Видео
В мире
-Почему вы в своё время решили учить русский язык?
-Потому что общество в Латвии нуждается в интеграции. Мы не можем позволить себе враждебное двухобщинное государство, которое, подобно палестинцам и израильтянам, скатывается к насилию друг против друга.
Есть один народ, который в силу исторических обстоятельств является многонациональным, и надо сказать, что Латвия была таковой на протяжении сотен лет. Не то чтобы она всегда была на 90% латышской, ну нет. Это [решение учить русский] было жестом доброй воли, призванный способствовать взаимопониманию. Это было еще и призыв – если человек может проявить добрую волю и выучить русский, то и любой другой может сделать то же самое, выучив латышский.
Но моя доброжелательность испарилась, скажу честно, в тот день, когда ко мне пришли представители русских школ. Такие барышни, которые, оказывается, были вовсе не старшеклассницами, а студентками университета, и стали мне рассказывать, как крайне вредно это требование — знать два языка. То есть, учить латышский, если родной у них русский. Говорили, что это вредно для мозга, вредно для нервов и ужасное бремя, что-то почти нечеловеческое.
Тогда я им сказала - знаете, насколько я знаю, и знаю это по своему опыту, молодым людям, детям и подросткам чрезвычайно легко выучить один иностранный язык. Природа дала нам гибкость мозга, особенно легко выучить иностранный язык до 18 лет.
Почему я, относительно старый человек, должна учить язык, который мне не нужен, ведь это не государственный язык?
Я считаю, что язык — это всегда преимущество, и я бы сделал это, если бы эти девушки не подошли ко мне и не сказали, как это вредно для мозга.
-Во время вашего президентства вы также участвовали в разработке политики в отношении России, включая встречи с президентом России Путиным. Вы слышали вопросы, которые российская сторона пыталась задавать вам как президенту. Один из самых распространенных: когда вы займетесь вопросом русскоязычных в Латвии?
-Когда я вернулась в Латвию, я увидела, что Латвия должна рассказать миру о себе - что мы народ, который много страдал, который 45 лет находился под иностранной оккупацией, который пережил оккупацию двух тоталитарных государств во время войны, что мы такие альпинисты, которым предстоит трудное восхождение к восстановлению безопасной демократии. Которым будет трудно после этих лет неэффективного управления создать и построить экономику, конкурентоспособную на мировом уровне, а не утопающую в проблемах.
В каком-то смысле для меня это был шок и неожиданность. Перед инаугурацией, когда я еще сидела в помещении Латвийского института, ко мне начали приходить иностранные журналисты, и я ожидала, что сейчас смогу рассказать им "душещипательную историю" о сынах Израиля и их страданиях в вавилонском плену или египетском рабстве, в том смысле, что мы находились под игом коммунизма. Но они приходят с воинственным настроем и спрашивают: что вы теперь будете делать с теми бедными русскоговорящими, которым теперь придется учить латышский язык? Как будто для них это какая-то огромная проблема.
Я, конечно, утрирую, они не говорили такими словами, но идея была именно такой. Первый вопрос: что вы собираетесь делать со своим бедным русскоязычным населением? Но откуда приехал этот западный журналист, допустим, американский журналист, где он работает? В Москве. Для всех, кто приехал из Москвы, стена плача была возведена в память о страданиях бывших оккупантов, а не страданий угнетенного народа.
...Если сейчас в Интернете мне приходится слышать, что президент Путин в первые годы своего правления был демократичным и казался вполне нормальным человеком, то я могу сказать: когда я встретилась с ним в первый раз, то первое о чем он заговорил: какая трагедия, что между нашими странами теперь есть граница, что есть пограничные пункты, что теперь нужны паспорта, чтобы люди могли попасть к своим родственникам в Москву из Риги, и все такое.
Так что для президента Путина это было приоритетом - чувство, что русскоязычные, если они когда-либо в истории ступили на эту землю, должны быть там навсегда как властелины и хозяева. Все остальные должны подчиняться им, независимо от того, какая это земля. Я видела это с первого дня.
-Профессор Айвар Странга в своей новой книге пишет о том, мог ли Улманис предотвратить оккупацию. Он написал, что не стоит винить Улманиса в том, в чем следует винить Сталина, но его версия заключается в том, что Улманис мог бы кричать громче.
-Конечно! Быть оккупированным или проиграть даже войну маленькой стране против огромной страны - это не позор, но сдаться без выстрела и сказать, что это дружественная страна, которую надо встречать с распростертыми объятиями и относиться к ней дружелюбно - это, я думаю, позор.
