Видео
В мире
Проверяющие в детской психоневрологической больнице Ainaži не сразу получили доступ к документам , a когда получили – удивились: истории болезни пациентов велись крайне небрежно, рассказали участники дискуссионной передачи Русского вещания LTV7 «Точки над i». Об этом пишет Rus.lsm.lv.
Депутата Сейма Ромуальда Ражукса («Единство»), главу парламентской Комиссии по социальным делам, возмутило отношение представителей больницы к проверяющим:
«Представителей омбудсмена, демократически избранного парламентом правозащитника, [при первой поездке в Ainaži] не пустили ознакомиться с документами. Они сидели в больнице в помещении, но им не давали медицинскую документацию!
Им не давали приступить к своей работе. И когда вызвали подмогу – завотделом Инспекции здоровья по контролю лечебных учреждений, присутствующую здесь Константию Рейнфелде, и она через два часа туда смогла примчаться, даже этого было недостаточно!
Г-н госсекретарь Минздрава сказал, что и он в этом участвовал, чтобы убедить руководство больницы разрешить представителям Бюро омбудсмена приступить к проверке документов.
Хочу особо отметить: может быть, весь этот разговор пошел бы немного в другом русле, если бы изначально была возможность с первого момента разговаривать».
Как рассказала в студии Русского вещания LTV7 сама Рейнфелде, придя с проверкой, она убедилась, что истории болезни пациентов не были заполнены как положено:
«Медицинские карты были пустыми! Когда ребенок поступает, предполагается, что врач его осматривает и пишет анамнез, описывает субъективное состояние, объективное, назначает лечение. Если придет другой врач и после г-на Боярса будет лечить этого ребенка – он не сможет понять из истории болезни, что с ребенком было и как его лечили, как болезнь проявлялась.
Может, доктор Боярс не успел это всё описать. Потому что он, как уже говорил омбудсмен, работал только по понедельникам и четвергам в некоторые часы и еще амбулаторно принимал... Видимо, в больницу он только прибегал, только когда что-то срочное было, «пожар тушить». А вот такого, чтобы смотрел, наблюдал, что-то установил – таких записей не было».
Рейнфелде подчеркнула, что это достаточно грубое нарушение:
«Если не заполняется медицинская документация – мы можем сказать, что не было лечения. Потому что всё качество лечения отслеживают по записям в документах! И если это смотреть так, как когда мы приехали – там ничего не было. И это уже считается нарушением закона о врачевании.
За это нарушение составлен протокол об административном нарушении на руководителя больницы. В ходе служебного расследования взвесят и меру ответственности психиатра Яниса Боярса. За такое нарушение пунктом 45-прим Кодекса административных правонарушений предусмотрен штраф от 200 до 350 евро».
По оценке Ражукса, проблемы больницы Ainaži можно подразделить на две группы:
«Первая – это с правами ребенка. Там – нарушение за нарушением, как понятно из доклада омбудсмена. И я этому верю, так как моя супруга Ингуна Эбеле из организации «Спасите детей!» 15 лет тому назад начала заниматься детскими учреждениями и нарушениями прав детей. И все эти фразы, которые там записаны – те же, что были 15 лет назад.
Со стороны некоторых сотрудников больницы (я не говорю обо всех работниках больницы!) это до сих пор продолжается, и г-жа Балоде, как руководитель, несет за это полную ответственность, потому что руководитель отвечает за всё. Тут можно делить четко на черное и белое.
Второе – это детская психиатрическая помощь. И вот там уже черно-белых тонов нет. То есть системные проблемы медицины в государстве (потому что она была опущена настолько низко), конечно, хоть и не оправдывают, но объясняют то, что там происходило. И тут не только больницу Ainaži надо спасать, надо спасать всю эту область».
Отстраненная от должности директор больницы Илона Балоде неоднократно указывала в своих ежегодных отчетах Минздраву, что в учреждении сильно не хватает врачей-специалистов и персонала. Элмар Тераудс, глава Латвийской ассоциации психиатров, подтвердил, что детских психиатров в Латвии и правда – наперечет:
«Сертификат о детской психиатрии имеют около 40 коллег, а работают с детьми около 15. (...) Ситуация в Ainaži, когда врач там присутствует только 2 дня в неделю, давняя и хорошо известная. Ее часто оправдывали тем, что это – учреждение для хронических пациентов, которым требуется длительное лечение.
Но думаю,
это не отвечает нынешним требованиям к лечению детей в больнице. Думаю, на деле там требуется 4-6 врачей-психиатров – чтобы один психиатр работал одновременно не более чем с 10-15 детьми.
Долго не было стандартов, определяющих, сколько врачей должно приходиться на определенное число пациентов во взрослой психиатрии и в детской. Кроме того, участники дискуссии высказались о том, что ограниченность финансирования приводит к выгоранию специалистов и ухудшению качества лечения.
Представителя Бюро омбудсмена Лайлы Гравере упоминание финансов заставило вспомнить и другие выявленные в больнице Ainaži несуразные моменты:
«Проверка еще идет, и может быть, откроется еще и плохое управление в финансовой сфере! Есть подозрения на этот счет. Приведу два-три примера. У них в штатном расписании есть парикмахер. Он оформлен на полставки и должен работать по 4 часа каждый день. В действительности, когда мы приезжали 18 и 30 января, его не было.
Конечно, дети подстрижены, но нужен ли парикмахер в штате, за зарплату? Неужели нельзя просто эту услугу оплатить? В штате имеется и юрист, тоже на полставки, 4 часа в день. Он там был? Его там не было! Нельзя ли было по договору подряда ему платить? Священник – тоже в штатном расписании. 2 раза в месяц, и каждый раз за деньги.
Это – нужно? Может, лучше психолога на работу принять? И это лишь несколько примеров.
Руководителю больницы министерство каждый год повышало зарплату. Почему? Я поняла бы, если бы за хорошую работу...»
