Ярополец: сокровища графских развалин

Здесь бывали Екатерина Вторая и Пушкин, а Ленин зажег лампочку Ильича. В подмосковном Яропольце, рядом с поместьем тещи Пушкина Натальи Ивановны Гончаровой (о его тайнах мы рассказывали в номере "7 секретов" за 27 августа), находится одно из уникальных сооружений царской России — усадьба графов Чернышевых, где на протяжении столетий разворачивались исторические драмы и кипели нешуточные страсти. Клад под пальмой Издали огромный дворец среди зелени и сегодня выглядит роскошно, но вблизи видно: это, увы, руины. Сохранились только стены, а внутри — мертвая тишина, и пустые глазницы окон темны в любое время суток. Осторожно протискиваюсь в дырку в заборе, которым обнесены руины, продираюсь сквозь заросли лопуха и крапивы. Дальше не пойду — запрещено: объект охраняется государством, да и опасно. Того и гляди с обветшавшей стены фасада сорвется кусок штукатурки. Вон их сколько тут уже нападало, лежат в траве… Анфилада бывших комнат уходит в бесконечную глубину, в которой угадывается силуэт лестницы. Все, как в фильме моего детства "На графских развалинах". Помните, в этих пыльных лабиринтах разоренного семейного гнезда скрывался от красноармейцев потомок древнего рода по прозвищу Граф. Надеялся отыскать клад — бесценные фамильные драгоценности, которые при поспешном бегстве за границу его родители припрятали в укромном месте — под пальмой. Откуда пальма в подмосковных лесах? А вот и была. Оранжерею в графской усадьбе построили размером с дом, и под ее стеклянным небом росло и цвело множество южных растений — розы и орхидеи, персики и виноград. Остов теплицы хорошо сохранился — и крыша на месте, и стены с башенками почти целы. Богаты были графы Чернышевы! В светлых залах после изысканного ужина ночами напролет играла музыка, пары кружились в танце, и на шеях и руках у дам сверкали золото и бриллианты. Усадьба Чернышевых многие годы магнитом притягивает к себе кладоискателей, которые пробираются под полуразрушенными сводами, метр за метром простукивая кирпичную кладку — не отзовется ли обнадеживающей глухотой? В том фильме Граф свой клад нашел и, стоя над россыпью монет и драгоценностей, воскликнул: — А вот и крестик моей бабки! Подарок царицы бабушке–фрейлине. В целой губернии денег не хватит, чтобы его купить. Чернышевы действительно водили тесную дружбу с царями, даже больше, чем дружбу. Царские милости Первой хозяйкой имения–призрака была Авдотья Чернышева, юная фаворитка Петра Первого, который любовно называл ее "бой–баба". В благодарность за счастливые мгновения император подарил ей живописные угодья на реке Ламе и 4 000 душ крепостных крестьян. Ну и, конечно, драгоценности, которые передавались из поколения в поколение и, возможно, до сих пор лежат где–то невидимые, под развалинами. Царь выдал Авдотью замуж за своего денщика Чернышева, которому было тут же пожалован графский титул. У новоиспеченных их сиятельств родилось трое стройных сыновей и четыре дочери. При дворе судачили: это же царские отпрыски. Так это или нет, никто доподлинно не знал, но к Петру во дворец братья Чернышевы были вхожи и заслужили благосклонность Екатерины, которая тогда еще не была императрицей, а просто великой княгиней, безумно скучающей в браке за Петром III. Она потеряла голову от младшего из Чернышевых, Захара, в чем и признавалась в любовных письмах, которые — кстати, о кладах — в 1763 году обнаружились в одном из графских поместий. Захара Чернышева прославило участие в Семилетней войне (1765–1773), по итогам которой владелец усадьбы стал фельдмаршалом. Мощным внезапным броском он взял Берлин и положил к ногам царственной возлюбленной ключ от покоренной столицы. Она оказала ему честь, позволила хранить трофей в своем поместье. Фельдмаршал поместил завоеванный кровью ключ на почетное место в усадебной церкви, где он и находился до 1941 года, когда под Москву пришли немцы. Реликвию успели спасти, перенеся в Казанский собор Петербурга. А немцы, как рассказывают старожилы, прикатили пушки и прямой наводкой долго били по храму — мстили за Берлин. Разоренная церковь уникальна. Хотя бы потому, что у нее две главы, хотя на Руси храмы всегда строили с нечетным количеством куполов, но у их сиятельств были свои причуды: первоначально владелец усадьбы собирался строить не церковь, а театр. На полу, из–под слоя пыли, кое–где проглядывает яркая синь — там, где с графских времен чудом сохранилась облицовочная плитка. Под стать ей — небесно–голубыми — были и своды храма, и колонны, стройные, как пальмы. Но среди всеобщего хаоса и разрухи в храме есть один ухоженный уголок — усыпальница Чернышева, милого друга Екатерины Второй. Взойдя на престол, владычица Российской империи влюбилась в Григория Орлова, и оскорбленный Чернышев бросил на стол прошение об отставке с поста военного министра. В надежде на то, что его не подпишут. Подписали… Отвергнутый фаворит удалился в свои подмосковные владения и с головой ушел в строительство дворца, который богатством соперничал с царским. Сказочные башни у входа, дом с колоннами, парк с огромным прудом (его копали 1 200 крепостных!) и фонтаном. То тут, то там среди деревьев белели статуи, беседки, колонны. Современники окрестили поместье Чернышева русским Версалем. Считалось, что краше нет на Руси, и в 1775 году императрица Екатерина Великая приехала навестить старого друга, который с нарочитым равнодушием показывал ей свое рукотворное царство: вот, мол, не пропал без тебя. О чем говорили бывшие любовники, можно только догадываться, но через некоторое время императрица вновь призвала ко двору Захара Чернышева и назначила генерал–губернатором Москвы. Залпы из пушек на Красной площади возвестили начало второго акта его блистательной карьеры. В Москве Чернышев показал себя таким же рачительным хозяином, как и у себя в поместье. При нем город заметно похорошел — были отремонтированы стены Китай–города, закончен долгострой в Кремле, приведены в порядок многие улицы и рынки. Матушка–императрица была им премного довольна и удостоила его орденом Св. Владимира. …Вот развалины фонтана в густом переплетении зелени, от павильонов и беседок не осталось и следа. А памятник, который хозяин построил в честь приезда Екатерины в 1775 году, цел–целехонек, и время его не берет. Как старую любовь, которая, как известно, не ржавеет. Гнездо декабристов Во времена Пушкина поместьем владели племянники екатерининского фаворита Чернышева и называли его уже не русским Версалем, а гнездом декабристов. Сколько ни ломай голову, а все равно непонятно — почему из семьи, приближенной к властям и купавшейся в роскоши, вырастают революционеры? Наследник графского титула и сказочного состояния Захар Чернышев, как пушкинский Онегин, с детства обучался иностранным языкам и хорошим манерам, под журчание фонтанов гулял с гувернером по парку, ел устриц и ананасы из оранжереи. А когда вырос, стал кавалергардом, в 1812 году храбро воевал с французами, был награжден. А потом вдруг стал мечтать о демократии в России и освобождении крестьян от крепостной неволи. Видным деятелем декабристского движения и его главным идеологом был муж наследницы имения Александры Григорьевны — Никита Муравьев, его родной брат и два двоюродных. Все они после выступления на Сенатской площади 14 декабря 1825 года были лишены званий и состояния и приговорены к сибирской каторге. Александра ничего не знала о тайной жизни мужа, а когда узнала, написала прошение царю: "Я, нижеподписавшаяся, имею непреклонное желание разделить участь мужа моего, государственного преступника". 20–летняя золотоволосая графиня, воспитанная, образованная, собственной рукой перечеркнула все свое безоблачное прошлое. Одной из первых из декабристских жен Александра отправилась за мужем в Сибирь, оставив на попечение родных троих маленьких детей — Катеньку, Лизу и Мишу, которых больше никогда так и не увидела. В холодной тряской карете, по бездорожью, сквозь метель, среди тайги, она многие месяцы года добиралась в Читинский острог, где отбывал наказание любимый муж. Александра привезла заключенным вести от родных и близких и, главное, надежду. Ее улыбка освещала мрачные будни каторжников. Она, вспоминали современники, для каждого находила доброе слово, была для мужа ангелом–хранителем, а кое–кто говорил — нянькой. Почти пять лет прожила Александра в Сибири. Здесь, среди тайги, у нее родилось еще трое детей. Последняя новорожденная дочка не выжила, и мать тоже уже не оправилась от этого потрясения. Ссыльная графиня умерла, когда ей еще не было 28 лет. Никита Муравьев пережил жену на одиннадцать лет. "Пусть то, что мы сделали, не принесет никакой пользы сейчас — это останется залогом для будущего", — писал он матери, в благополучное дворянское прошлое, от которого сам добровольно отказался. Непостижимо… Поэтическая дуэль После 14 декабря 1925 года усадьба Чернышевых надолго погрузилась в скорбь… Осенью 1834 года здесь побывал Пушкин. Зашел по–соседски, когда гостил у своей тещи Натальи Ивановны Гончаровой, в Яропольце. На два имения один огромный парк, и, пробираясь по заросшим дорожкам, я представляю себе, что иду по следам поэта. Правда, тогда было не лето, а его любимая осень, "очей очарованье", и сухие листья шуршали под ногами, навевая стихотворные строки. Чернышевы, конечно, были рады визиту знаменитого соседа, хотя многое изменилось в некогда блестящем доме. Дочь Александра умерла в Сибири, внучки остались с отцом и растут вдали от дома, в лишениях. Сын Захар отбыл ссылку, вину перед царской династией смыл в боях. Но дворянского звания и права наследовать фамильное имение он лишен навсегда. Родители никогда ни в чем не упрекали своих мятежных детей. Они делали все, что в их силах, чтобы облегчить их участь. Но тщетно, тщетно… Не помогали ни связи при дворе, ни заслуги перед царем, ни деньги. Пушкин и сам чудом избежал ссылки, ведь декабристы — его близкие друзья, его ближний круг. Они не доверили ему свою тайну — то ли не хотели подвергать риску большой талант, то ли боялись довериться вспыльчивому и невоздержанному на язык Пушкину. Потрясенный выступлением декабристов на Сенатской площади и последовавшими за ним казнями и ссылками, поэт машинально рисует на полях рукописи жуткие очертания виселицы и казненных. Пушкин встречается с Александрой Муравьевой накануне ее отъезда в Читу, целует руку и передает своим ссыльным товарищам два своих стихотворения, которые вырвались из сердца. Поступок дерзкий в любые времена — поддержка государственных преступников. Какой поворот игры! В свое время ссылку, хоть и не такую суровую, в своем имении Михайловское отбывал Пушкин, и в январе 1825 года его навестил друг Иван, несказанно его этим обрадовав. И вот через год — в сибирской неволе уже томится Пущин. "Мой милый друг, мой друг бесценный", — обращается к нему Александр Сергеевич: Молю святое провиденье: Да голос мой душе твоей Дарует то же утешенье, Да озарит он заточенье Лучом лицейских ясных дней! Даже это, вроде бы совершенно невинное стихотворение не было опубликовано при жизни Пушкина. Что уже говорить о втором послании, которое привезла мужу и его товарищам "ангел" Александра Муравьева. Оно впервые увидело свет только в 1856 году. Обидные для самодержавия строки ссыльные товарищи Пушкина переписывали от руки: Во глубине сибирских руд Храните гордое терпенье. Не пропадет ваш скорбный труд И дум высокое стремленье. Из Читинского острога Пушкину стихами же ответил декабрист Александр Одоевский: Своей судьбой гордимся мы. И за затворами тюрьмы В душе смеемся над царями. Наш скорбный труд не пропадет: Из искры возгорится пламя, И просвещенный наш народ Сберется под святое знамя. Пророчество сбылось. Через неполные сто лет народ освободился. Помещиков прогнали, из усадьбы Чернышевых, как и тысячи других на Руси, растащили все ценное, не оставив и следа от прежнего великолепия. Здание же передали непосредственно трудящимся, открыв в нем санаторий имени Павлика Морозова. "Герой–пионер", если верить советской легенде, сдал "органам" родного отца, обвинив его в мошенничестве и связях с классовыми врагами. Как тут не вспомнить преданность декабристских жен? А вскоре бывший русский Версаль прогремел на всю советскую Россию. Лампочка Ильича Медленна и тиха речка Лама, в которой отражаются облака. Но возле моста вода будто с цепи срывается — с шумом и грохотом падает в огромную воронку. Водопад этот рукотворный и очень полезный, вырабатывает электричество. Прав был декабрист Одоевский, обещавший Пушкину, что из искры возгорится пламя — и в прямом смысле слова тоже. В усадьбе Чернышевых зажглась одна из первых в России электрических лампочек. Вот как это было. В 1918 году ярополецкие крестьяне, продолжая графские традиции, ставили пьесу Островского "Лес". Самодеятельные артисты играли с увлечением, только вот беда — осенние вечера темные, и следить за происходящим на сцене Народного дома при лучинах и коптилках было нелегко. Тогда у агронома Андреева родилась идея — провести в клуб электричество, использовав для этого движок пункта переработки льна. Идея была дерзкая, но актуальная. Ленинский план электрификации России на тот момент был уже принят. Телефонист сбегал за кабелем, в округе нашлись инженеры, и вскоре в Народном доме вспыхнули первые четыре электрические лампочки. Понятно, что спектакль прошел на ура, ведь многие крестьяне впервые стали свидетелями такого чуда. После премьеры крестьяне загорелись идеей провести электричество в каждую избу. Местные светлые головы догадались использовать в этих целях водяную мельницу графского поместья. К мельничному колесу подключили генератор, и по раздобытым правдами и неправдами проводам пошел ток. 7 ноября 1919 года избы жителей бывшей чернышевской усадьбы осветились электрическим светом. Подивиться на этакое чудо приходили крестьяне со всей окрестности, просили провести свет и им. В духе времени был создан кооператив, в качестве взносов жаждущие электрификации сдавали картофель, зерно, семена льна. Но дело продвигалось медленно. Разруха, запчастей не достать… Как водится, помог умельцам случай. 14 ноября 1920 года в соседнем селе Кашино гостил Ленин с Крупской. Крестьяне тут же направили к ним ходоков с просьбой заглянуть и к ним на огонек — взглянуть на их электростанцию и подумать, как помочь этому доброму делу. И, не поверите, Ленин с Крупской приехали. Прошли сквозь мигом собравшуюся толпу на второй этаж Народного дома и выслушали историю самодельной ГЭС. — Вы просто молодцы! — сказал Ленин. — Мы только думаем над планом электрификации, а вы на низах уже претворяете… Помочь мы вам не только должны, но и обязаны. Вскоре необходимые материалы, оборудование были доставлены в село, из столицы прибыл инженер, и через два года электричество пришло уже в 22 окрестные деревни. Местные жители уверены, что крылатое выражение "лампочка Ильича" родилось именно в их селе. Впрочем, соседняя деревня Кашино оспаривает пальму первенства. Здесь даже памятник поставили в честь приезда вождя с супругой. В 1939 году Ярополецкой ГЭС присвоили имя Ленина, а через два года фашисты ее взорвали. Потом, конечно, отстроили заново. Сейчас электростанция не работает, но ее здание восстановлено в прежнем виде — для истории. Говорят, скоро восстановят и усадьбу. Бывшие графские владения уже забором обнесли — чтобы дальше не разрушались. * * * А как же золото–бриллианты самых богатых людей Российской империи? Два года назад в развалинах обнаружили горшок с медными монетами времен Екатерины и Павла, что страшно вдохновило кладоискателей. Ведь не может быть, чтобы больше ничего не было! Впрочем, главное сокровище — сам русский Версаль, перекресток исторических событий. Ксения ЗАГОРОВСКАЯ. 3 сентября 2015. №35