Видео
В мире
До 1923 года одна из центральных улиц города — нынешняя Кр. Барона — носила имя Суворова. Не великого полководца, а его внука — Александра Аркадьевича Суворова — генерал–губернатора Прибалтийского края. Так еще в 1860–е решили отдать дань человеку, который очень много сделал для Риги…
В дореволюционном словаре Брокгауза и Ефрона об Александре Аркадьевиче Суворове сказано:
"Сделал много полезного для края, особенно в торгово–промышленном отношении, но подвергался упрекам в излишней снисходительности и даже слабости к немецкому элементу…"
Суворов был человеком образованным и либеральным, что расходится со стереотипами, вбитыми во многих со школьных учебников — советских и латвийских. Генерал–губернатор Риги, представитель "ненавистного самодержавия" и либерал? Представьте себе! Образование получил в Швейцарии — в частной школе, затем продолжил его в Германии — в Геттингенском университете.
В Россию вернулся в 1824 году и стал служить юнкером в гвардии. После восстания декабристов арестован: подозревается в причастности к одному из тайных обществ. Но император собственной рукой вычеркнул его из списка заговорщиков: не верил, что внук великого полководца мог пойти на это.
Вместо каторги молодой Суворов отправлен на Кавказ, где идет война с горцами. Потомку полководца не пристало отсиживаться при штабах — за храбрость на поле брани награжден орденами и золотой шпагой. А потом уже сам командует — батальоном, полком, бригадой.
С 1847–го начинается его гражданская служба: назначен костромским генерал–губернатором, через год — Прибалтийского края и Риги.
В то время Рига была городом–крепостью, расположенным в границах нынешнего Старого города. Дальше, за крепостными стенами и валами, тянулись деревянные предместья, попасть в которые было непросто. Суворов добился разрешения отмены для Риги статуса города–крепости: приказал срыть крепостные валы и соединить старую часть со всей остальной.
При нем центр получил свое нынешнее лицо, при нем в предместьях впервые было разрешено строить каменные здания. Кстати, самыми первыми каменными зданиями за чертой Старого города стали Опера — на месте бывшего Блинного бастиона — и зубная поликлиника Реймерса (ныне бульвар Райня), в которой уже в новые времена было посольство США.
При Суворове рядом с нынешним Центральным рынком начали возводиться каменные склады для хранения привозимых из внутренних губерний России товаров — пеньки, льна, зерна. При нем началось строительство и "главных ворот" города — железнодорожного вокзала. Первый раствор в фундамент нового вокзала — в мае 1858 года — положил сам губернатор. А серебряную лопатку, которой он пользовался, можно и сегодня увидеть в фондах Музея истории Риги.
При Суворове начались масштабные работы по реконструкции Рижского замка, он отдал команду снести ветхие строения вокруг Домского собора — чтобы не мешали любоваться фасадом. И вскоре на их месте появилась площадь Гердера.
Показателен и такой штрих: на свои деньги генерал–губернатор оплачивал игру военного оркестра, который по вечерам играл в Верманском парке. Сегодня кто–нибудь сказал бы о популизме. О чем вы, господа–товарищи? Тогда были другие понятия о пользе общественной и личной…
И все же немцам было за что особенно любить внука полководца Суворова. Не только за то, что говорил с ними по–немецки, а русских купцов, как доносили "доброжелатели" в столицу, "не пускал дальше приемной". Оставлял незыблемыми немецкие привилегии, которые резко сокращали доходы русского купечества.
Вот пример. Ежегодно сотни стругов доставляли в Ригу пеньку из внутренних губерний России. Доставляли их русские купцы, однако в Риге по законам, принятым еще в XVIII веке, русский купец не мог продать товар английскому или голландскому коммерсанту, который его дальше вез в Европу, а только посреднику — немецкому гражданину Риги.
Более того, в годы правления Суворова биржевой комитет города принял поправки, касающиеся пеньки: покупатель имеет право вначале подготовить тюки к погрузке на корабль и лишь потом товар взвешивают. Но пока шла подготовка к погрузке, происходила усушка пеньки, она теряла в весе, и русские купцы, и без того ограниченные в правах, на ровном месте теряли деньги.
Никто не хотел уступать: русские тогда в Риге были людьми с достоинством. Раз так — не продадим вам вообще пеньку! А немецкие посредники уже зафрахтовали суда. Дошло, конечно же, до генерал–губернатора.
— Вы еще не согласились?! — встретил он депутацию русских купцов.
— Ваша светлость, мы не можем согласиться.
— Я вас заставлю согласиться!
Но русские остались на своем. И через какое–то время "рэкетирские поправки" были изменены…
Впрочем, Суворов был человеком с харизмой — и, когда надо было, не давал послаблений немцам. Благодаря его поддержке образование получили два первых и самых известных латышских просветителя — Кришьянис Валдемар и Кришьянис Барон, позднее начавшие борьбу с немецкими баронами.
Первый — закончил Дерптский университет, стал чиновником в Министерстве финансов Петербурга.
А Кришьянис Барон, зная о помощи земляку, во время инспекции генерал–губернатора в Виндавском уездном училище, где Барон учился, обратился к нему с просьбой: дать средства на продолжение учебы в гимназии. У сироты такой возможности не было.
Суворов предлагает владельцу Дундаги барону Остен–Сакену, на чьей земле находилась школа, дать средства для дальнейшего обучения Кришьяниса Барона. Ответом было: во–первых, юнец не приписан к Дундагской волости; во–вторых, Остен–Сакен полагает ненужным и, более того, нецелесообразным давать высшее образование мужику.
Такое мнение разделяло все прибалтийское дворянство: как бы у латышей не появились люди, которые могли бы их вывести из узкого понятия "сословие" к понятию "народ". Генерал–губернатор поставил барона на место:
"Я не просил давать себе совет, что именно полезно и что вредно латышским детям…"
В итоге деньги были найдены, и способный латышский юноша поступает в одну из самых известных по тем временам гимназий — в Митаве…
В 1861 году генерал–губернатора отправили "на повышение" — назначили военным генерал–губернатором города на Неве. Он был очень популярен среди населения, особенно среди радикально настроенной молодежи. И, что естественно, нажил немало врагов среди высокопоставленных чиновников. Поэтому покушение в 1866–м на императора Александра II стало лишь поводом, чтобы упразднить пост петербургского военного генерал–губернатора и отправить Суворова доживать на "почетной должности" генерального инспектора всей пехоты.
…Младшего Суворова увековечили в стихах — Александр Сергеевич Пушкин, Василий Андреевич Жуковский, Денис Васильевич Давыдов, Федор Иванович Тютчев. Правда, от последнего ему досталось — за негативный отзыв о жестком подавлении польского восстания. "Гуманный внук воинственного деда" — писал Тютчев.
Примечательно, что улицу Суворова переименовали уже в независимой Латвии — в 1923 году она стала Кр. Барона. А имя человека, который, можно сказать, стал крестным отцом первой латышской Атмоды, помог встать на ноги младолатышам — Кришьянису Барону и Кришьянису Валдемару, создал нынешнее лицо центра Риги, — вычеркнули из памяти горожан и народа. Очень показательный штрих. И поучительный…
Илья ДИМЕНШТЕЙН
