На стене комнаты висит удивительная картина. На ней видна грунтовая дорога, ведущая к деревушке у подножия гор. По одной стороне дороги каждые 100 метров стоят кресты – выше уличных фонарей.

"Это христианская деревня неподалеку от Мосула", - поясняет охранник.

Мы находимся в багдадской штаб-квартире "Вавилонской бригады" - иракского христианского сопротивления. Это вооруженное формирование, хотя сами они предпочитают, чтобы их называли отрядом народного ополчения.

Как бы они ни назывались, за последние несколько лет в Ираке возникло около 30 подобных отрядов. В общей сложности в них служат около 100 тысяч добровольцев.

Они были созданы для того, чтобы остановить наступление боевиков группировки "Исламское государство" (ИГ или ИГИЛ, признана террористической и запрещена во многих странах, включая Россию - ред.), начавшееся в 2014 году на западе и севере Ирака и в какой-то момент даже угрожавшее Багдаду.

Когда армия Ирака не смогла им противостоять, эти вооруженные формирования продолжали удерживать свои позиции. Большинство отрядов составляли мусульмане-шииты, но были и отряды суннитов, а также единственный христианский отряд ополченцев - это как раз "Вавилонская бригада".

На стенах в штабе - множество фотографий, на каждой из которых - командир "Вавилонской бригады", человек, с которым я пришел встретиться. На фотографиях Райан аль-Кильдани в военной форме, аль-Кильдани в темных очках, аль-Кильдани в кругу важных гостей, с задумчивым лицом и уверенный в себе.

Затем в комнату входит он сам, в сопровождении нескольких человек. Почти все они в костюмах, кроме одного молодого человека с бородкой и в военной форме.

Ополченцы убедили правительство в Багдаде покрывать их расходы, и в результате всем им выделяется около 1,4 млрд долларов в год. Кильдани получает более 600 долларов в месяц за каждого бойца. Деньги для Ирака неплохие.

"Сколько у вас человек?" - спрашиваю я. "Это военная тайна", - отвечает он.

Неужели? Я встретился с другим членом ополчения днем ранее, и он спокойно рассказывал мне о численности бойцов. Я также удивился, когда тот же ополченец извинился за свой английский, сказав, что должен был бы говорить на нем лучше, учитывая тот факт, что сам он из района Уэмбли в Лондоне.

"Правда? Из Уэмбли? Рядом со стадионом?" - спросил я его.

"Да, моя жена и дети все еще там", - сказал тот.

Как бы то ни было, он без проблем обсуждал число бойцов ополчения. Так что я снова спросил Килдани.

"Сотни людей или тысячи?"

"Много".

"Оружие?"

"Ракеты, - ответил он. - Среднего радиуса. Это ведь война, с одними винтовками воевать невозможно".

"То, что "Исламское государство" делает с христианами – совершенно ужасно, - продолжает он. - Они просто демоны".

"Мы сражались бок о бок с мусульманскими ополченцами, - говорит он. - Мы первые христианские воооруженные силы в истории Ирака".

"В Библии сказано, что если кто-то вас ударит по щеке, то следует подставить ему другую, - продолжает Кильдани, - но у нас сейчас хорошая самооборона. Больше никто ничего плохого с христианами не сделает. Некоторых христиан выгоняли из их домов. Я лично ходил в эти дома и говорил занявшим их людям убираться. Страданиям христиан пришел конец".

"Мы обязаны воевать. Мы должны уметь защищать себя", - заключает он.

По его словам, сейчас он и его люди несут в основном патрульную службу. С оружием в руках.