Видео
В мире
В советское время у Риги было несколько брэндов, среди них — комсомольско–молодежное кафе "Аллегро". Рижанин Андрей Сорокин хорошо знает "Аллегро" 1980–х: шесть лет в горкоме комсомола он отвечал за работу общественного совета кафе…
Идея создания клуба–кафе родилась у нескольких рижских музыкантов в 1967–м. Толчком послужила поездка инженера и музыканта Леонида Нидбальского в Югославию — побывал там в музыкальных клубах. Почему бы не организовать такой в Риге? Комсомол поддержал — и в январе 1971–го на улице Ленина, проходившей тогда и сквозь Старую Ригу (ныне Калькю, 24), открыли молодежный клуб–кафе. Первое не только в Латвийской ССР — в Союзе.
Проект выполнил архитектор Юрис Скалбергс, а гвоздем интерьера стало огромное полотно на стене и на потолке молодого рижского художника Леонида Мауриньша. Об "ужасных абстрактных росписях" узнал первый секретарь ЦК КПЛ Август Восс — и потребовал переделать, но художнику удалось сохранить сюжет…
На заре рождения "Аллегро" было единственным местом в Риге, где можно было услышать джаз. Отличительной чертой стало и сотрудничество с ТЮЗом. "…Уже в течение года два раза в неделю здесь выступают с программами артисты Театра юного зрителя", — писала газета "Советская молодежь" 25 мая 1972 года.
От обычных кафе "Аллегро" отличалось и организацией тематических вечеров — ими занимался общественный совет. Его костяк в разные годы составляли 15–20 человек — артисты, журналисты, музыканты, инженеры, рабочие. "Люди неравнодушные, щедрые душой", — говорит Андрей Сорокин. Все делали безвозмездно. Продумывали программы, писали сценарии. А, к примеру, жестянщик по специальности Володя Авласенко самостоятельно полностью переделал систему вентиляции. Тогда для кафе это было очень актуально: разрешалось курить — и дым стоял коромыслом.
— Мне удалось организовать театральную студию, которой руководили актер ТЮЗа, а ныне известный российский режиссер Олег Фомин и его коллега по театру Вячеслав Бибергал. Потом их дело продолжили Саша Мишин и Олег Тетерин из Театра русской драмы. Был набор, пришли молодые талантливые ребята. Инсценировки, спектакли показывали на вечерах, — продолжает мой собеседник.
Из активистов была создана так называемая "группа захвата" — общительные, увлекающиеся театром ребята и девушки, которые во время гастролей в Ригу известных артистов, бардов отправлялись в аэропорт или в гостиницу, чтобы договориться с ними о выступлении в "Аллегро".
— А какие у нас были первоапрельские вечера! — продолжает рассказчик. — Дружеские шаржи на стенах, карикатуры блестяще рисовал рижский художник Аксельрод, из Москвы приезжали любимец страны Семен Фарада, Вениамин Смехов. А душой и организатором многих встреч был мой товарищ, журналист "Молодежки" Саша Этман, уже много лет живущий в США…
В 1980–е при горкоме комсомола создали рижский рок–клуб. По его приглашению в "Аллегро" приезжали кумиры молодежи: Виктор Цой, Борис Гребенщиков, Константин Кинчев.
В 1970–е в кафе играла только живая музыка, но в начале 1980–х стали проводить дискотеки. Изменилось время.
— У нас были потрясающие диджеи: Володя Костерев по прозвищу Вэл, Леня Крюков, Гена Зуй, — продолжает Андрей. — Ребята устраивали тематические вечера.
Например: популярнейшие молодежные группы Запада. Демонстрировали слайды, переснятые из зарубежных журналов, которые сами где–то умудрялись доставать…
Кто–то спросит: а цензура, бдительное око партии?
По словам собеседника, Прибалтике, Риге было позволено гораздо больше, чем другим регионам Союза. Не случайно наше молодежное кафе было в Союзе не только первым, но в 1980–е оставалось и последним — остальные позакрывали.
Андрей Сорокин (второй ряд, крайний слева) с активистами общественного совета.
"Известные люди проходили в кафе, ну а простые смертные?" — спросит комсомолец далеких лет, который хотел попасть, но не мог, как ни пытался.
— Билеты в кассе купить было практически невозможно, — не скрывает Сорокин. — Их распространяли по заявкам комсомольских организаций. Популярность кафе была такой, что заявки принимались на два–три месяца вперед…
Рижские кафе и рестораны отличались хорошей кухней. А как было в "Аллегро"? В этом смысле оно тоже не было похоже на другие.
— Мы запрещали официантам во время тематической программы, а она продолжалась около часа, хождения по залу. Старались, чтобы ничто не нарушало творческой атмосферы.
А у нас каждый вечер был не похож на другой: это был либо джаз, либо вечер поэзии, либо театральная постановка, либо бардовская песня, которую представлял клуб самодеятельной песни КСП. Администрация "Луны" (известный ресторан неподалеку. — Авт.), являвшаяся нашим руководителем общепита, пыталась разнообразить ассортимент, добавить вторые блюда или хотя бы горячие бутерброды, но мы были против: считали, что даже запах еды помешает творческой атмосфере, — рассказывает руководитель общественного совета.
Поэтому, когда он пришел к директору "Луны" просить денег на ремонт интерьера, тот прямо сказал: "Вы и так абсолютно нерентабельны. А тут еще закрыть кафе в центре Риги, летом, на несколько недель? Невозможно!" Тогда Андрей пошел на хитрость: организовал в кафе тематический вечер, на который пригласил горком партии. Пришли, понравилось. В конце рассказал о проблеме.
На следующий день его пригласил директор "Луны": "Сорокин, ты пошел правильным путем, но слишком прямым. Ну не могу я закрыть кафе в центре на долгое время!"
— Мы предложили купить краски, кисти, а остальное обещали сделать в считанные дни. За трое суток собственными силами провели ремонт — и кафе вновь открылось. Работали круглосуточно. И члены общественного совета, и официантки, и те, кто следил за порядком, — окодовцы. Кто–то мыл, кто–то красил, кто–то шпаклевал, — вспоминает рассказчик.
О безопасности в кафе стоит сказать особо. Общественный порядок обеспечивал оперативный комсомольский отряд дружинников при горкоме комсомола — ОКОД. В него входили студенты юрфака и института физкультуры — подтянутые, спортивные ребята. Делали это безвозмездно.
За шесть лет на памяти Сорокина в зале не было ни одной драки. Тем, кто следил за порядком, чаще приходилось смотреть, чтобы не прятали принесенную с собой водку. В кафе ее не разрешалось продавать — только шампанское, ликер "Мокка", бальзам и на их базе коктейли.
— А где обычно прятали?
— В бачке туалета, — смеется Сорокин. — Иногда в верхней одежде…
Следили окодовцы и за иной публикой. Случалось, пытались заглянуть "ночные бабочки". Не исключено — по ошибке. Потому что в первой половине дня "Аллегро" было открыто для всех, и там тогда тусовались "центровики" — фарцовщики, собиравшиеся у часов "Лайма". Примеряли одежду, продавали.
А с 18.00 наступала другая власть — приходил общественный совет, в 19.00 начинался вечер…
Мой собеседник руководил работой общественного совета "Аллегро" до 1986 года, потом его сменил Валерий Каргин.
А Сорокин успел до ухода провести еще несколько интересных начинаний. В их числе — детские утренники по субботам. Чтобы дети потом знакомили родителей с играми, другими полезными вещами.
"Аллегро" закрылось в начале 1990–х с развалом страны.
— Можно ли было его сохранить? — интересуюсь у собеседника.
— Нет, — уверен Сорокин. — Исчезла "голова" — комсомол, те, кто организовывал его работу. Да и где потом нашли бы столько энтузиастов, которые стали бы работать бесплатно, за идею? Такое могло быть только тогда…
А в бывшем кафе по–прежнему (но, конечно, иначе) веселятся, однако ничто не напоминает о его советском прошлом. И лишь те, кто когда–то ходил туда, помнят о незабываемых вечерах, концертах, симпатичных девушках за столиком напротив. Кстати, там устраивали и вечера знакомств — и некоторые молодые люди именно в "Аллегро" нашли свою "вторую половинку"…
Илья ДИМЕНШТЕЙН.
