Видео
В мире
Своим названием эти атаки обязаны японскому боевому кличу «Тэнно хэйка бандзай!», то есть «да здравствует император!» А первым «классическим» случаем банзай-атаки традиционно считается бой на реке Тенару (на самом деле — на реке Илу) на острове Гуадалканал. И он же является отличным примером того, что с этими банзай-атаками «не всё так однозначно». Поэтому рассмотрим его подробней.
Нас мало, но мы…
Седьмого августа 1942 года американская морская пехота высадилась на Гуадалканале и захватила там стратегический важный японский аэродром. На море японцы отреагировали быстро и жёстко, а вот пехоты у них поблизости не было. Лишь 18 августа, задействовав все имевшиеся быстроходные транспорты, они смогли доставить на остров всего 916 бойцов — меньше половины так называемого «отряда Итики».
Это была отборная штурмовая часть на базе усиленного пехотного батальона, переформированная и подготовленная специально для морских десантов. Вторая половина «отряда Итики» плюс батальон морпехов могли прибыть лишь через неделю уже в составе большого конвоя. Время было дорого, и командир отряда полковник Киёнао Итики решил сразу двигаться в сторону аэродрома.
Родная разведка сообщила о противнике: «От двух до десяти тысяч». Но вторая цифра была, скорее, перестраховкой, а реально японцы исходили из того, что в районе аэродрома им противостоит от силы полк, вынужденный держать довольно большой периметр. Поэтому, обнаружив 20 августа восточную границу этого периметра, проходившую по реке Илу, полковник решил прорвать его своими силами в ночной атаке.
Тактика в примерах
Возможно, кого-то это удивит, но основным способом ведения наступательных действий в японских уставах и наставлениях значилась вовсе не фронтальная штыковая атака, а фланговый обход или охват. Схема боя у реки Илу (из японских источников) как раз напоминает иллюстрацию последнего приёма из учебника по тактике.
Схема марша отряда Итики от места высадки (снизу) и собственно боя (сверху). Иллюстрация из «Сэнси сосё», официального японского многотомника по истории Тихоокеанской войны
Две роты при поддержке артиллерии, пулемётов и миномётов обозначают наступление через реку, на самом деле даже не пытаясь её форсировать. Они отвлекают на себя внимание и не дают противнику маневрировать резервами. А третья рота в это время пытается выйти во фланг по песчаной косе в устье Илу. Ещё одна рота и подразделения усиления — в резерве.
Проблема полковника Итики заключалась в том, что у американцев на Гуадалканале уже имелось целых 11 тысяч человек, а о прибытии японского десанта они узнали ещё в день его высадки. Серьёзно оголив периметр, американцы сконцентрировали на рубеже реки Илу четыре батальона, плюс один в резерве, то есть около пяти тысяч морпехов — и использовали двое суток на оборудование позиций.
Командовали ими тоже далеко не идиоты. На уязвимом левом фланге построили ещё отсечную позицию с пулемётными точками и даже противотанковыми пушками с картечными выстрелами. А прибрежную песчаную косу заранее пристреляли 75-мм и 105-мм гаубицами.
Против лома нет приёма
В результате прорывавшаяся по этой косе японская рота попала в классический «огневой мешок». Несмотря на тяжёлые потери, японцы ухитрились прорваться к отсечной позиции и в рукопашной схватке захватить часть окопов и пулемётных точек. Чтобы выбить их оттуда, американцам пришлось вводить в бой резерв.
На самом деле японская атака мало походила на бессмысленную беготню под пулемётным огнём, какой она изображена в моём любимом сериале «Паcифик».
Полковник Итики всё ещё не имел представления о противостоящих ему силах. Единственное, что он знал, — первая атака почти удалась. Поэтому он приказал перенести огонь миномётов и 70-мм пушек на выявленную позицию и повторить атаку, задействовав уже свой резерв. На этот раз японцы пытались обойти отсечную позицию по воде, прикрываясь косой. Но и эту атаку отбили.
Командир отряда начал собирать своих людей для отхода. Тем временем наступило утро, и американцы перешли в контратаку. Пользуясь лучшим знанием местности, они отрезали японцам пути отступления, а затем при поддержке артиллерии, танков и авиации прижали к берегу моря и уничтожили.
Из окружения вырвалось лишь три десятка японцев, а около 780 человек, включая командира, остались лежать на берегу. В подавляющем большинстве они погибли во время ликвидации мини-котла, а вовсе не во время «самоубийственных атак». Да, совсем забыл — во время этих атак японцы действительно кричали «Тэнно хэйка бандзай!»
Не всё то золото, что блестит
В общем, значительная часть боевых эпизодов, которые принято считать банзай-атаками, на самом деле были вынужденными или невынужденными — если пользоваться теннисной терминологией — тактическими ошибками конкретных японских командиров. И не имели ничего общего с «самурайским стремлением к смерти» и прочими проявлениями загадочной японской души.
А ещё их периодически придумывали сами союзники для оправдания уже собственных ошибок. В результате появлялись описания в стиле: «Сэр, жёлтые ублюдки пёрли на нас толпами и орали свой „банзай!“. Мы косили их штабелями, стволы плавились, пулемётчик Джо сошёл с ума. Но их было слишком много, они завалили нас трупами, и мы вынуждены были отойти, сэр!».
Особенно забавно читать подобное про события, например, 14 февраля 1942 года у города Палембанг на острове Суматра, где 340 японских парашютистов с лёгким оружием захватили объекты, обороняемые более чем двумя тысячами британцев и голландцев, у которых были артиллерия, зенитные автоматы, пулемёты и броневики. При этом японцы потеряли аж 29 человек убитыми. Видимо, полегли в ходе банзай‑атак.
Помирать — так с музыкой!
На заключительном этапе войны начались уже «настоящие» банзай-атаки. Это происходило в том случае, когда часть или подразделение оказывались в безвыходной ситуации — как правило, в окружении, с минимумом боеприпасов и даже просто еды. Сдача в плен не рассматривалась в принципе, поэтому оставались лишь три варианта дальнейших действий: тупо дожидаться, пока противник тебя уничтожит; прижать к животу гранату и покончить с собой; погибнуть в безнадёжной атаке, имея при этом шанс прихватить с собой на тот свет хотя бы одного врага, а если совсем повезёт — то и вырваться из окружения.
В большинстве случаев японцы выбирали третий вариант.
Происходило это с разным успехом. Если это можно, конечно, назвать успехом. В случае боёв на острове Атту на Алеутском архипелаге запертым у бухты Чичагова остаткам японского гарнизона 23 мая 1943 года удалось даже прорвать линию окружения и устроить рукопашную на тыловых позициях американцев. Из около тысячи японцев, участвовавших в атаке, погибли более 800. Потери их противников были почти в четыре раза меньше.
В ходе обороны острова Сайпан окружённым японцам удалось продать свои жизни подороже. Седьмого июля 1944 года около 2500 человек, оставшихся от 30-тысячного гарнизона, атаковали американские позиции. Причём у значительного числа атакующих даже не было патронов. В ходе 15-часового боя они практически все погибли. Общие потери американцев составили 451 человек убитыми и 600 ранеными.
Подобные «размены» могут показаться очень неравноценными. Однако стоит помнить, что в случае «конвенционной» обороны американцы в обоих случаях перемололи бы окружённых дистанционно — авиацией и артиллерией, — не понеся при этом вообще никаких потерь.
Эти редкие, буквально единичные случаи в массовом сознании превратились в единственный тактический приём, известный японской армии, которая, если что и умела, так это героически «заваливать трупами». Ничего не напоминает?
Кто-то считает это идиотским фанатизмом, кто-то — наоборот, высочайшим проявлением «японского духа». Но лучше всё же знать, как оно было на самом деле.
Николай Колядко, warhead.ru
