Видео
В мире
-- Как случилось, что я к вере пришел? Да откуда я знаю? Погибал, умирал, был на краю, жить хотелось. Взялся за ум. Стал спасать себя. Сначала тело. Потом о душе задумался. Порой сложно приходится, потому что надо преодолевать себя: страсти бурлят, кипят -- ужас, караул! Тогда молюсь: «Господи, помилуй!» Помогает.
Не помню о своем прошлом ничего, кроме того, что это был полный бред. Не помню вчерашний день и помнить не хочу. Я устремлен вперед. У меня вечность впереди. День прошел -- и я стал ближе к Господу Богу. С ним и общаюсь -- больше, чем с сыновьями. Каждый человек -- это образ Божий, каждый -- икона. В течение жизни мы наживаем хорошее и плохое.
Но все мы Божьи создания и самой жизнью влияем на свой образ. У меня на лице все мои пороки, горести, радости написаны. И лица наши, и тела -- все по нашей жизни. Дух творит себе формы. И нет понятия «если бы». Потому что все волосы у человека посчитаны. Но выбор у него есть. И делать его нужно каждый день -- сначала умом, потом сердцем.
Выбрать эту жизнь и пройти по ней до конца. Вот какая схема! У пьяницы цирроз печени -- это что, Бог его наказал? Это он сам выбрал! Если бы я пил до упора -- уже бы сдох. Слава богу, понял, что надо завязывать. Из-за пьянки потерял лет десять-двадцать жизни. Но главное -- что понял!
«Страшно ли мне? Страшно, но интересно»
-- Тропа у людей одна: мы все уйдем из жизни. Вчера я, двадцатилетний, бегал по улице Горького -- и вот уже завтра умирать. Без аллегорий. Страшно ли мне? Страшно. Дело ведь небывалое. Но интересно очень! Там же Господь, вечность. Не готов. Очень много всякой гадости. Сидим мы как-то с Ванечкой Охлобыстиным на съемках фильма «Царь», гримируемся и разговариваем о том, кто что читал и слышал о вечной жизни. Гример говорит: «Ой, какие вы смешные!» Я ему: «А когда предстанем перед Творцом, вообще обхохочешься». Ведь с нашими совестями такими-сякими, с нашей жизнью такой-сякой надо будет глядеть в глаза Богу, который за нас отдал жизнь свою на кресте...
Не надо обольщаться, что после смерти от нас один прах останется. Все крупные ученые -- верующие. Все мои знакомые врачи, которые имеют дело с жизнью и смертью, -- веруют.
Приходит один алкоголик: «Дай!» Я говорю: «Толик, не дам, подохнешь...» Он говорит: «Все умрем». Не стал ему объяснять, что важно, как мы умрем! Одно дело -- за правду и совсем иное -- от водки. Понимаете, как интересно? Богу не важны наши поступки, ему нужен мотив: зачем мы это делаем, зачем мы живем, зачем вы приехали, зачем я c вами разговариваю? Чтобы рекламу делать? Да тьфу, не в этом дело.
Может, кто что услышит, может, задаст вопрос: а что завтра будет? Смерть грешника люта. Каким уйдешь, погибнешь, таким и будешь в вечной жизни. Самоубийцы выходят из окна. В том ужасном состоянии, в каком погибнешь, и застынешь, дружок, в вечности. Таким и будешь. Там изменения нет, потому что нет воли, нет тела. Тело и есть наша воля к изменению.
«Никакой героин рядом не лежал»
-- Зачем мы живем? Долгие годы я никак не отвечал на этот вопрос -- бегал мимо. Был под кайфом, пил, дрался, твердил: «Я главный». А подлинный смысл жизни -- любить. Это значит жертвовать, а жертвовать -- это отдавать. Схема простейшая. Это не означает ходить в церковь, ставить свечки и молиться.
Смотрите: Чечня, 2002 год, восемь солдатиков стоят, один у гранаты случайно выдернул чеку, и вот она крутится. Подполковник, 55 лет, в церковь ни разу не ходил, ни одной свечки не поставил, неверующий, коммунист, четверо детей... брюхом бросился на гранату, его в куски, солдатики все живы, а командир -- пулей в рай. Это жертва. Выше, чем отдать свою жизнь за другого, нет ничего на свете.
Молитва важна и при жизни. Слово «спасибо» -- «спаси Бог» -- это уже молитва. Бывает, не могу очки найти, прошу Творца Вселенной: «Помоги, Господи!» -- и нахожу. Отец Небесный любит нас, к нему всегда можно за помощью обратиться. Вы знаете, какое это чудо?! Сидим мы здесь с вами, такие червячки, -- и можем напрямую сказать: «Господи, помилуй!» Даже маленькая просьба -- запрос во Вселенную. Вот крутняк! Никакой героин рядом не лежал!
Господь не злой дядька с палкой, который, сидя на облаке, считает наши поступки, нет! Он нас любит больше, чем мама, чем все вместе взятые. И если дает какие-то скорбные обстоятельства -- значит, нашей душе это надо. Вспомните свою жизнь в моменты, когда было тяжело, трудно, -- вот самый кайф, вот где круто!
Любовь -- это вымыть посуду вне очереди
-- Я стоял на сцене в клетчатом пиджаке, пел. С гитарой я король. Она смотрела, потом крикнула: «Ты самый главный, ты мой на всю жизнь!» С тех пор мы вместе... А может, было и не так. Может быть, я ее мороженым угостил... Но и это неважно. Важно, что мы стараемся друг другу уступать, стараемся друг друга понять. И в меру нашего старания Господь дает нам мирную, согласную жизнь. Мы вместе 33 года. Если ссоримся -- дьявол торжествует.
Брак -- сложнейшая вещь, это подвиг, равный монашескому житию. Я раздражаюсь: она что-то делает не так. Но она женщина. Я говорю батюшке: «Отец Владимир, ну как она могла?!» Он отвечает: «Петя, она женщина...» Я запомнил это на всю жизнь.
Любовь -- это не чувство, а действие. Не надо пылать африканскими чувствами к старухе, уступая ей место в метро. Твой поступок -- тоже любовь. Любовь -- это вымыть посуду вне очереди.
«Счастье» -- от слова «сейчас»
-- Мама с папой семечко родили, из слизи наше тельце выросло, а душу Бог вдохнул Духом Святым в каждого из нас. Это то, что может соединиться с Богом. Человек трехсоставен: дух, душа и тело. Дух -- это когда сосудик чистый и там воцаряется Господь. Тело -- плоть: это мясо, покушать, покакать. Душа -- эмоции: хорошее кино, хорошая книга, хороший разговор.
Как говорится, кто любит арбуз, а кто -- свиной хрящик. У меня для души -- вестерны старые. Такая сказочка хорошая с классными актерами. Не то что фильмы сегодняшние, где сиськи и ляжки отрезают, -- меня они стали обламывать. Правильный фильм тот, который не стыдно посмотреть с пятилетним ребенком. Это пища души, а она должна быть из разряда «чистое, доброе, вечное». Ты же на рынке мясо нюхаешь. И если с душком -- не берешь. Так же и к пище духовной нужно относиться.
«Счастье» -- от слова «сейчас». Сейчас хорошо, сейчас хочу и получаю. Все хотят счастья, любви, здоровья. Богатства хотят. Не понимая, что это такое. Я знаю множество богатых людей -- и все они как один несчастны.
Цветы не ставят в грязную посуду -- сначала моют вазочку. Так и мы: нам помыть себя изнутри, очистить мысли -- и тут же Дух Святой приходит, и хорошо становится даже без денег. Идешь ты с полным кошельком, и тут в подъезде по чану стукнули, все отняли -- и денег нет. А Святой Дух в твоей душе никто не отнимет.
Как-то говорю местному батюшке отцу Владимиру, что тело, шкурка, все равно сдохнет... Он говорит: «Петя, лошадку надо беречь». Прав он, ведь тело везет нашу душу. И я берегу лошадку всячески. В прорубь прыгаю каждое утро, окунаюсь. За едой слежу. Ем не вкусненькое, а качественное, хорошее, простое, чистое, что произрастает на земле...
Раньше я вкусности разные любил, теперь для меня нет ничего лучше хлеба и воды. У этих продуктов самый чистый вкус. В любом возрасте лучший повар -- голод. Если не поешь два дня, то манная каша позавчерашняя покажется вкуснее всякой дичи и рябчиков.
«Мы с женой -- семья убийц»
-- Вот мы с вами сидим, а рядом стоит Господь. Правда, это так! Это не русские народные сказки. А если рядом стоит Бог, все наполняется содержанием. Настоящим. Я с этим живу: еду варю, в доме убираю, посуду мою, дрова колю, печку топлю, сочиняю стихи, рассказы, песни, новую программу репетирую. У меня на дисках -- проповеди Дмитрия Смирнова, лекции Алексея Ильича Осипова, профессора духовной академии. У меня Евангелие, Христос, молитва ради него... Забот достаточно. Целого дня не хватает -- ложусь в четыре часа спать. У меня кошек много живет, я им еду варю. Сколько их всего, не считаю -- у них своя жизнь.
Убийство -- отдельная тема. Мы с женой -- семья убийц. Запутались, многих детей своих убили. Если бы не делали аборты, у нас детей было бы столько, сколько у Вани Охлобыстина. Разве мы можем быть счастливы? Нам с ней теперь надо каяться, прощения просить и стараться жить получше.
Женщина заряжена на рождение семи-восьми детей. Если бы так было, все вопросы, зачем жить, и тем более про колечки всякие и внешний вид -- ушли бы. Тело станет сморщенным, жухлым -- и ляжем в гроб. А после женщины останутся дети. Женщина спасется чадородием.
«Хочу скорее забыть...»
-- Стать к концу жизни нормальным человеком -- вот задача. Каждую ночь нужно задавать себе простенький вопросик: я прожил сегодняшний день -- кому-нибудь от этого было хорошо? Вот я, знаменитый крутой артист, рок-н-ролльщик, -- могу с вами разговаривать так, что вы по струнке будете ходить. Но разве мне от этого лучше будет? Или вам? Одно из имен дьявола -- «разделяющий». Внутренний дьявол внушает: ты прав, старик, давай всех построй! Я стараюсь таким не быть. Продвигаюсь в своей душевной работе каждый день. Комариными шажочками.
Остановка в душевной работе, довольство собой -- это смерть. Нужна другая позиция: я хуже всякой твари. Хуже кошки -- она все делает правильно, Богом настроена, у нее инстинкты, у нее выбора нет. А у меня есть, и я часто ошибаюсь. Ощущаю тотальную немощь. Ничего не могу без Бога.
Не хочу ничем гордиться: ни своей ролью в фильме «Остров», ни стихами своими, ни песнями -- хочу с краю глядеть на все это. Мне чудо -- каждый день, у меня каждый день небо разное. А один день не похож на другой. Счастье, что стал это замечать. Я очень много пропустил, мне очень жаль. Могло быть все чище и лучше.
Один человек сказал: ты такие песни написал, потому что водку пил. Но я их написал не благодаря водке, а вопреки. С высоты своих 65 лет я говорю: нельзя терять в этой жизни ни минуты, времени мало, жизнь коротка, и в ней может быть прекрасен каждый момент. Если я проснулся в дурном настроении, не портвейн пью, а говорю: «Господи, что-то мне плохо. Я надеюсь на тебя, ничего у меня не получается». Вот это движение самое важное.
Наталья НИКОЛАЙЧИК
(petrmamonov.ru.)
