Смертельный кульбит

Уже в процессе заседания судья отклонила просьбу Андрея Нарицы пригласить зарубежных экспертов и представителя Латвийской независимой экспертизы. Позже, во время рассмотрения апелляции, поданной семьей Нарица, новый адвокат, приглашенный из Риги, указал на ошибки в расчетах представителя государственной экспертной комиссии, предоставив документ с расчетами австрийской фирмы. Но это не возымело действия. Получается, что у государственной экспертной комиссии нет конкурентов… Во время рассмотрения дела в Мадонском суде инспектор полиции, который первым выехал на место происшествия, так и не дал внятного ответа на вопрос, почему в первом протоколе осмотра места происшествия фигурирует 56–й километр, во втором — 58–й, а в третьем вообще 59–й! (На 56–м километре дорога поворачивает, 58–й и 59–й километры — участок прямой.) — Произошла ошибка, человеческий фактор, — единственное, что произнес сотрудник полиции. Опять же, согласно его пояснениям, когда он подошел к потерпевшим, Павел Нарица якобы произнес: "Извини, начальник, занесло", т. е. слова, подтверждающие виновность самого водителя микроавтобуса. Но "вспомнил" об этом инспектор полиции через… четыре года! А тогда, в ноябре 2007–го, эта, казалось бы, архиважная для следствия фраза в протокол занесена не была. Произносил ли ее Павел Нарица? Он уверяет — нет. Почему фраза не была зафиксирована сразу после ДТП? Дважды в суде была допрошена следователь, что вела это дело. Во время первого общения с представителями обвинения и потерпевшими она сообщила: "Ничего не помню". А на вопрос о том, как получилось, что на нескольких документах отсутствуют даты их заполнения, ответила: "Наверное, описка". Подсудимый отказался от дачи показаний. Это его право. В таком случае суд, по идее, должен принять решение о том, чтобы зачитать все то, что обвиняемый говорил на досудебном следствии. Но дело в том, что во время всех, кроме одного, допросов находящийся на скамье подсудимых водитель грузовика имел статус свидетеля и его общение с сотрудниками полиции проходило без представителя защиты. Такую норму определяют некоторые статьи Уголовно–процессуального закона. Так что и показаний водителя суд не услышал… Независимый взгляд На процессе присутствовал известный правозащитник Геннадий КОТОВ, который прокомментировал сложившуюся ситуацию: — Я уже три года занимаюсь этим делом, помогаю семье Нарица и видел, как упорно не производились самые необходимые следственные действия, как дважды уголовное дело прекращали, как место аварии передвигали то на два, а то и на три километра от того, где авария реально произошла, как изгиб дороги превращали вдруг в прямое шоссе… А медицинский эксперт вдруг заключил, что пострадавший, получивший в результате аварии множественные переломы, разрывы артерий, ушиб мозга и в связи с этим перенесший две операции и не пришедший в сознание после аварии, оказывается, умер от старости — естественной смертью. Дело растянулось на пять лет, и срок давности едва уже не истек. Но пострадавшая сторона проявила исключительную настойчивость — и дело все–таки было передано в суд. В маленьких городах все друг друга знают, даже полиция и суд, как мы видим, находятся в одном здании. Впрочем, здесь есть еще причина более общего характера. Все более очевидна тенденция: наши официальные учреждения превращаются как бы в частные фирмы, где больше заботятся о собственных интересах и выгоде, а не об интересах общества, которым они должны служить. Фантазия журналиста Слушая участников процесса, я мысленно представил такую невероятную картину (так сказать, фантазия журналиста). 12 ноября 2007 года на 56–м километре шоссе Екабпилс — Резекне столкнулись микроавтобус и грузовик. Первый слетел с дороги, завалился на бок. Водитель грузовика вышел из кабины, понял, что нарушил правила, немного выехав на встречную полосу движения — шоферы многотонников имеют такую привычку, чтобы на поворотах особо скорость не снижать. Увидев, что натворил, он вспомнил, что у него есть приятель в дорожной полиции. Позвонил ему, попросил о помощи. Вот тут–то все и закрутилось. На место происшествия был направлен инспектор дорожной полиции, который, ссылаясь на плохие погодные условия, ничего не сфотографировал; далее коллеги в инстанциях, проводивших расследование, тоже не отказались помочь "замять дело": мадонские–то — свои, а своим помогать надо. Пройдет пять лет — и все спишется само собой, возможно, думали здесь. Правда, потерпевшие из Резекне дошли до министра внутренних дел… Апелляция семьи Нарица рассмотрена и не удовлетворена. Но на этом Андрей и Павел останавливаться не собираются. — Мы обязательно обратимся в Верховный суд Латвии, а если понадобится, дойдем и до Европейского суда, — сказали они, собираясь из Мадоны домой, в Резекне… Харитон ФАРБЕР,  Екабпилс, специально для "ВЕСТЕЙ". 27 ноября 2014. №48