Видео
В мире
В 2015 году Лена стала лауреатом театральной премии Латвии Spēlmaņu Nakts («Ночь лицедеев») в номинации «Лучший дебют года» за роли Девочки (спектакль «У нас все хорошо», режиссер Луцина Сосновская) и Анютки (спектакль «Темные аллеи», режиссер Георгий Сурков).
«Жаловаться грех», - говорит Елена и перечисляет, на кого жаловаться действительно никак нельзя. На Мариану в «Тартюфе», Машу в «Чайке», Офелию в «Гамлете», Софью в «Горе от ума», Принцессу в «Голом короле» и Джейн Эйр в «Джейн Эйр»... Елена снялась в десятке фильмов и снимается до сих пор. В 2008 году это был сериал «Я лечу», в 2009-м - артхаусная лента Светланы Проскуриной «Перемирие», а недавно - латвийский Homo Novus.
Куда отпускают мамы
- Я не собиралась быть актрисой и хотела стать учительницей, как бабушка, мама, тетя. Практически за компанию поехала поступать в ЛГИТМиК. Просто когда училась в школе, год занималась в рижской театральной студии у Виктора Янсонса. И он уговорил родителей отпустить меня в Питер, даже отдельно встречался с мамой. Потому что мама была очень против.
- Стало быть, педагог в вас очень верил.
- Ну да. Зато сейчас говорит: это же какая ответственность! У человека, может быть, какая-то другая судьба была. Ясно ведь, что профессия актера очень шаткая, непонятная, незащищенная, зависимая...
- ...красивая, захватывающая, приподнимающая человека над остальными.
- Ну хорошо, поступила я в ЛГИТМиК, а через год ушла. Просто это был экспериментальный курс, нас учили и актерскому мастерству, и телевизионной журналистике. А делать репортажи с места происшествия, брать интервью - совсем другая профессия. Это не мое.
И потому занимаюсь актерством - вот это мое! Я люблю четвертую стену. Знаете, как говорят: не хочешь работать - сделай хобби своей профессией. Это мой вариант. В театре все в удовольствие - наступает усталость, но другая усталость.
Путешествие по Карамзину
- Так вот, в мае я уехала из Питера и уже в июле поступила в московское Щукинское училище. Это было мое решение - приехать в Москву. В ЛГИТМиК меня как бы пнули: ты должна, ты талантлива! А в Щукинском я была одной из самых работящих на курсе, потому что поняла, что надо учиться, что просто так ничего не получится. И после окончания пошла в магистратуру - на кафедру джаз-танца. А потом осталась в Москве, работала в антрепризе с актерами Театра им. Вахтангова. Снималась в кино...
- Театральные актеры снимаются в кино. Но ведь киноактер тоже представитель другой профессии - правда, не до такой степени, как журналист или тамада.
- Работа над образом, наверное, та же самая, другая скорее манера подавать: в театре все должно быть крупно, а тут достаточно поднять бровь. Этому учат во ВГИКе. А в «Щуке», к сожалению, не учат держаться перед камерой. Или проходить кастинги.
- Но это не помешало вам попасть, например, в команду сериала «Я лечу» и сыграть чудесную Машу Капустину.
- В год съемок сериала грянул кризис, и за меня уже нужно было доплачивать как за иностранного работника. Почему я не пошла в театр там, в России? Потому что пришлось бы менять паспорт. И все равно я там еще продолжала сниматься и из Москвы вернулась только в 2012 году.
А хата не сгорела!
- Когда в Москве работы не было уже совсем никакой, я решила: сгорел сарай - гори и хата. И написала Виктору Янсонсу: «Вам там актриса в Даугавпилсском театре не нужна?» Мы встретились с Олегом Шапошниковым (О. Шапошников - председатель правления театра. - Авт.), и он сказал: «Слушай, возьми вот эту пьесу почитай - «Второй выстрел». А еще я думаю взять тебя на роль Маши в «Чайке».
Я не видела города, не видела театра - поехала туда как приглашенная актриса, и мы сразу начали репетировать. Месяца через два я попала в труппу, а примерно через полгода мне дали квартиру. Прямо как в советское время.
- Как адаптировались?
- Когда приезжаешь в Москву, ты должен доказать, что чего-то стоишь. А в Даугавпилсе была другая фишка: «Из Москвы приехала? Ну-ну. Давай, показывай». И ты понимаешь: с тобой связаны ожидания и реально нельзя ударить лицом в грязь!
Может быть, после Даугавпилса в жизни еще что-то будет. Но пока меня все устраивает. Это мой путь, который совершенно не должен повторять чей-то другой. Я ведь изначально собиралась вернуться: где родился, там и пригодился. Здесь мне спокойно, мне нравится этот ритм жизни. Я не люблю массовых гуляний - это, наверное, у меня после Москвы. Там все было по-другому, все происходило очень быстро. Мне кажется, что я там всю жизнь прожила. Всю!
- Но в Риге тоже другой ритм жизни - не такой, как в Даугавпилсе.
- Когда-то давно мне хотелось работать именно в небольшом городе. Я очень люблю, когда тишь да гладь. Мне говорят: как ты могла уехать из Москвы, это же город возможностей! А кто сказал, что я должна жить в Москве только потому, что это стильно, модно, круто? Мне в Даугавпилсе хорошо. Было бы некомфортно - я там не жила бы.
Что такое гениальный человек
- Одна моя коллега сказала: если придет режиссер, готовый на трудный процесс ради хорошего результата, он возьмет Нетесину. Потому что я спорю. Со мной тяжело работать режиссерам: я что-то доказываю, пытаюсь понять, чего они хотят.
Бывают моменты, когда тебе режиссер говорит: здесь ты должна подпрыгнуть десять раз! А ты не можешь своими нервами к этому подключиться, объяснить для себя это действие и просто технично подпрыгиваешь десять раз. Или: вот здесь ты должна заплакать! Эмоционально ты не можешь для себя это оправдать, и тогда включается техника. Есть техничные актеры, а есть эмоциональные. И если техничность и эмоциональность объединяются в одном артисте, перед вами гениальный человек.
- Назовите гениев.
- Очень люблю Мерил Стрип, я с ней любой фильм буду смотреть. А из театральных актрис я назвала бы Марину Неелову. Она шикарная, просто нереальная.
Есть актеры, которые очень глубоко уходят в образ и там, как Гамлет, с ума сходят. А в Щукинском меня учили становиться другим человеком, оставаясь собой. То есть я ухожу за кулисы, могу там повеселиться, потом вернуться на сцену - зареветь и быть Офелией. Мне совершенно не обязательно перед этим сидеть и себя накачивать.
Без шляпы по жизни
- У людей, которые склонны быть актерами, психика подвижная, а в театральном институте ее раскачивают донельзя. Тебя ломают, и из института ты выходишь с огромным количеством комплексов...
- Получается, чем меньше в вас здорового, цельного человека, тем больше места остается для образа?
- Я вышла из Щукинского училища абсолютно другой: менее доверчивой, более агрессивной, потому что там приходилось себя защищать. Раньше меня ругали, я слушала, а теперь: так, нет, стоп! И я отстаиваю свою точку зрения.
- А к внешности своей как раньше относились?
- Спокойнее. А потом началось: ой, тут что-то лишнее, я не подхожу под какой-то формат. В Москве ведь еще не отошли от типажей - я, например, травести и инженю, так что играть бы мне там не переиграть маленьких мальчиков и девочек. И еще, конечно, в институте тебе прививают чувство вкуса. Читаешь про актеров, актрис и начинаешь что-то на себя примерять, решаешь, как тебе ходить в жизни: в шляпе с пером или с рюкзачком и в джинсах. Я выбрала второй вариант.
Актёр - это матрёшка
- Вот мы репетируем, я Офелия, а потом надо играть комедию Лопе де Веги, и там я девочка-припевочка веселенькая. Я когда готовлю роль, нахожу и запоминаю какие-то опорные пункты: походка, руки, взгляд исподлобья, что за животное этот человек. И тогда переход из роли в роль происходит чуть легче и быстрее.
- Это переход из образа в образ. Но между ними еще и человек. Нужно еще и в себя вернуться, чтобы потом передать следующему персонажу что-то свое. Что, например, в Маше Капустиной было от вас?
- Доброта, которую я тщательно в жизни скрываю.
- Получился открытый, ясный, наивный человек.
- Такой я была до поступления в театральный институт.
- Выходит, актер - это такая матрешка. Он может достать из себя предыдущего человека - Капустину из собственного прошлого.
- В институте меня научили учиться у кого и у чего угодно. Когда не можешь найти образ, идешь учиться на Центральный рынок.
«Я характерная актриса»
- Хромоножку в «Бесах» очень хотелось бы сыграть. Бланш в «Трамвае «Желание»: мне кажется, я подошла к ней близко - еще бы чуть-чуть возраста, опыта. Хотя, в принципе, я и сейчас с удовольствием в этом образе поковырялась бы.
- Взрослеть благодаря роли - это интересно?
- Конечно. Причем когда разбираешь такие роли, сложные психологически, ты пытаешься понять, проанализировать себя. Но даже роль служанки Глаши в «Грозе» я не могу назвать легким опытом: такой характер мне очень сложно понять. Она четко знает, чего хочет, у нее абсолютный в голове порядок.
При этом она вся такая: «О! Чего только на свете-то не бывает, мама дорогая! Пойду всем расскажу». Это совершенно не я. Отрицательные роли тоже всегда интереснее: они более многогранны. Потому что в положительном герое тебе приходится искать что-то отрицательное, но ты все равно не сможешь этого показать.
- Что можно было придумать отрицательного для Капустиной?
- Вот ничего. Поэтому она такой позитивной и получилась - солнечный звездодуй. Но ту же ее наивность тоже можно посчитать отрицательной чертой. Хорошо, пусть не отрицательной, но чем-то дополнительным, создающим объем. Почему я не хочу играть Снегурочку? Потому что это скучно - уж лучше я буду каким-нибудь грибочком.
Я восемь лет проработала на кремлевских елках, и мне всегда доставались зайчики-попрыгайчики: я характерная актриса. В Даугавпилсе я получила роль Офелии: она как бы героиня - но характерная героиня, у нее внутри все время что-то происходит. А в Москве я так и играла бы Пятачка и Малыша из «Карлсона».
Эмоции в подарок
- С вами судьба с любовью обходится?
- Пока меня все устраивает. Единственно, чуть-чуть бы побольше работы! У меня еще очень много энергии, которую можно было бы куда-то деть. Нерастраченной, именно актерской. Но я такой человек - не могу прийти в какой-то театр и сказать: вы знаете, я классная актриса! Возьмите меня... подождите, не уходите, я вам еще спою и станцую!
- Вы сейчас говорите о человеческой скромности. А как скромность сочетается с актерской профессией? И вообще, для чего все - театры, музеи, филармонии? Ведь искусством человека вряд ли изменишь - разве что отвлечешь.
- Когда я думаю о том, что делаю... Я скорее хочу вызвать в зрителе эмоцию. Люди ведь приходят в театр в основном за эмоциями, которые не могут пережить в жизни. Не обязательно добиваться, чтобы зритель прослезился, - пусть в нем возникнет понимание, что жизнь может быть другой. Или что в один момент все может рухнуть и надо ценить то, что есть.
Фото - Джейна САУЛИТЕ.
Ольга БЕЛАЯ.
