Евровыборы
Видео
По приглашению клуба «Культурная линия» в Риге побывал известный российский актер, в прошлом рижанин, Владимир Кошевой.
Этот артист хорошо знаком зрителям по ролям в фильмах «Преступление и наказание» (Раскольников), «Луна в зените» (Гумилев), «Маленькие трагедии» (Герцог), «Григорий Р.», «Завещание» (князь Юсупов), а также по кинохитам «Тест на беременность - 2» Антона Сиверса и «Одесса» Валерия Тодоровского.
На встречу с рижанами Владимир Кошевой примчался прямиком из аэропорта. Вообще-то артист должен был прилететь в Ригу из Петербурга еще утром. Но случилась обидная накладка: в «Пулкове» он обнаружил, что взял с собой российский паспорт вместо заграничного, а заграничный остался в Москве. Не теряя времени, актер вылетел из Питера в Москву за документом и - это невероятно! - к вечеру успел в Ригу.
«Я не мог не приехать в свой любимый город, - признался актер. - До сих пор скучаю по нему, помню запах дома, аромат кофе, доносящийся с улочек Старого города. Когда служил в армии, мне Рига снилась каждую ночь...»
Детство на Югле
- Владимир, что вам вспоминается о рижском детстве?
- Мое рижское детство было замечательным. Мы были предоставлены сами себе: лазали по деревьям, придумывали фантастические игры... Полная свобода и никаких запретов: в 80-е годы во дворах было еще безопасно.
Бабушка водила меня в кинотеатр «Югла», где мы смотрели старые фильмы: «Маленькая мама», «Тарзан», «Унесенные ветром». Билет стоил 10 копеек. Иногда мы с друзьями сбегали с уроков математики, чтобы в десятый раз посмотреть «Трех мушкетеров» или «Монте-Кристо». У нас была замечательная учительница Валентина Константиновна. Она была так погружена в свой предмет, что беседовала с доской, а мы тем временем потихоньку исчезали из класса. Родители всегда знали, где меня искать, - в кинотеатре.
Время от времени нас водили в Латвийскую оперу. И почему-то всегда на «Турандот» на латышском языке. Я слушал эту оперу раз пятнадцать. С тех пор ее не люблю - на любом языке.
Зато мне очень нравилось ходить в ТЮЗ, театр Адольфа Шапиро, который тогда гремел на весь СССР. «Завтра была война», «Рваный плащ», «Дорогая Елена Сергеевна» - прекрасные спектакли, в которых играли блестящие артисты... Плют был таким невероятным крокодилом в «Чукоккале», что, глядя на него, я однажды сказал себе: хочу быть артистом.
- Ваша мечта сбылась, но актер - это ваша третья по счету профессия. Почему не пришли в нее сразу?
- Мой путь к актерству был долгим и сложносочиненным, как в песне: «Нормальные герои всегда идут в обход». (Улыбается.) Сначала учился в военной академии: у меня в семье три поколения военных, и я не хотел прерывать традицию. Потом поступил на факультет журналистики в МГУ, и на какое-то время эта профессия меня увлекла. Но потом я все-таки решил, что мое место в ГИТИСе.
Раскольников XXI века
- Роль Раскольникова в фильме Светозарова «Преступление и наказание» принесла вам всероссийскую славу. Не страшно ли вам было играть этого персонажа после Георгия Тараторкина? Не боялись ли сравнений?
- Сравнений я не боялся. И вообще, Раскольников никогда не был ролью моей мечты. «Посмотри в зеркало - ну какой ты русский герой?» - говорил я себе. Но режиссеры твердили: «Нет, ты должен сыграть Раскольникова, потом князя Мышкина, а в старости папашу Карамазова». (Смеется.)
Перед съемками я посмотрел больше 30 экранизаций «Преступления и наказания» - на самом деле их существует более ста. ВВС вообще считает, что у каждого поколения должны быть свои Шерлок Холмс, Оливер Твист или Раскольников. Потому что меняется время - а значит, и герои должны меняться.
Раскольников в исполнении Тараторкина, бесспорно, входит в золотой фонд кино. Так же как и блестящие работы Басова и Смоктуновского в этом фильме. Но та картина снималась по канонам своего времени, а нам предстояло показать Раскольникова XXI века. Наш фильм должен был быть, во-первых, стилистически новым, во-вторых, цветным и с деталями, которых зритель черно-белой картины не мог увидеть. Поэтому к каждому нюансу подходили с трепетом, вплоть до того, что если на столе появлялась чашка, то это была чашка 1863 года.
- Что помогало вам в работе над этой ролью?
- Музыка Губайдуллиной. Ее неритмичное существование позволило мне дожить до конца картины. Потому что носить костюм убийцы в течение года, поверьте, психологически очень тяжело.
- Это правда, что после съемок вам пришлось обращаться к психотерапевту?
- Я не хотел бы об этом рассказывать. Да, был момент, когда я сидел дома и смотрел в одну точку на стене. Когда я приехал на съемки фильма «Григорий Р.» о Распутине, Владимир Машков, увидев меня, искренне изумился: «А я думал, что ты в психушке...»
Был момент, когда я не мог сниматься и пошел работать на стройку. Достойных предложений в кино не было: меня звали на телевидение кататься на коньках и крошить салаты в кулинарных программах, модные журналы приглашали демонстрировать одежду. Но мне это делать категорически не хотелось. К счастью, я познакомился с режиссером Ларисой Кривцовой, которая предложила мне роль в картине «Хлеб», которая с успехом прошла на канале «Культура». Затем мы с ней стали снимать «Гофманиаду». У нас с Ларисой много удачных проектов.
- А потом вам снова предложили роль убийцы. Вы дважды сыграли князя Юсупова: в фильмах «Заговор» и «Григорий Р.»...
- И если предложат в третий раз, то я и в третий раз его сыграю! На мой взгляд, это роль героическая. Князь Юсупов любил родину, хотел стать ее спасителем, верил в то, что у него есть миссия. Я играл Феликса Юсупова с огромным удовольствием и с удовольствием бил Распутина - Машкова. (Улыбается.)
После картины у меня произошла незабываемая встреча с внучкой Юсупова Ириной. Она приезжала в Питер на премьеру фильма. Наговорила мне много хороших слов, долго меня обнимала, благодарила за то, что мне удалось оживить образ ее деда.
Чужой в «Одессе»
- Я хочу сказать вам огромное спасибо за фильм «Одесса». Для меня это картина не про Одессу, не про холеру и даже не про евреев. Из кинотеатра я вышла с двумя четкими постулатами. Первый: в семье возможно все. И второй: прощать нужно абсолютно все. А вы легко прощаете людей?
- Легко. Но, к сожалению, наша память устроена таким образом, что в ней оседает даже то, что ты давно простил. По-моему, главное не простить, а забыть. А это как раз очень сложно.
- Как вам работалось на съемках этого фильма в команде Валерия Тодоровского?
- Я был там чужаком. Тодоровский, как многие режиссеры, создает группу как семью, приглашая одних и тех же актеров из фильма в фильм. Так делали и Гайдай, и Рязанов, и Данелия... У Тодоровского тоже была своя команда, в которой я оказался белой вороной. Но меня как-то сразу приняли. Может, потому, что я смешной?
Сниматься в «Одессе» мне было сложно: в это же время я репетировал Сталина в Александринке у Валерия Фокина. Прилетал на картину тайком, урывками и не в лучшем расположении духа - на всех гавкал, ко мне даже боялись подходить гримеры и художники.
Валерию Петровичу мое настроение не нравилось. И тогда мы придумали... руки. Вы заметили, что, произнося текст, я все время что-то делаю руками? Верчу очки, перекладываю полотенце - словом, делаю что угодно, чтобы не выдать свое психофизическое состояние... Этот обман очень хорошо лег на персонаж. «Вот это другое дело, - говорил Тодоровский. - А то стоял как римлянин!»
- Насколько я поняла, роль Сталина на тот момент для вас была важнее. Как вы над ней работали? От чего шли? Ведь в советское время, когда вы росли, о Сталине не говорили и не писали, внешний рисунок роли был закрыт.
- Я рос мальчиком начитанным. В нашей семье был двухтомник Дмитрия Волкогонова, где он подробно описал жизнь Сталина, в том числе и его молодые годы. Ну а сейчас про Иосифа Виссарионовича можно найти любые факты.
В «Рождении Сталина» я играю вождя с молодых лет до его вхождения во власть. Это настолько провокационный спектакль, что зал на нем раскалывается на две половины. Мы даже не кланяемся после финальной сцены, а просто выходим и смотрим в зрительный зал. Если аплодисментов нет и звенит тишина - значит, спектакль удался.
От «Игрока» до «Нуреева»
- Другая ваша блестящая театральная работа - главная роль в спектакле «Игрок» по Достоевскому, который идет с аншлагами в БДТ уже несколько лет. Как вас туда пригласили?
- Однажды я уже получал приглашение в этот спектакль - не буду говорить, из какого театра. Позвонил своему учителю Михаилу Михайловичу Козакову: «Вот, есть такая роль». - «А кто бабка?» - поинтересовался мэтр. Я назвал фамилию актрисы и услышал в ответ: «Нет. Это плохая бабка! Жди хорошую!»
Прошло много лет. Мы снимаемся со Светланой Крючковой в фильме «Луна в зените». Я играю Гумилева, она - Ахматову. И у нас завязываются замечательные дружеские отношения. Светлана Николаевна удивительная женщина: умная, сложная, ревнивая, как и положено большой актрисе. И вот на ее юбилей в театре решают поставить «Игрока». Так я получил приглашение на эту роль еще раз. В тандеме с Крючковой. С тех пор этот спектакль идет на сцене БДТ пять лет, и на него никогда не достать билетов!
- С недавних пор вы выходите на сцену Большого театра в балете «Нуреев». Не удивлюсь, если вы еще и танцуете...
- Нет, конечно. Балетных партий я не исполняю, а читаю роль от автора - на французском, английском и русском языках. Я играю аукциониста - такого серого кардинала, который всю жизнь ходит за Нуриевым. Почему «Нуреев»? Потому что так называют этого великого танцовщика на Западе. У нас в Союзе его называли Нуриевым.
У этого спектакля непростая судьба. Начало репетиций совпало с гонениями на режиссера Кирилла Серебренникова. Но работа получилась очень интересной: на сцену Большого театра впервые вышли вместе и артисты хора, и солисты балета, и тенора, и меццо-сопрано... Это спектакль про свободу творчества. Очень талантливый! Не видели? Рекомендую! Мне кажется, у меня вкус есть.
- О какой роли вы мечтаете?
- Я давно перестал мечтать о ролях. Но точно знаю, что если чего-то захочу, то сделаю. Давно подбираюсь к Иосифу Бродскому. Надеюсь, что в ближайшее время подготовлю программу его стихов. Сейчас я созрел до этого.
- Что самое главное в актерской профессии?
- Везение. Оказаться в нужное время в нужном месте.
- Все артисты так говорят. А что главное лично для вас?
- Не быть фальшивым. Мой учитель говорил мне: «Если внутри тебя ничего не болит, если ты пустой, то выходить на площадку нельзя». Это очень важно.
Досье «Субботы»
Владимир Кошевой родился в 1976 году в Риге в семье потомственных военных, учился в средней школе N63.
С 1993 по 1996 год был курсантом Военного университета в Москве. Затем окончил журфак МГУ им. Ломоносова и ГИТИС.
В фильмографии актера более 30 работ: «Преступление и наказание», «Григорий Р.», «Луна в зените», «Заговор», «Маяковский. Два дня», «Скорая помощь», «Гостиница «Россия», «Тест на беременность - 2», «Одесса» и др.
Как театральный артист Владимир играет в Александринке, БДТ им. Товстоногова (Петербург) и Большом театре (Москва). Выступает в документальных проектах «Студии А» в качестве телеведущего.
Елена СМЕХОВА.
