Видео
В мире
Но уже тогда приглядывался ко всему, что можно усовершенствовать. Попадалась под лопату бульдозера причудливая коряга — он ее не зарывал в землю, как того требовала технология, а откладывал в сторону, чтобы потом специально приехать за ней и забрать домой.
Нет, не на дрова! Цель была иная: он с первого взгляда видел в замысловатых наростах и переплетениях древесины образ, навеянный легендами и сказками, которых знает великое множество. Иные даже сам придумывает.
Правда, делиться ими ни с кем не торопится. Стесняется: а вдруг засмеют? Как же — на старости лет надумал чертей всяких творить да байки придумывать! И все же чувствуется: он и сам гордится своими причудливыми фигурами, поселившимися на его подворье.
А началось это с желания доказать соседям, что негоже жить абы как да как придется. Он, слывший по молодости неисправимым тружеником, до сих пор имеет трактор и комбайн. И это о многом говорит, ведь ему уже исполнилось 79 лет. Но он по–прежнему обрабатывает солидный кусок пашни да ухаживает за пастбищем, на котором заготавливает сено для своей коровки.
— Я как посмотрю на землю — сколько ее попусту "гуляет", зарастая сорняками, так сердце кровью обливается! И крестьяне ведь не виноваты в этом. Они бы рады были обрабатывать свои участки, но их труд ни во что не ценится.
А кто же станет пахать и сеять, если полученную продукцию, в которую вложено столько трудов и средств, приходится отдавать почти за "так", лишь бы не пропала попусту, вольно или невольно себя вообще в убыток вгонять?
Потому большинство селян и не стремятся обрабатывать землю на тех площадях, что были распаханы еще при колхозах, а теперь взяты в аренду или выкуплены в частную собственность. Выращивают продукцию только для себя и на прокорм своей живности, а на остальной земле царствуют осот да бурьян.
Да что там про землю говорить! Даже скотинку не все держат — у нас в Тартаке полтора десятка домов, а коров всего две, из них одна — моя. И это называется — сельская жизнь! Дети–внуки приезжают в деревню и из города везут с собой молоко, сметану, творог! Тьфу!
Когда подошло время оформлять пенсию, Янис думал, что сможет наконец полностью отдать себя крестьянскому труду. Думал выращивать экзотические растения, добиваться рекордных урожаев. Потому отказался от трехкомнатной квартиры в поселке Крауя и вернулся на родительскую землю, где восстановил отчий дом, обустроил потомственную усадьбу.
Но все время, пока шло ее возрождение, ему казалось, что чего–то здесь не хватает. И однажды понял: скучно!
Тогда и появилась первая лесная композиция, присмотренная среди коряг, вывороченных из торфяной бузы бульдозером еще в те времена, когда Янис прокладывал мелиоративные каналы. Это была Баба — просто Баба, символ домовитости и порядка на дворе.
Ее образ вызревал давно, однако над некоторыми деталями фигуры пришлось потрудиться:
— Было много лишних сучьев, которые мешали увидеть Бабу. Это ведь теперь она усматривается сразу, а тогда брал топор в руки и отрубал с коряжины все лишнее. Потом, когда она уже "поселилась" на усадьбе, решил модернизировать ее еще раз: приделал динамик, подвел провод от магнитофона, и когда приезжают дети и внуки, включаю музыку — все же веселее!
После этого страсть к созданию лесных скульптур разгорелась еще с большим воодушевлением. Появился Гришка–пьяница с бутылкой и стаканом — он, хотя и являющий собой нелицеприятный сюжет, все же символизирует гостеприимство и хлебосольство хозяев.
Вот и сейчас, когда довелось оказаться на этом подворье, хозяин угостил чаем с сушеной брусникой и лесным медом. В небольшом бассейне, вырытом рядом с домом, расположилась Русалка, явно тоскующая по выключенному на зиму фонтанчику.
А чтобы ей не было так скучно, Янис "подселил" к ней в бассейн резиновое чучело утки: в ней ведь тоже сказка спрятана — яйцо с иглой, на кончике которой смерть Кощея Бессмертного укрылась.
Когда Латвия вступила в Евросоюз, Янис продемонстрировал свое отношение к этому событию: пристроил над собачьей конурой алюминиевую тарелку:
— Пусть и Рекс участвует в политической жизни, смотрит европейские новости по спутниковому телевидению!
И тогда же смастерил на обрубке дерева домик–кормушку. Вроде бы подспорье для птиц в тяжелые времена, да не совсем так. Потому что в этом сооружении заложена скрытая ирония над вступившими в ЕС нищими странами, среди которых и наше государство, которому особо не на что рассчитывать, кроме подачек в виде крошек с барского стола.
И раскрывает свой тайный умысел Янис с грустной улыбкой: "Сказка ложь, да в ней намек!"
Но шутки шутками, а Янис за природу родного края радеет по–настоящему. Вот доказательство: несколько лет назад, когда "в студеную зимнюю пору" пришло время ставить в доме новогоднюю елочку, он задумался: а стоит ли каждый раз срубать "ее под самый корешок"?
И хотя в ту зиму все–таки срубил лесную красавицу и установил ее возле колодца, зато весной, когда растаял снег, нашел в лесу небольшую пушистую елочку–подростка, выкопал и принес домой. Посадил возле летней кухни. И теперь она выросшая на щедрой земле, получила во дворе постоянную прописку, и на каждый Новый год ее наряжают без риска для жизни.
— Я однажды увидел в лесу за канавой, которую сам же когда–то вырыл возле своей усадьбы, чтобы в разлив вешние воды не затапливали лужок, три растущие рядом вербины и подумал: можно сделать подарок потомкам.
Уже несколько лет завиваю лозовые стволы в косу — вырастут, будут поражать своей причудой, будто сами так срослись. Мне это ничего не стоит, а людям будет удивительно.
Каких–то четких планов относительно дальнейшего украшательства своей усадьбы Янис не строит. Говорит, что ему сама жизнь подсказывает — попадется интересная коряга, значит, будет новая фигура на дворе. Пока же в работе находится сказочная диковинная птица — к пернатым у Яниса особое отношение.
У него уже "загнездилось" не одно семейство аистов, но ему этого мало. Ведь птица, какой бы причудливой она ни получилась в его работах, остается символом свободы. А Янис очень уважает свободу во всем: в делах, в творчестве, в жизни.
Да и места на его участке всем хватит: вон сколько вокруг земли свободной. В том смысле, что никто ее не обрабатывает. Так пусть живут на ней все, кто бы ни нашел здесь себе приют. В том числе и с его помощью.
Ведь от них, будь то птица или иная фигура, даже если она воплощена в образе каверзного Черта, готового на любые проказы, или свирепой на вид, но доброй в душе Бабы–яги, появляется ощущение какого–то тепла и уюта. Словно среди зимы вернулось лето. Что бывает только в сказках. Но здесь оно словно никуда и не уходило.
Валерий САМОХВАЛОВ
Фото автора
