с совершением или пособничеством в совершении противоправного деяния была установлена и достаточно доказана, в качестве авансового платежа в счет возмещения ущерба.
"В частности, возникает вопрос о том, какой именно должна быть связь с военными преступлениями - она должна быть установлена и доказана, - говорит Паринд. - Расплывчатая формулировка позволяет утверждать, что связь с преступлениями - это просто принадлежность к окружению Путина (например, олигархи, поддерживающие режим), но также предполагает, что требуемая связь должна быть более серьезной и предполагать активный личный вклад в военные действия".
По мнению Паринда, президент мог бы исходить из принципа, неоднократно высказанного Государственным судом, о том, что если закон можно интерпретировать по-разному, то следует отдать предпочтение той интерпретации, которая (наиболее) соответствует конституции.
"Президент не ошибается, что принцип неприкосновенности собственности, защищаемый Конституцией, будет лучше всего защищен, если новый закон будет толковаться как можно более узко, то есть экспроприация санкционированного имущества возможна только в том случае, если будет доказано, что руки собственника имущества действительно в крови, - пояснил он. - Другими словами, если он не был пассивным соучастником, а несет личную ответственность за военное преступление".
Таким образом, если когда-нибудь найдется человек, у которого есть имущество, находящееся под санкциями в Эстонии, и который был активным участником войны на Украине, и будет принято решение об экспроприации его имущества, он сможет оспорить это решение в суде Эстонии как правового государства и поставить, среди прочих возражений, вопрос о конституционности закона.
"Если рассматривать закон в контексте конкретного дела, то вывод суда может отличаться от абстрактной оценки президента - в этом не будет ничего беспрецедентного, странного или даже противозаконного", - сказал Паринд. По его словам, реальная реализация схемы, изложенной в законе, будет сложной, трудоемкой и маловероятной. "Нельзя исключать, что теоретическая возможность, созданная законом, никогда не будет использована на практике. С этой точки зрения закон - это скорее политическая декларация, чем набор норм, активно формирующих юридическую практику, - заявил Паринд.- Недавнее решение Европейского союза - использовать проценты, полученные от замороженных российских активов, и использовать их для восстановления Украины - на мой взгляд, более эффективно и просто в применении, чем эстонский закон".
В упрощенном виде МИД описал решение закона в виде следующих шагов. Во-первых, Украина должна доказать ущерб, нанесенный Россией в войне против Украины, и подать России требование о компенсации. Если Россия не удовлетворит требование Украины в разумные сроки, у Украины будет возможность попросить Эстонию компенсировать ущерб за счет замороженных активов.
"Если Эстония согласится, будет заключено соглашение между Украиной и Эстонией или между Эстонией и компенсационным механизмом. Чтобы возместить иск о возмещении ущерба, МИД выяснит все обстоятельства, проведет процедуру и примет решение об использовании имущества, чтобы компенсировать Украине ущерб, причиненный Россией", - пояснила Керстин Мересма, советник по СМИ Министерства иностранных дел.
Она добавила, что министерство также должно ходатайствовать об освобождении активов, замороженных в результате ограничительных мер ЕС. Затем Эстония отчуждает и реализует эти активы, а деньги будут переданы Украине. Однако собственник замороженных активов будет иметь право требовать от России возмещения ущерба. Согласно закону, собственник активов имеет право оспорить в административном суде использование его активов в качестве аванса в счет компенсации.
"Попавшие под санкции лица, чьи замороженные активы будут использованы для возмещения ущерба, должны иметь достаточно доказанную связь с формированием политики российской агрессии или содействием ей. МИД проверяет эти предположения и обстоятельства в ходе административной процедуры и ходатайствует об освобождении активов от санкций ЕС, чтобы их можно было передать", - подчеркнула Мересма.
"В контексте замороженного имущества моментом немедленной компенсации не может быть момент передачи имущества, поскольку международные санкции исключают освобождение имущества или выплату компенсации до окончания действия санкций", - добавила Мересма.
Лица, активы которых используются для компенсации ущерба, будут иметь право на возмещение стоимости активов в счет компенсации, которую Россия должна выплатить Украине.
"Таким образом, это временная мера, и люди получат компенсацию за свои активы в будущем, как только Россия выполнит свои международные обязательства и возместит ущерб от войны", - сказала Мересма.
