Видео
В мире
С другой стороны, обострение отношений именно с Великобританией выгодно Кремлю и в долгосрочном плане: в Лондоне будут серьезнее задумываться о том, следует ли принимать «политических беженцев» из России, за которыми часто скрываются те, кого российские власти открыто или «для служебного пользования» считают преступниками, а также начнут выдавливать с острова российские капиталы неясного происхождения, что приведет к возврату части из них в Россию, а для части граждан, особо нелюбимых в Москве, создаст дополнительные сложности.
Иначе говоря, я не вижу каких-либо причин, которые даже по долгому размышлению могли бы остановить Кремль (если это был он) от брутального покушения на своего бывшего подданного.
Реакция правительств Великобритании и ее союзников, которая поначалу воспринималась как беспрецедентная, сейчас не выглядит столь уж опасной для российской стороны. Попытаемся оценить основные возможные угрозы, которые британский премьер-министр Тереза Мэй может привести в действие.
Политика и дипломатия
Во-первых, это политические ответы. Уже известно о высылке 23 дипломатов, отзыве приглашения Сергею Лаврову посетить Великобританию с ответным визитом, итогах заседания Совета Безопасности ООН и эпохальном отказе членов королевской семьи и официальных лиц Соединенного Королевства посетить матчи чемпионата мира по футболу в России. Учитывая, что многие допускали возможность даже разрыва дипломатических отношений и рассмотрения НАТО случая в Солсбери как агрессии против одного из членов блока, реальная реакция оказались в целом неопасной для России.
Более того, Москва очень хорошо сыграла на отсылке к процедуре, разработанной для расследования подобных случаев в рамках Организации по запрещению химического оружия: Великобритания отошла от закрепленного в документах порядка; само вещество вряд ли удастся предъявить. А то, что Россия считается на Западе страной-изгоем, так этот имидж в Москве и не стремятся изменять, учитывая действия Кремля и на международной арене, и во внутренней политике.
Скорее всего в ближайшие месяцы англичане еще больше прояснят для себя картину случившего, выявят подозреваемого или подозреваемых, свяжут их с Россией, несколько раз повторят свои обвинения, и в итоге, сделав еще несколько политических демаршей, «успокоятся». По крайней мере я не вижу перспектив ни разрыва дипотношений, ни прекращения выдачи виз, ни отказа от культурных или академических обменов. Повторю еще раз: репутация режима Путина в Великобритании сейчас такова, что ухудшить ее практически невозможно, а между Кремлем и остальной Россией и в Лондоне, и в других западных столицах ныне стараются проводить максимально подчеркнутые различия.
Санкции по списку
Во-вторых, это ответы, которые я бы назвал «персональными». Британия, несмотря на весь свой скептицизм в отношении России, долгое время отказывалась одобрить собственный вариант «закона Магнитского» (год назад, после нескольких лет усилий, Палата общин приняла поправку, позволяющую правительству запрещать въезд в страну и замораживать активы граждан других государств, нарушающих права человека), и до сих пор никаких фамилий так и не было названо (в отличие, например, от законов, принятых странами Балтии).
Стоит предположить, что теперь этот список наполнится конкретными людьми, однако и это, на мой взгляд, не слишком беспокоит Кремль, так как британский подход предполагает необходимость ясных доказательств причастности тех или иных лиц к преступлению, и поэтому я не думаю, что в списке окажутся чиновники российского правительства или президентской администрации.
Однако сам факт появления персональных санкций за нарушение прав человека показателен, ведь Британия практически наверняка будет подталкивать к аналогичным акциям Францию и Германию, хотя в успешности этих усилий я бы выразил сомнения (с одной стороны, в обоих континентальных странах сильны российские лобби, с другой — общие усилия могут стать жертвой продолжающихся сложностей в переговорах по Brexit). Поэтому страхи одних российских экспертов и ликование других в связи с персональными санкциями могут оказаться беспочвенными.
Экономика и финансы
В-третьих, это экономические ответы, которые, в свою очередь, могут быть разделены на две группы.
С одной стороны, это чисто двусторонние ограничения, касающиеся официально ведущегося бизнеса. Лондон может запретить как своим финансовым организациям, так и ведущим бизнес на местных фондовых площадках, которые остаются крупнейшими в мире, инвестировать в российский долг, чего в России, напомню, серьезно опасались в январе этого года в преддверии объявления санкционных мер со стороны США.
Можно вообразить, что российские компании вынудят провести делистинг с LSE (где сейчас торгуются ADR и GDR более 30 отечественных компаний, в том числе «Роснефти», Сбербанка, «Газпрома», «Лукойла», «Сургутнефтегаза», «Транснефти», «Норильского никеля» и многих других). Лондонский рынок крайне важен для отечественных корпораций — это основная площадка, где по их акциям проводятся зарубежные торги.
Однако я бы оценивал шансы на такое развитие событий как не слишком высокие: LSE — это частная организация; ее отношения с любыми эмитентами, в том числе и русскими, правительство не регулирует; пытаться провести грань между «госкомпаниями» и «приличным российским бизнесом» проблематично.
Ввести мораторий на торговлю с Россией Лондон также вряд ли решится (про обсуждавшиеся попытки отключить российские банки от системы SWIFT я и не говорю), даже несмотря на то, что в топ-12 самых значимых торговых партнеров Великобритании Россия не входит, — в этом случае снова встанет вопрос о том, что будет затронут частный бизнес, который пострадает безвинно. Поэтому в целом я не вижу серьезных поводов для беспокойства, за исключением того, что сами английские банки и компании начнут еще более внимательно относиться к любым связанным с Россией операциям.
С другой стороны, это некоторые «общеэкономические» проблемы, которые давно обсуждаются в Британии, но не находят решения. Прежде всего речь идет о борьбе с отмыванием денег, любые шаги в которой наверняка заинтересуют российскую элиту. В последние дни активизировались дебаты относительно возможности запрета оформления любой жилой недвижимости иначе как на физических лиц (не так давно это было сделано во Флориде и в Нью-Йорке, что позволяет нашим борцам с коррупцией легко обнаруживать квартиры чиновников и депутатов в Майами). Вероятность принятия в будущем такого закона я бы оценил довольно высоко, и «русская инфильтрация» в Британию может стать здесь хорошим аргументом.
Однако более радикальных мер, связанных с ограничением использования средств офшорного происхождения, я бы не ожидал — в случае своего принятия они ударят по «неопределенному кругу» интересантов и осложнят ведение бизнеса в первую очередь для самих британцев. Тем более что в преддверии Brexit Лондон заинтересован в максимальном привлечении инвесторов, а не закрытии собственных финансовых рынков.
forbes.ru
