Видео
В мире
loated b-box_left b-inline-image-box">
Александр Цыпкин «Женщины непреклонного возраста» (изд-во «Эксмо»)
Почти каждое литературное произведение, которое принято называть эротическим или даже, более того, порнографическим, чаще всего на поверку оказывается не про секс, а про что-то другое. «Декамерон» Боккаччо писался не только ради «соловья», пойманного Катериной, или способа «загонять дьявола в ад». Одна из самых знаменитых книг итальянского Возрождения напоминала читателям, что у них есть тело. Ему жарко. Оно мерзнет. Испытывает голод и жажду. Требует физической любви. В Средние века об этом несколько подзабыли.
Маркиз де Сад не старался шокировать публику откровенными сценами «120 дней Содома», «Жюстины» или «Философии в будуаре». Он горячо спорил с Просвещением вообще и Жан-Жаком Руссо в особенности. «Вы считаете, что человек управляется разумом и по природе своей добр? Вы ошибаетесь! — уверял де Сад. — Человек — пленник страстей, а страсти ведут к преступлениям. Добродетельный же христианин — несчастен. И избавление от борьбы и бед приносит только смерть».
Идеи свободной любви, высказанные в «Любовнике леди Чаттерлей» Лоуренса, разделяли и большевики. В частности, Александра Коллонтай. Доминантой в ее теориях «стакана воды» и «любви пчел трудовых» были не столько свободные взаимоотношения полов, сколько новый способ организации советского общества, в котором люди были бы лишены оков быта и прежней морали.
Поэтому, увидев в книге публициста Александра Цыпкина подзаголовок «Комедии секс-положений», верить ему стоит лишь наполовину. Потому что секс-положения (следует признать, весьма забавные и разнообразные) в сборнике очерков и правда есть. Случайные связи и публичные дома, неравные браки и «бытовое насилие», любовные sms, отправленные не той женщине, и почти трагические развязки. Но если вынести за скобки декорации и обстоятельства (хотя сделать это не просто — у Цыпкина журналистская хватка на детали, отличное чувство юмора и слова), то окажется, что эти истории все-таки о вечном. О преданности и чести. О сильных женщинах и великодушных мужчинах. И даже в буквальном смысле о любви до гроба.
Австралиец Джон Бакстер живет во Франции уже более двадцати лет, и за это время не перестал ей удивляться. Он не устает разговаривать с людьми, пробовать новую еду и копаться на блошиных рынках. И писать о находках и открытиях. Из-под его пера вышли уже три книги о Париже. Четвертая — «Франция в свое удовольствие. В поисках утраченных вкусов» — представляет собой целое гастрономическое и историческое расследование.
Все началось с того, что Бакстер заглянул на одну из барахолок, где вместе со стопкой глиняных тарелок («их серо-белую поверхность затянули кракелюры, по обратной же стороне разлилась блестящая черная глазурь — этот стиль французы с присущей им прямотой называют cul noir, "черный зад"») приобрел также старые меню. И понял, что указанные в них блюда сейчас уже почти невозможно не только попробовать, но и приготовить. Например, зажарить на вертеле вола.
Так родилась идея: умозрительный роскошный обед, состоящий из редких и исчезающих блюд. И с присущей ему энергией автор отправляется на поиски таких рецептов, по пути вываливая на читателя самоцветную гору разнообразных сведений о европейской кулинарии. Об искусстве средневековых поваров подавать жареного лебедя или павлина в его собственных перьях. Печь гигантские пироги, из которых при разрезании вылетали живые птицы. Прятать внутри индейки курицу, внутри курицы — цесарку, внутри цесарки — перепелку и так далее вплоть до ортолана, самой крошечной съедобной пичуги размером с большой палец. О том, почему так поздно прижились вилки (герои «Аббатства Даунтон» тоже должны есть руками — это просто сценаристы пощадили зрителей). И отчего во Франции провалилась идея с «Макдоналдсом». Да, и Пруст на самом деле размачивал в липовом чае не мадленку, а гренок.
Поживший в Австралии, США и Франции Бакстер, сравнивает культуры («В англосаксонских странах мечты, пришедшие за ужином, привычно испаряются к утреннему кофе»). Изящно размышляет о зависимости кулинарных пристрастий от возраста («Есть удовольствия, которые не стоит тратить на молодых. Можно ли полюбить черную икру, не оценив куннилингус?»). Пересыпает текст метафорами («Чем крепче выбранный напиток, тем прочнее фундамент вашей зрелости»).
Однако не стоит думать, что Бакстер — чистый теоретик. К финалу он не только составит свое воображаемое меню, но и даст рецепты французских блюд. Возможно, не самых легких в приготовлении, но вполне подъемных.
Если вы не курите, не склонны уходить в запои, во время которых вас посещают удивительные видения, и никогда не пробовали даже легких наркотиков — это еще не означает, что у вас нет вредных привычек. Известный американский психотерапевт Ричард О’Коннор в своей книге привел список из 60 моделей саморазрушающего поведения (при этом он оговорился, что вспомнил далеко не все). Среди них есть и очевидные вроде булимии, анорексии, клептомании и иных зависимостей. Но есть и такие, про которые бы никто и не подумал: малоподвижный образ жизни, например, переутомление или «избегание возможностей выразить свои таланты».
Иными словами, найти в современном мире абсолютно здорового человека сложно. И даже более того, сам уважаемый мэтр признает, что некоторые механизмы саморазрушения свойственны и его психике. Что не должно никого пугать или огорчать. Задача каждого человека — контролировать свои привычки и бороться с теми, которые мешают жить и чувствовать себя счастливым.
Легко сказать, но выполнить оказалось сложнее. Потому что современная медицина, занимающаяся изучением поведения, выяснила, что человек не умеет учиться на своих ошибках. Наша память фрагментарна, избирательна и зависит от того, какой эмоцией окрашено то или иное событие. То есть мы помним, по сути, не себя и что с нами произошло, а то, что мы почувствовали, когда это произошло. Или даже вовсе не помним — это уже называется вытеснение. Так вот за саморазрушение отвечают те же самые глубинные механизмы психики, что и за память. И ими человек не просто не может управлять, а даже толком их не осознает.
Тут начинает казаться, что выхода нет. Все же есть! — говорит О’Коннор. Оказывается, не только наша психика зависит от строения мозга. Но и мозг способен меняться под действием человеческого поведения. Стоит начать делать так, чтобы заработали области, отвечающие за осмысленное конструктивное поведение, как структура мозга изменится и вредные привычки уйдут сами собой. Упражнения, запускающие эти самые правильные структуры мозга, психотерапевт приводит.
Правда, произойдет это не быстро и возможны рецидивы. Как с ними бороться — О’Коннор тоже рассказывает. Зато в финале пути обещано, как минимум, хорошее настроение каждый день. А это уже немало.
