Видео
В мире
Власти Латвии никак не соберутся выработать во всех смыслах наиболее эффективную модель административно–территориального устройства страны и завершить наконец административно–территориальную реформу. Не получается у них. Почему? Об этом разговор с доктором физики и экономики, старшим советником Союза самоуправлений Латвии Марисом Пукисом.
— Несколько месяцев назад я разговаривал с экспертом конституционного права Эдгаром Пастарсом, и он сказал, что Союз самоуправлений и государственная власть в идеологическом плане они так и не смогли договориться. Почему?
— Мы придерживаемся того принципа, который в свое время был признан Народным фронтом и который Верховный Совет провозгласил в тот же самый момент, когда провозгласил независимость Латвии. А именно: Латвия будет придерживаться тех принципов, которые содержатся в Хартии местных самоуправлений Европы. Латвия присоединилась к этой хартии 22 февраля 1996 года.
Она гласит, что в сфере самостоятельных или автономных функций самоуправление, подобно частному лицу, вольно в интересах своих жителей делать то, что не запрещено законом. Эту существенную норму многие латвийские юристы так и не освоили.
В свое время власть самоуправлениям отдал Народный фронт. В том числе и потому, что центральная власть тогда страдала двоевластием, действовал ЧК, армия и т. д.
Денационализация, приватизация, разные структурные реформы, которые тогда совершались, по большей части осуществлялись через самоуправления. Но уже начиная с 1993 года чиновничество решило вернуть отданную власть. Позже поводом для этого было использовано вступление Латвии в Евросоюз.
В 2002 году был принят Закон об устройстве государственного управления. Мы уже тогда весьма резко выступали против этого закона. Основой для дискуссии служил вопрос — должно ли быть в Законе об устройстве государственного управления место для самоуправлений?
Уже тогда бытовала позаимствованная от СССР идея, что государство и самоуправления должны быть организованы как единое иерархическое управление. Но самоуправление или есть - и тогда никакой иерархии, или нет.
Так вот проведя этот закон, любители централизации претендовали на восстановление так называемой системы исполкомов. В известной мере — на реставрацию, на восстановление тоталитарного государства.
— И что вы в данной ситуации поменяли бы в Законе об устройстве государственного управления?
— Надо выбросить из этого закона ту часть, в которой, вопреки международным нормам, налицо попытка регулировать автономные функции самоуправлений. И оставить ту часть, где речь идет о делегированных функциях. Это одна возможность переустройства.
Вторая посущественнее. Но тогда закон следует называть не Законом о государственном управлении, а Законом о публичном управлении. Тогда в этот закон следовало бы включить все три главные ветви власти — Евросоюз, самоуправление и государство. И правильно отобразить эти отношения.
Самоуправление в сфере своей самостоятельной ответственности может делать все, что не запрещено законом. Именно этот нюанс не соблюден Законом о государственном устройстве по существу.
— Почему же административно–территориальная реформа Латвии никак не завершится?
— Потому что она не дала результатов. Никаких положительных приобретений от нее нет. Можем сравнить Резекненский край с Балтинавой. Балтинава осталась как была, а в Резекненском крае объединены 25 волостей.
Прошло уже шесть лет, и можно было бы ждать, что от этого объединения 25 волостей есть какой–то толк. Следовало бы ждать, что подоходный налог с населения и налог на недвижимость будут быстрее расти в Резекненском, а не Балтинавском крае. Ничего подобного.
Я не сказал, что в том или другом месте плохое самоуправление. Там много инициативы, люди стараются. Но ситуация показывает, что при механическом объединении территорий ничто ниоткуда не появляется.
— А какой результат даст модель: 21 центр развития и 9 больших городов? Такой моделью вроде страдает "Единство".
— Она даст еще больший "эффект периферии". В Латвии бытует неверное представление о полицентризме. В Польше эта модель работает иначе — собирается этот центр, собираются самоуправления с округи, им выделяют какое–то количество денег, и после этого они коллегиально решают, как этими деньгами воспользоваться. Как в центре развития, так и в округе.
В Латвии поначалу хотели поступать так же, но сейчас фактически обстоит так: вложим–ка мы все деньги в центр развития, а округе — ничего. Подобная модель полицентризма, может быть, жизнеспособна в случае большого государства с большой армией. Но в Латвии уровень депопуляции критический.
Позволительна ли нам такая модель ведения хозяйства и населенности, когда имеются одни лишь крупные хозяйственники, которые "рационально обрабатывают землю" и которым местные жители не нужны. У них там собственность, и они там будут одни. Плюс несколько домов отдыха.
Полагать, что таким образом может существовать Латвия, на мой взгляд, является ошибкой.
— У вас огромный опыт. Вы наблюдаете эту картину десятки лет. Обладай вы достаточной властью, что бы вы предприняли?
—Первое — упрощение. Перво–наперво я бы попытался добиться, чтобы следующий Сейм гордился тем, что уменьшил количество законов и их объем. Тем, что выбросил из законов лишнее и оставил только важное.
Во–вторых, я бы отказался от тотального контролирования и вернулся к забытому в эти годы принципу — ценность за деньги. То есть если я трачу государственные деньги или деньги самоуправления, то смотрю, сколько я получаю назад. Сейчас все министерства стараются вырасти побольше. Надо бы этот процесс повернуть вспять. Но этого нельзя добиться, принимая все новые и новые законы, накладывая все новые обязанности, которые чиновники должны выполнять. Расходы министерств необходимо сократить.
Следующее. Я бы поддержал сильную децентрализацию. Определил бы пропорцию между доходами самоуправлений и доходами государства. Эта пропорция должна быть установлена политическим решением.
Также я поддержал бы конкуренцию между самоуправлениями. Откровенно признал бы — да, они соревнуются между собой. Соревнование между самоуправлениями не есть порок, а забота о своих жителях.
Но есть еще одно дело, которое, если бы мне позволили, я бы сделал. Это не так просто, и, пожалуй, не все меня поймут. Я бы упростил налоговую систему. То есть я бы отказался от всех льгот. Полностью. Все бы платили одинаковую ставку подоходного налога с населения. В процентах. Столько, сколько следует платить подоходный налог с предприятия, платили бы все. В процентах. Возможно, эти проценты можно было бы снизить.
Потому как считается, что подоходный налог с предприятия у нас 15%, но реальная ставка — 6,4%. Ставка подоходного налога с населения — 23%, реальная — 11%. Причем это ставка не теневиков, а легальная, с учетом разнообразных льгот.
Почему я бы так поступил? Во–первых, тогда Службу госдоходов можно было бы сократить в шесть раз.
Они не должны были бы администрировать сложные законы. Но, самое главное, в таком случае имелся бы учет, сколько какой группе мы дали льгот. Сейчас никто этого даже не замечает.
Например, предприниматели, иностранные инвесторы имеют льготы, но… их объем нигде не учтен. А вот, осуществив то, что я предлагаю, все, кто пользуется мероприятиями поддержки, стали бы видны. Этой группе — столько, той — столько. А уж потом из госбюджета и из бюджета самоуправлений оказали бы поддержку одной, другой, третьей группе. Но на уровне сборов — никаких льгот!
Внедрить подобное — это не так просто. Для многих политиков это по разным причинам невыгодно. Они соревнуются за то, чтобы проголосовать за льготы еще какой–то группе.
Потому что тогда есть надежда, что избиратели опять проголосуют за них.
Сегодня нет вариантов развиваться кроме одного — опять добиться того, чтобы производящую часть населения представлял больший процент людей, чем сейчас. В промышленности и сельском хозяйстве вместе сейчас занято где–то 15% рабочей силы.
Есть государства, где 10%. Но куда–то же надо девать и эти 90%. Многие занимаются созданием рабочих мест для бюрократии. Но если мы хотим, чтобы мировая экономика опять заработала, следует менять пропорцию. Если не хватит рабочих мест, можно сократить рабочую неделю.
— Люди во многих самоуправлениях получили счета и увидели, что налог на недвижимость по сравнению с прошлым годом резко вырос. Почему повысили этот налог?
— Существует теория, согласно которой следует понижать налоги, которыми облагается рабочая сила, и повышать другие налоги. В свое время от Высшей школы экономики, от Соммерса и Хадсона пошла и стала довольно–таки популярной идея, что налоговое бремя следует перенести от рабочей силы на недвижимость. Обоснование — недвижимость мы не в силах куда–то унести, значит, будем платить.
Но если бы они хотели заменить один налог (подоходный налог с населения налогом на недвижимость), то им пришлось бы налог на недвижимость повысить примерно в 30 раз. Это означало бы, что одну кадастровую стоимость мы отдаем государству за какие–то три года. Дошло вот до такого абсурда. В среднем, может быть, и не так страшно, но идея, что надо повышать налог на недвижимость, никуда не делась.
Эта идея имеет социальный характер. Обчистим же наконец богатеньких. Но на практике это не оправдывается. Сейм готовится к голосованию и констатирует, что у людей нет возможности платить. Что богатых людей, для которых эти расходы были бы относительно небольшими, мало. А вот таких людей, у которых эти расходы несоразмерны с расходами их семей, много.
Это было видно уже лет десять назад. Если тебе принадлежит дом в Юрмале, то это не значит, что ты автоматически способен платить большой налог. У тебя дом, а работаешь ты учителем. И тут возникает вопрос: либо ты должен убраться из Юрмалы, потому что не можешь заплатить налог, либо тебе должны дать льготу. Как правило, идея была — дадим льготу.
Но вот если приходится платить по полной, то следует обратить взор на Сейм и тех, кто занимается пересчетом кадастровой стоимости. Пересчет творится, и кадастровая стоимость драматично растет. Что это значит? Был кризис, никакие особые сделки не совершались, но несколько сотен, дабы получить вид на жительство, купили дом. Те, кто пересчитывает кадастр, взглянули на это… Ага, тут цена была дороже! И отнесли это ко всем, подняли налог. Самоуправление было вынуждено облегчить своим жителям это бремя.
Но самоуправления тоже заинтересованы в регистрации жителей у себя. И началось "соревнование". Если ты зарегистрируешься у нас, будет льгота, не зарегистрируешься — не будет. В этом нет ничего хорошего.
Виктор АВОТИНЬШ.
