Видео
В мире
Во время голодовки Айнара я побывал у него раза три. После того как он вышел из больницы, созванивались. Поговорили о голодовке, о взглядах на жизнь, о самой жизни. К сожалению, он мне сказал, что на шестой день голодовки к нему так и не вышел никто из Кабинета министров, а также не посетил никто из латышских СМИ. И тут я поначалу выскажусь сам, а потом дам слово Айнару.
Что же с тобой происходит, власть?
Вокруг своей палатки, которую ему потом приказали убрать, Айнарс разместил множество плакатов, выражающих его мнение о нынешних порядках. Например, осознать и осуществлять главную функцию государства – заботу о благополучии и безопасности людей.
Кроме того, уменьшить огромное социальное неравноправие, установив максимальную оплату труда политиков и чиновников соответственно минимальным зарплатам и минимальным пенсиям. Или отменить иммунитет депутатов Сейма и судей, выработать закон об ответственности депутатов, предусмотрев в нем уголовную ответственность за невыполнение обещаний.
И еще — гарантировать право любого человека на собственность, отменив налог на недвижимости для единственного жилья. Да, там есть и частное – вернуть Айнару украденные из банковского счета деньги и извиниться за кражу. Плюс к этому – остановить пропаганду извращений в школах и на публике и требование изменить в Латвии выборную систему так, чтобы в Сейм попадали честнейшие, образованнейшие и сильнейшие представители народа.
На мой взгляд, голодающим около здания Кабинета министров, начиная с самого Айнара Кадишса, лучше всего удалось тестировать тупость властей. С подобными демонстрациями мы встречались, когда начали здесь, в Латвии, инициировать Народный фронт.
Но ведь сейчас у нас вроде бы своя страна, своя вроде бы народная власть. Так какого хрена она не сподобилась научиться разговаривать со своими подданными? Какими бы ни были взгляды этих людей и каким бы резким ни было отношение властей к ним.
Ибо если власть не способна поднять задницу, пересечь улицу и сказать: «Кадиш, ты не прав потому–то и потому–то!», то для меня это является свидетельством некомпетентности данной власти. Вот у нее, кроме полицейских, карательных методов, ничего и не остается.
Она и позволяет себе не давать людям покоя ночью; заставляет под надуманными предлогами убрать палатку; приваливает с включенной сиреной в четыре утра, дабы проверить, не спит ли человек; вместо объективной информации представляет публике надуманные истории, полуправду о жизни этих людей…
В общем, показывает, что наследие старых времен никуда не делось. И, возможно, Айнарс Кадишс вместе с другими там голодал как раз потому, что они за этим наследием пока все еще не могут рассмотреть свое, обращенное к людям государство. Что же с тобой происходит, власть?
Я ознакомился с весьма большим объемом текстов, которые этой акции посвятили наши латвийские СМИ. Сам сходил к господину Кадишсу. Мне понравилась его жизненность, что ли. Но еще лучшую его характеристику мне дали написанные им о своих путешествиях (Пакистан, Индия, Египет) книги. Он один на байдарке совершил почти 800–километровый спуск по Витиму, и издательство «Юмава» в прошлом году издало его книгу «Тайны реки Витим».
Благодаря своим однокурсникам я тоже давным–давно окунал ножку в Витим, и мои ребята тогда звали этот поток «сумасбродной рекой». Чтобы справиться с ней, нужны и смелость, и воля. Айнарс об этом пишет: «Но – я ЖИВУ!» А мне книга дала весьма убедительное представление о человеческой сущности этого мужика. То отношение к людям, к местным, к русским людям, те оценки людей, которые он приводит в книге, говорят, что этот человек никак не может быть подонком.
Да, он не политик, но позиция, взгляды его и его единомышленников заслуживают серьезной оценки — возможно, более обширной дискуссии, полемики, хотя бы принципиального, публичного столкновения взглядов. Мы тут болтаем о том, что власть отчуждается от людей. Ну так сблизим их.
Меня лично позиция этих людей заставляет думать более масштабными категориями, чем только, скажем, линейные отношения Айнара и власти, личные отношения еще кого–то и власти.
Кстати, несколько слов об упомянутых линейных отношениях Айнара с властью. Айнару приходилось тяжко. Он развелся, потерял двух сыновей (их у него было четверо), переболел разными болезнями, стал инвалидом. Чтобы на что–то жить, продал полученный в наследство кусок земли с лесом и купил простой хутор. Сделку оформил юридически грамотно. Но прошлой осенью узнал, что его счет в банке арестован. Якобы за неуплату всех связанных с продажей земли, леса и покупкой недвижимости налогов.
Оказалось, что сумма «всех этих налогов» равна сумме на его счете. Деньги с его счета сняли без предупреждения и без суда. Я вспомнил женщину, которая в Риге из–за подобных козней Службы госдоходов лишилась приобретенной квартиры.
Да и совсем недавно в комментарии к истории Айнара один человек писал в Сети о женщине, которая развелась, у нее остался на селе хутор, который она продала и купила квартиру в городе. И после продажи с нее никакой налог не требовался. А вот через три или четыре года (!) из СГД пришло письмо о неуплаченном налоге со всеми штрафными процентами.
У женщины таких денег не было. Судебные исполнители отобрали у нее квартиру, и она осталась ни с чем. Это что, нормальные сценарии, нормальное отношение государства к людям? Я считаю, у Айнара имеется причина для протеста не только по общим, но и по личным мотивам.
Можно, конечно, пытаться выставлять всех этих людей маргиналами, одурманенными, обуянными субъективными прихотями типами, однако нежелание наших господ видеть и читать, с чем именно эти люди пришли к дому правительства, для меня есть свидетельство того, что тестирование тупости властей им удалось.
Ибо разве уровень нашего социального неравенства, огромная эмиграция (тут, согласившись с Айнаром, который называет это бегством из страны, я позволю себе сказать: эти люди бегут от государства, но не от Латвии. Из–за качества власти я эти понятия развожу), опустошение села, наше беспокойство о безопасности своего единственного жилища не являются существенными проблемами правительства, государственной власти? Именно этот вопрос — возможно, порой в более категоричной форме — я увидел заданным власти на плакатах, выставленных Айнаром напротив Кабинета министров.
Я считаю, что подобные случаи в основном должны быть объектом внимания государственной политики, а не Полиции безопасности или каких–либо других органов. Если это остается лишь в ведении органов, то для меня подобное является свидетельством того, что у власти нет искреннего желания выяснить истинные и объемлющие причины подобных акций. А если подобного желания нет, немудрено, что власти так и норовят наступить на старые грабли.
Пока еще подобный стиль не упраздняет нашу любовь к Латвии, но он уже весьма ощутимо рушит нашу привязанность к государству, ее власти. Айнарс говорит: «Я люблю Латвию, но ненавижу систему, которая сейчас убивает нашу землю».
Нет, пока я не думаю, что подобные протесты приведут к расколу общества Латвии еще на какие–то противоположные лагеря (два лагеря тут уже имеются, и, на мой взгляд, это тоже проблема, которую должна решать власть). Но чтобы дальнейшего раскола не было, власти должны обладать грамотной коммуникативной стратегией.
Такой я пока у нас не вижу. Примитивными выходками невозможно добиться хоть сколько–нибудь устойчивого, значимого влияния даже в информационном пространстве. Суммарный информационный фон власти мне пока представляется весьма неухоженным и, я бы сказал, некультурным. Но я действительно желаю, чтобы, скажем, хотя бы политические партии Латвии в конце–то концов проявили себя как креативный слой, который не только хочет обладать властью, но и способен осуществить контроль этой власти по существу. Тогда наши шансы превратиться из толпы в общность граждан сильно возрастут.
