Евровыборы
Видео
Такие слова нелегко воспринимать немецким детям. Но они слушают, слышат, пытаются разобраться. Особенно – со Второй мировой. О ней молодежь Германии знает не только благодаря школьной программе.
Любитель задавать вопросы – Бенедикт – тут же с поднятой рукой (у них не просто руку поднимают, а еще и палец указательный…): «А вот вы говорите: мы плохие, мы пленных расстреливали, заставляли работать на наших фабриках… Измученных, голодных… А что, в России не расстреливали наших, не заставляли дома строить? Кормили, что ли, их замечательно?».
Умница-учительница вздыхает (ребенок мой в лицах описывал) и признав, что по фактам Бенедикт прав и это страшно, что так было, все-таки просит его представить чувства тех, кто не нападал на чужую страну, а защищал свою Родину…
И дочка, известная на всю их школу защитница российских интересов, тоже подняла свой пальчик и сказала: «А строили немецкие пленные дома, которые перед этим сами и разрушили. Мне кажется, это было правильно».
И весь класс с ней согласился.
Сейчас в Германии по-другому и быть не может.
Немцы помнят о своей вине и хотят, чтобы об этом не забывали их дети и внуки.
Перед детьми они чувствуют особую вину и особую ответственность.
С 2007 года ходит по новенькой, отстроенной, блестящей, отмытой Германии – странный поезд. Почти в 70 городах он уже побывал.
Старый маленький поезд, всего из двух вагонов состоящий… Паровоз впереди. И машинист – точно из 40-х годов.
Поезд-призрак. Правда, во время войны он был страшной явью. На таких поездах везли детей…
Еврейских, цыганских… От смешанных браков… Детей, чьи мамы и папы боролись против фашистов. И еще больных малышей. Они ведь тоже не нужны были элитной арийской нации.
Собирали этих «неправильных» детей по всей Европе. И везли в Польшу. В Освенцим. Аушвиц по-немецки.
Дальше можно только молчать…
Zug der Erinnerung. «Поезд воспоминаний». Так называется эта акция, придуманная самими немцами. Уже новыми немцами, вроде бы без вины виноватыми.
В этом году в начале мая – «Поезд» пришел в Мюнхен.
Случайно об этом узнала. Попалась на глаза статья в немецкой газете с необычным заголовком: «На 35-й платформе – прошлое Германии». И фотография – детские портреты, прислоненные к стареньким серо-зеленым вагонным стенам.
35-я платформа – наверное, самая последняя на роскошном мюнхенском вокзале. Неведомо где… Но я ее легко нашла. Именно туда, минуя эффектные, космического вида двухэтажные поезда, шли люди. Пожилых было мало, в основном молодые. Парни какие-то на велосипедах, дети…
Я пошла вслед за ними. И сразу же – перехватило горло.
Дымил паровоз… Вдоль стареньких вагонов выстроилась огромная очередь – из тех, кто пришел поклониться, вспомнить, а может быть, впервые узнать о судьбе ненужных великой Германии детей. Девочка лет десяти стояла на платформе и смотрела в темный ящик. В котором лежали вещи другой такой же девочки. Кукла, шапочка, детские вилы для сена, шарфик. Вещи маленькой Габи, не вернувшейся из Освенцима.
Организаторы этого поезда-мемориала надеются, что найдутся те, кто выжил, те, кто видел, те, кто может помочь разыскать и вспомнить каждого поименно. Так и написали в своем буклете: «Если мы не будем помнить – появятся новые жертвы».
Тот, кто побывал в «Поезде воспоминаний», не забудет. Не сможет забыть.
Трагические истории самых разных семей.
Список мюнхенских детей, подлежащих депортации; приказы об отправке; игрушки погибшего малыша в маленьком красном сундучке; стихи юной Сельмы, сохраненные выжившим мальчиком. Они были влюблены друг в друга, эти молодые ребята. Простые строчки: «Я хочу любить, я хочу смеяться, я хочу ненавидеть, я хочу быть свободной, дышать и кричать, я хочу обнимать небо… Я хочу жить. Не хочу умирать. Нет… Нет…». И такое хорошее лицо на фотографии. Счастливое…
Рабочая карта. Выдана в августе 1943-го. Дата рождения работника, разумеется, указана. (Ordnung ist Ordnung) 3 апреля 1936 года. Фамилия – Farjan. Зовут – Jan.
«А кой тебе годик? Шестой миновал…». Не хочу даже задумываться, какой национальности был этот мальчуган… Это ведь совершенно неважно. Номер у него был… А национальность, она ведь у сожженных в печах Дахау, Освенцима, Майданека общая. Не такая какая нравится нацистам…
Письмо маленькой Анны. Аккуратный крупный почерк аккуратной правильной немецкой девочки. Она ведь не знает, что раз ее папа и мама евреи, она не нужна Германии. Лишняя в своей стране. Лишняя в мире…
Это письмо прямо из поезда. Для подружки. «Похоже, с нами случилось, что-то нехорошее. Поезд какой-то неправильный (…kein richtiger Zug). Солдаты почему-то недоброжелательные. И посадили нас так, что почти нечем дышать».
И в конце: «Не знаю, дойдет ли это письмо до тебя. Сейчас я брошу его в окошко. Я все равно надеюсь, что мы скоро увидимся».
Дети не верили до последнего…
В одном из отсеков мемориала на колесах – карта Европы. Ах, какие замечательные города на этой карте: Вильнюс, Прага, Вена, Берлин, Белград, Варшава, Минск, Будапешт, Париж, Киев, Брюссель… И фотографии маленьких уроженцев этих городов, сожженных, убитых, пропавших без вести. Красными паучьими нитями притягивает их к себе кровавый центр Аушвиц. Поезда-призраки стучали колесами по немецким рельсам и везли, везли, везли…
В Мюнхене Zug der Erinnerung должен был простоять 5 дней. Задержался еще на два. Столько пришло народу.
Я видела, как он уезжал дальше, этот печальный поезд… Засвистел, задымил… Как и не было его… А люди почему-то не уходили.
Майя БЕЛЕНЬКАЯ.
