Видео
В мире
Мне же кажется, что если вогнать «ватников» и «либерастов» в плоскость, где в чести окончание -изм, то получатся традиционализм и глобализм. Причем, традиционализм будет включать в себя национализм, религиозность, консерватизм, коллективизм и духовные скрепы. А глобализм – либерализм, индивидуализм, колеблющийся от безжалостного self made man до гуманистических прав человека и теории социального государства, которая как бы мостик к духовным скрепам.
Еще мне кажется, что рассчитаться на традиционалистов и глобалистов нам придется. Есть такая тенденция и справа, и слева – и в Европейском Союзе, и в России. Политический тренд – единый, невзирая на имеющиеся конфликты.
Но вот Латвия с этой точки зрения страна – загадочная, что определено географией и историческими травмами. Если русскоязычные «ватники» - традиционалисты, то и латышские националисты – тоже должны быть традиционалистами. Смешно, что внутри страны они непримиримые враги, хотя идеологический фундамент – одинаковый, только говорят на разных языках. Ну и с глобалистами-либерастами та же история.
Парадокс этот идеологический на территории нашей небольшой страны разрешается в течение уже четверти века просто. Ясно, что усугубление этнического раскола общества – куда более простой и эффективный способ мобилизации электората, чем просветительская деятельность.
Политическая же конъюнктура сейчас такова, что традиционализм, питающийся страхами, переживает подъем, а глобализм – в упадке. При этом экономика двигает мир к глобализму – деньги умеют просачиваться через любые границы. Социология фиксирует желание общества уйти в свою раковину, обложившись духовными скрепами, как языческими амулетами, помогающими бороться со страхом перед неизвестным и чужим.
Поэтому в том же Европейском Союзе страны, имеющие социалистический, коллективистский опыт – те же Венгрия и Польша – внутри страны все больше торгуют на выборах традиционализмом, а на внешнем рынке пользуются благами глобализма. Удобно – до поры до времени.
Если же говорить о Латвии, то мы, будучи на самой передовой новой холодной войны, очень бы хотели перенять этот опыт, да вот беда – как духовно скрепить расколотые по этническому признаку части общества узами традиционализма? Если традиционализм, говорящий по-латышски – это национализм, получивший новую подпитку благодаря «Крымнашу», а говорящий по-русски – с имперским душком, вдохновляющийся российским телевизором.
А глобализм? И тут – беда: идея электоратом воспринимается плохо – поэтому давайте построим забор на границе с Россией. Собственно, для этого мы и идем в большой мир – сбежать от влияния восточного соседа. И чем выше будет забор – тем лучше.
Короче, богатство внутреннего и внешнего мира латвийской политики настораживает.
Данута Дембовская, политолог.
