Видео
В мире
…Собеседник и сегодня помнит день открытия "Аллегро" — 23 января 1971 года. Еще бы: первое джаз–кафе в стране! Послушать джаз приезжали из разных городов Союза — от Калининграда до Питера и Москвы.
— Хороший джаз в столицах был всегда, но не такого уровня, — говорит Борис Банных.
Он называет имена музыкантов, которые в разное время играли в "Аллегро": саксофонисты Вадим Вядро и Ефим Пустыльник, трубач Александр Банных, барабанщик Игорь Цильман, пианисты Лев Липкович и Наум Переферкович, солисты Аэлита Фитингоф, Лариса Сабо, Борис Чистяков, Лев Пильщик.
— Вадим Вядро, на мой взгляд, был лучшим саксофонистом Союза. Уж на что москвичи не воспринимают чужаков и уверены, что хороший музыкант может быть только москвичом, но и они, услышав Вадима на фестивале, были поражены. После фестиваля, на котором выступал наш джазовый коллектив, встречаю знакомого московского саксофониста, а у того глаза широко открыты: "Боб, ну это класс! Так сыграть вообще невозможно!"…
Джазовые среды
Хотя в самом "Аллегро" джаз был только раз в неделю — по средам. Эти дни назывались джазовыми средами. В остальные — обычный ресторанный репертуар. Но и это было для того времени смело: в некоторых высоких кабинетах на джаз все еще смотрели сквозь призму расхожей послевоенной агитки: "Сегодня он играет джаз, а завтра Родину продаст". Но латвийский комсомол сам пригласил их в "Аллегро" "давать джаз" — это тогда вписывалось в их планы.
Были и другие начинания: кафе считалось не просто молодежным, а кафе–клубом. Помимо джазовых сред, там были и театральные дни — вторники, которые вели артисты Рижского ТЮЗа. Ставили спектакли, руководили театральной студией. За общественным порядком следил оперативный комсомольский отряд дружинников — ОКОД. Смотрел, чтобы проходили в кафе только по билетам. Билеты стоили 1 рубль и продавались в кассе при входе.
— Сегодня иногда говорят, что люди не могли достать билеты. Конечно, в последнюю минуту их было не купить, но заранее — без особых проблем. А "блатников" без билета не пускали…
Как Паулса в "Аллегро" не пустили
Борис Евгеньевич вспоминает такой случай. Как–то, когда он сидел за столиком в кафе, подходит дежурный ОКОДа и говорит: "Боря, там тебя Паулс вызывает".
— Решил, что шутка. Но действительно: на входе — Маэстро. На глазах — кепочка, воротник поднят: "Ты мне срочно нужен". А внутрь его не пустили — без билета. Сегодня воспринимается как анекдот, но это быль…
Не секрет, что в кафе–ресторанах можно было тогда хорошо заработать — на заказах. Но не в "Аллегро": заказов в комсомольско–молодежном кафе быть не могло, а получали музыканты 7 рублей в день — "строго по нарядам", которые выписывали в Рижском эстрадно–концертном объединении — РЭКО.
А как с репертуаром? Следили ли, чтобы не было перекоса в пользу иностранщины?
— Проблем не было. Мы отдавали в РЭКО список, что будем играть: как положено — музыку советских композиторов. А играли фирмУ, никто не проверял…
Незаменимый пианист
А проблемы у коллектива начались, когда музыканты стали уезжать в Америку и Израиль. Но это были не идеологические наезды со стороны властей — чисто творческие проблемы: трудно было найти музыкантов такого уровня.
— Первым уехал Переферкович. Мы остались без пианиста. Искать нового? Но второго подобного не найти. Тогда Вядро говорит: "Давайте попробуем втроем: саксофон, контрабас и барабан". Сыграли на свой страх и риск. В зале сидел знакомый музыкант. Сказал, что хорошо. Так и продолжили…
Коллектив приглашали на известные фестивали большой страны. В Москве заняли второе место, уступив только "Ариэлю". Однако шефов "Аллегро" — в костюмчиках и с комсомольскими значками — творческая сторона интересовала меньше всего. Требовалось, чтобы и новые веяния были, и без скандалов. А музыканты "Аллегро" не вписывались в установки. Уже тогда им говорили: "У комсомола своя компания, у вас — своя"…
По струночке не ходили
— Мы были совсем не такие, какими они хотели нас видеть, не ходили по струночке. В картишки в перерыве играли, в "кинга" раскидывали. Как–то играем в "ералаш" (игра в карты), и вдруг открывается дверь, а там — первый секретарь горкома комсомола. Кажется, Лицис. "Почему не выходите играть?" А у Левы Пильщика как раз хорошая карта пошла. Он, не оглядываясь, говорит: "Пошел ты…" Вскоре после этого нас выгнали…
Последний день их работы — весной 1972–го — и сегодня не забыли завсегдатаи "Аллегро".
— Бразды правления взял Лева Пильщик. Пел три часа без перерыва — на износ. Народ был в экстазе. На сцену приносили бокалы шампанского. А нам после этого от горкома комсомола досталось: "Демонстративно на сцене устроили коллективную пьянку, работали на полчаса дольше". Кафе работало до 23, а тут вдруг мы играли до 23.30…
Памяти Вадима Вядро
Но хорошие музыканты не остались без работы. Бориса Банных вскоре пригласили в биг–бенд Латвийского радио и телевидения, потом он работал в ансамбле Раймонда Паулса в Латвийской филармонии, в ВИА "Модо", выступал с известными музыкантами за границей: в Финляндии, Германии, Голландии, Франции, участвовал во многих джазовых фестивалях.
И все же с особой ностальгией вспоминает Банных годы работы в "Аллегро" — их джазовые среды, на которые приезжали любители музыки со всего Союза! И коллег, равных которым в Латвии нет. Кстати, на концертах их имена часто произносит Раймонд Паулс. И первое в этом ряду — имя саксофониста Вадима Михайловича Вядро, которого не стало в 2014–м…
Илья ДИМЕНШТЕЙН
