Видео
В мире
Вслед за количеством зараженных стремительно подскочил еще один показатель – число американцев, подавших заявки на пособие по безработице. В конце прошлой недели их стало уже девять миллионов человек.
Вероятно, часть новых заявок подали после того, как 27 марта Конгресс принял, а Дональд Трамп подписал закон об экстренной поддержке экономики. Закон позволил самозанятым и работающим неполную неделю американцам вставать на учет и подавать заявки на пособия. Кроме того, всем жителям США, заплатившим на данный момент налоги хотя бы за 2018 год, федеральное правительство обещает разовую выплату до $1200.
Всего в законе прописано $2 трлн госрасходов – даже с учетом инфляции это в два раза больше, чем Конгресс выделил на борьбу с рецессией в кризисном 2009 году. Однако в новейшей истории ничего похожего на нынешнюю эпидемию с США не случалось.
Сами за себя
Антикризисный пакет сделал тесты на коронавирус бесплатными для всех американцев, но те, кто попадет в больницу без медицинской страховки, задолжают десятки тысяч долларов.
Незастрахованные американцы (в 2018 году их было 27 млн) и без этого сильно закредитованы – зачастую из-за прошлых долгов за лечение.
Как правило, они работают на низкооплачиваемых должностях и не могут позволить себе даже переболеть дома, не говоря уже о госпитализации. В США работодатели не обязаны предоставлять сотрудникам отпуск по болезни.
В таких условиях многим приходится ходить на работу через силу и тем самым распространять вирус. Кроме того, часто медицинские долги – это недолеченные и ставшие хроническими болезни. Они осложняют клиническую картину при коронавирусе и увеличивают вероятность умереть даже для относительно молодых людей.
Те, кто получает медстраховку через работодателя, рискуют потерять ее в текущий кризис вместе с работой. В такой ситуации можно пойти к госстраховщику малоимущих Medicaid, но критерии регистрации разнятся от штата к штату. Многие рискуют не пройти ценз по доходу: если он слишком высок, им придется подыскивать страховку на открытом рынке, реакцию которого на пандемию (и, соответственно, цену страховки) сейчас предугадать сложно.
При этом эпидемия еще далека от пика. На брифинге в Белом доме 1 апреля президентская рабочая группа по борьбе с коронавирусом представила статистическую модель, по которой в США к середине июня может умереть от 100 до 240 тысяч человек, даже если все население будет соблюдать карантин неукоснительно в течение месяца.
Модель, основанная на расчетах эпидемиологов из американских и британских университетов, отражает среди прочего ограничения, которые американская политическая система накладывает на исполнительную власть. Белый дом официально рекомендует американцам самоизолироваться, но эти рекомендации не имеют никакой юридической силы. Следовательно, эпидемиологи их не учитывают.
Там, где карантин уже введен, его вряд ли можно сравнить по строгости с китайским или итальянским.
Например, во многих штатах церковные службы все еще разрешены, а оружейные магазины признаны «необходимой» отраслью торговли даже на федеральном уровне.
Именно власти штатов на данный момент владеют инициативой в борьбе с эпидемией, а координация с центром оставляет желать лучшего. Дональд Трамп объявил в стране чрезвычайное положение еще 13 марта. В теории после этого штаты должны были получить от федерального правительства дополнительные денежные транши, в том числе на покупку медицинского оборудования. Помимо денег, штаты также могут запрашивать прямые поставки защитных средств и аппаратов искусственной вентиляции легких (ИВЛ) из национального стратегического запаса.
Однако в последние два года этот запас фактически не пополнялся из-за разногласий по финансированию между Министерством здравоохранения (HHS), которое им распоряжалось, и административно-бюджетным управлением Белого дома.
Уже после начала эпидемии в США чиновники из управлений здравоохранения на уровне штатов стали жаловаться, что федеральное министерство не объясняет, на каких основаниях распределяются поставки оборудования из запаса. В результате в марте Массачусетс получил только 17% запрошенного, Иллинойс – 10%, Мэн – 5%, Калифорния – чуть менее 2%.
После введения ЧП контроль над стратегическими складами перешел к Агентству по управлению в чрезвычайных ситуациях (FEMA), но процедура распределения, по словам представителей штатов, ускорилась лишь незначительно. В таких условиях штаты зачастую вынуждены закупать защитную одежду и медоборудование на рынке, конкурируя одновременно друг с другом, с федеральным правительством, иностранными государствами и значительно переплачивая. Так, Нью-Йорк, на который приходится 40% всех заболевших в США, в конце марта платил поставщикам за хирургические маски по $7,5 за штуку – в 15 раз больше обычного.
Для облегчения дефицита федеральное правительство может вводить в действие Defense Production Act – закон, который дает право Вашингтону принуждать подрядчиков к выполнению госзаказов вне очереди. Однако администрация Трампа, по сути, отказывается применять его, ссылаясь на то, что бизнес и так якобы делает все, чтобы восполнить нехватку медтехники и защитных средств. Это отражает личную приверженность Трампа к частно-государственным партнерствам как основному способу борьбы с пандемией.
На пресс-конференции 13 марта, когда президент объявил чрезвычайное положение, кроме федеральных чиновников, выступали главы крупных аптечных сетей CVS, Walgreens, ретейлеров Walmart и Target, а также многих компаний – производителей медтехники. Трамп тогда осыпал корпорации похвалами и выслушал множество комплиментов в ответ, хотя дефицит тестов на коронавирус, аппаратов ИВЛ, перчаток и масок уже был заметен в больницах по всей стране.
Некоторые комментаторы уже сравнили подход Трампа с политикой президента Герберта Гувера во время Великой депрессии. Тогда президент-республиканец тоже настаивал, что федеральные антикризисные меры не нужны, потому что создадут еще больше проблем.
Помимо прямого принуждения бизнеса к исполнению госконтрактов, Defense Production Act значительно ускоряет процесс их заключения для федеральных агентств типа FEMA, но в условиях сверхизбирательного применения закона есть опасения, что момент, когда дефицит можно было восполнить, не рискуя тысячами жизней, уже давно прошел.
Вероятнее всего, главным фактором в резком росте заражений и смертей в США, как и во многих других странах, стали задержки в массовом тестировании. На начальных стадиях эпидемии центры по контролю и профилактике заболеваний США (CDC) не смогли эффективно взаимодействовать с управлениями здравоохранения на уровне штатов. Пока случаев было немного, CDC настаивали на жестких критериях тестирования. Анализы брали только у пациентов с явными симптомами, которые близко общались с инфицированными или недавно вернулись из Китая.
Вдобавок медицинские власти США решили разработать тест, способный выявлять не только Covid-19, но и целый спектр похожих заболеваний, отступив от уже одобренного ВОЗ стандарта. Но большинство образцов из первой партии, разосланной по лабораториям в начале февраля, оказались дефектными. Тест успешно диагностировал коронавирус, но часто давал ложно-положительные результаты по другим болезням. Никаких сбоев он не дал только в шести штатах.
FDA (надзорное агентство минздрава по медикаментам) и CDC сначала запретили использовать этот тест везде, кроме этих штатов, и сняли запрет только три недели спустя. Больничные лаборатории на местах разработали свои варианты тестов, но FDA отказывалось сертифицировать их в упрощенном режиме, даже если они уже соответствовали стандартам CDC.
В итоге распространение вируса не удалось отследить в должном темпе, и статистическая картина заражения сильно отстала от реальности. Например, в Нью-Йорке, где сейчас больше всего зараженных в стране, превентивное тестирование началось только в марте.
Фактор Трампа
Американские журналисты и общество уже давно привыкли к тому, что импульсивность Трампа вносит элемент неожиданности в любое событие с его участием. Его полуночные твиты, звонки в студии новостных передач и внезапные импровизации во время публичных речей часто противоречат даже официальной позиции его собственной администрации.
Эпидемия коронавируса сделала «фактор Трампа» еще более весомым.
Вплоть до середины марта президент отрицал серьезность угрозы, даже заявлял иногда, что вирус вскоре исчезнет сам по себе.
Когда счет заболевших в США пошел на тысячи, Трамп стал отрицать, что когда-либо относился к эпидемии несерьезно. При этом он высказывался против долгого периода самоизоляции, упирая на негативные последствия для экономики и утверждая, что Америка «вернется к делам» намного скорее, чем ожидалось. «Мы не можем позволить, чтобы лекарство стало хуже, чем сама болезнь», – заявил президент 23 марта.
Некоторые губернаторы-республиканцы, похоже, прочли колебания Трампа как негласную инструкцию не вводить карантин как можно дольше. Флорида, самый густонаселенный южный штат с 21 миллионом жителей, отправила всех по домам только 1 апреля. Некоторые пляжи, куда во время мартовских каникул высыпали сотни тысяч студентов, не закрыты до сих пор. Губернатор Рон Де Сантис, горячий сторонник Трампа, оправдывался тем, что не получал прямых рекомендаций от Белого дома, за что немедленно получил похвалу президента.
Всегда чувствительный к критике, Трамп уже не раз вступал в публичную перепалку с губернаторами, которые говорили журналистам о трудностях с медикаментами в своих штатах. Президент требовал от них «благодарности» за уже оказанную помощь. Во время одного из брифингов по эпидемии 28 марта он даже сказал вице-президенту Майку Пенсу, руководящему коронавирусной рабочей группой, чтобы тот не звонил губернаторам Вашингтона и Мичигана, которые раскритиковали медлительность доставки федеральной помощи в свои штаты и требовали ускорить производство защитных средств для медработников.
Белый дом не проводил официальных пресс-брифингов почти целый год, но с началом пандемии их запустили вновь. Трамп фактически заменил ими отмененные из-за карантина митинги, на которых он обычно выступал перед своими сторонниками.
Телеканалы транслируют брифинги в прямом эфире, с их помощью президент поддерживает свой привычный имидж задиры. Особенно часто это проявляется в пикировках с журналистами, задающими «вредные» вопросы. Так, например, недавно произошло с корреспонденткой CBS, попросившей Трампа уточнить, почему его зять и советник Джаред Кушнер заявил, что стратегический запас медоборудования якобы не предназначен для распределения между штатами.
Трамп также не упускает случая подчеркнуть, что он пользуется уважением крупного бизнеса:
рассказывает, как ему удалось успокоить того или иного встревоженного ситуацией топ-менеджера, или просто приглашает их выступить на брифинге с похвалами в свой адрес.
Медиастратегия Трампа на время эпидемии осталась прежней: любое взаимодействие со СМИ он считает шансом в очередной раз вывести на чистую воду «предвзятых» журналистов и сделать себя главным инфоповодом. На брифингах президент часто противоречит сам себе, то и дело сбивается на необоснованный оптимизм по поводу возможного конца эпидемии или прямо распространяет дезинформацию.
Так, 20 марта Трамп сказал, что антималярийный препарат гидроксихлорохин якобы дает «впечатляющие» результаты при лечении коронавируса, хотя его эффективность против Covid-19 еще не доказана. Во многих штатах врачи тут же начали заранее массово прописывать гидроксихлорохин, и местным властям пришлось спешно установить ограничения на рецепты, чтобы предотвратить дефицит.
Кроме того, президент обвинял руководителей больниц в том, что их требования по поставкам оборудования завышены. По мнению президента, это говорит о попытках больниц нажиться на незаконной перепродаже оборудования. Трамп утверждал, что «никто не мог предсказать» серьезную нужду в аппаратах ИВЛ, хотя именно об этом еще в октябре прошлого года предупреждал доклад минздрава. Эксперты-эпидемиологи из рабочей группы по коронавирусу порой вынуждены поправлять президента прямо во время брифингов, которые смотрят десятки миллионов американцев.
Трамп, возможно, до сих пор не осознает истинного масштаба пандемии, но он быстро понял, что самое важное для его сторонников – видеть его как можно чаще и убеждаться, что ему по-прежнему никто не указ.
Обывательский оптимизм президента, согласно последнему опросу ABC/Ipsos, импонирует 91% республиканцев, которые считают, что с кризисом Трамп справляется. Лишь 9% демократов думают так же. В целом рейтинг Трампа несколько повысился с середины марта, но средний показатель его одобрения составляет сейчас лишь 45,8%, и мнение опрашиваемых американцев о нем по-прежнему сильно зависит от их партийных предпочтений.
Пандемия и выборы
Трамп давно доказал, что ему неинтересны даже тактические компромиссы с идеологическими противниками, но эпидемия дает ему шанс обыграть демократов на их поле: если он публично выступит за более радикальные меры по поддержке экономики – например, за регулярные денежные выплаты гражданам (в дополнение к уже прописанному в законе 27 марта одноразовому бонусу) или за общенациональный мораторий на выселение из-за невыплат по ипотеке.
По мере того как американская экономика реагирует на карантин ростом безработицы и падением на рынке акций, преимущество Трампа на грядущих выборах перед любым кандидатом-демократом тает.
До прихода коронавируса в США Трамп мог пользоваться аргументом, привычным любому переизбирающемуся президенту, – приписать себе экономические успехи первого срока. Теперь, когда эти успехи в основном аннулированы, ему придется убеждать избирателей, что коней на переправе не меняют. Именно такой тон республиканские политтехнологи избрали в нескольких пробных агитках для фейсбука, запущенных в ротацию в начале апреля.
Тем не менее выборы в условиях карантина спутают карты не только Трампу. Джо Байден, вышедший в единоличные лидеры на праймериз демократов, не сможет обойтись без сторонников Берни Сандерса в ноябре – независимо от того, решит ли вермонтский сенатор выйти из гонки за кандидатство заранее или останется в ней до августовского съезда Демпартии. Молодые избиратели, чье экономическое положение за время коронавирусной рецессии (сколько бы она ни продлилась) станет еще более шатким, в большинстве своем предпочитают Сандерса и поддерживают главный пункт его программы – введение системы всеобщего медицинского страхования.
Сейчас с ними в этом вопросе впервые солидарно большинство американцев. Но несмотря на это, Байден по-прежнему относится к предложению скептически. Его неторопливость можно понять: по статистике, пожилые избиратели в целом голосуют чаще молодых как на внутрипартийных, так и на всеобщих выборах и, по опросам, с серьезным отрывом поддерживают бывшего вице-президента.
Однако оставшиеся праймериз демократов вполне могут пройти в дистанционном режиме, как уже решили сделать в Огайо, Вайоминге и на Аляске. Это может увеличить долю голосов молодых избирателей и, соответственно, шансы Сандерса если не выйти вперед, то хотя бы сократить отставание от Байдена настолько, чтобы тот понял, что ему будет очень сложно победить Трампа без того, чтобы перенять хотя бы часть левой повестки Сандерса.
Центристская коалиция Байдена достаточно крепка, чтобы выдержать сдвиг влево, но все равно вряд ли может позволить себе идти против республиканцев даже в кризисный год без четко сформулированной позитивной программы, особенно если тем удастся выдать любые положительные сдвиги в эпидемии за собственные заслуги. Демократам в Конгрессе придется постараться, чтобы не упустить инициативу в обсуждении грядущих вливаний в экономику – судя по показателям безработицы, эти вливания понадобятся уже вне зависимости от того, как будет развиваться эпидемия дальше.
Степан Сердюков, Московский центр Карнеги.
