Видео
В мире
В нюансах освещения манежа прекрасно разбирается художник по свету Рижского цирка Антонина Скудра. Которая, как выяснилось, все свободное время посвящает лошадям.
Согласитесь, профессия у Антонины весьма необычная. И чрезвычайно ответственная. Ведь светом запросто можно играть, подчеркивая самые яркие нюансы номера и оставляя в тени те детали, которые лучше скрыть от зрительского внимания. А друзья в шутку называют нашу гостью "лучом света в темном царстве". Впрочем, любой цирк и впрямь можно назвать неким таинственным и загадочным царством–государством, в котором живут совершенно особенные люди. Которые часто с гордостью говорят, что даже родились в цирке. Где–то в опилках…
— Моя работа очень простая, — улыбнулась Антонина, которая в свое время окончила 89–ю рижскую среднюю школу. — Мне нужно делать то светлее, то темнее, то ярче, то тусклее. Сижу за пультом и нажимаю на кнопки. Сегодня ведь все компьютеризировано. Причем художником по свету я стала совершенно случайно. Раньше я катала на лошадях деток по цирку в перерывах. Потом работала на "пушке". Так называются специальные прожекторы, которые следят за артистами, выступающими на арене. А в какой–то момент наш художник по свету попал в больницу, и мне предложили это место.
А первой моей авторской световой программой стал номер дрессировщика Дмитрия Кузнецова, который выступал с пантерами и собаками. Постепенно я овладевала секретами профессии. Она недаром называется "художник по свету", потому что я и впрямь "рисую" световыми красками. Сама все придумываю. Да, иногда приезжают артисты с хищниками или воздушные гимнасты, которые четко говорят: мол, здесь мне нужен этот цвет, тут — другой, а там — третий. Но чаще обращаются с просьбой что–то самой придумать.
Скажем, эквилибристы. Есть у нас и специальные балетные выступления. Цирк хорош тем, что в одной программе предлагаются самые разные жанры. Моя задача — красиво все преподнести. "Пушки" тоже выполняют важную роль. Всего их у нас четыре: две центральные и две боковые. Эти мощные прожекторы встречают артистов, которые выходят из форганда. Так называются ворота под оркестром. Но во время исполнения номера артисты могут появиться и из проходов по залу. Там их "ловят" как раз боковые "пушки". Так что работа у осветителей очень ответственная. Зевать некогда.
Конечно, все тщательно репетируется. Как говорится, от и до. Но во время представлений всякое бывает. Особенно на премьерах. Включишь не то, что–то артист забудет выполнить. Зритель, может быть, и не заметит, но мы переживаем.
— А кому труднее всего выставлять свет?
— Капризным артистам. Тут порой приходится изрядно помучиться. Каждый видит номер по–своему. И тогда начинаются бесконечные пожелания где–то убрать, а где–то добавить. Конечно, акробатам и воздушным гимнастам "пушки" и лампы могут помешать, поскольку они светят в глаза. Но и об интересах зрителей тоже не следует забывать. Чтобы все было подано максимально зрелищно и красиво.
Так что в моей работе всегда нужен определенный компромисс. А интереснее всего оформлять тематические номера. Тут сразу вспоминается великолепное выступление рижанки Елены Васильевой на двух полотнищах под мелодию из мюзикла "Нотр–Дам де Пари". Она демонстрировала целый каскад акробатических трюков, преображаясь по ходу в героев романа Виктора Гюго. Мне нужно было подчеркнуть все трансформации и переодевания.
— А как животные относятся к "пушкам" и прочим световым эффектам?
— Они привыкли. Хотя иногда бывают и курьезы. Как–то у нас выступал знаменитый Сонни Франкелло со слонами. В своем деле этот дрессировщик в четвертом поколении считается одним из лучших на планете. С экзотическим аттракционом он объехал уже весь свет и наконец добрался до Риги. Вроде бы животные большие и опытные. Они и впрямь работали от всей души. Было видно, что им очень нравится выступать в нашем цирке.
Однако поначалу главного гиганта с хоботом сильно пугали гирлянды синего света. Причем лампочки были такие маленькие, что на них никто не обращал внимания. Но как только "африканец" видел, как они начинают мигать, его охватывал ужас, и он пятился к форганду. Ну а там уже бежала "униформа", то есть работник с тачкой (сами понимаете, для чего). А когда гирлянды выключили, все пришло в норму. Мы потом смеялись: мол, великан, а испугался крошечных лампочек. Конечно, я и тогда постаралась, чтобы эти братья меньшие предстали во всей красе. Ведь столь огромных зверей Рига давно не видела.
— А модные нынче лазеры у вас имеются?
— Нет. Это слишком дорогое удовольствие. И очень дорогое в обслуживании. Зато по залу бегают билетерши с лазерными указками, с помощью которых они показывают на тех, кто пытается заснять представление. Ведь фото— и видеосъемка в цирке запрещена. Но зрители все равно пытаются каким–то образом запечатлеть номера.
— А вы давно в Рижском цирке?
— Если мне сейчас 31 год, то, получается, уже более половины жизни. Я попала в него случайно. Руководство искало конюшню, куда поставить лошадей, которые катали детей. Ведь животным нужно где–то резвиться. А в цирке места мало. И тогда мой отец приютил их на конюшне в Яунмарупе, согласившись взять на постой. Потом я стала приходить и катать деток. У отца тогда были свои большие лошади. А сейчас у нас стоит маленькая пони Перлите. Она принадлежит цирковому фотографу Эрику, который снимает зрителей. У него еще есть обезьянка и большой попугай ара.
А за мной сейчас закреплены 13–летняя кобыла Павеле и 8–летний жеребец Реверанс, с которыми я постоянно работаю. Это мое любимое хобби, которому я посвящаю свое свободное время. Супруг Гера привозит меня в Яунмарупе. Мы вместе тренируемся. Катаемся, прыгаем. Для нас это настоящая отдушина. Когда–то в цирке был старенький пони Пипариньш. Когда ему исполнилось почти три десятка лет, было решено отправить его на пенсию в Тукумс, поскольку посчитали, что он свое уже отработал. Оттуда же взяли молодую девушку Павеле, которую я ласково называю Павлушей. Я приучала ее к музыке, к свете, к детям.
Дмитрий МАРТ.
