Видео
В мире
До выборов в Европарламент в мае Шадурскис проработал в Брюсселе, а теперь он – профессор Рижского Технического университета. «Это работа, к которой я готовился всю жизнь, работа, которая мне нравится. Я математик, преподаю и теорию вероятности, все, что связано со стохастикой», - говорит Шадурскис. Еще на посту министра он принял важные решения – о критериях качества образования, о стандартах образования. Об образовании Шадурскис дал интервью журналисту Элите Вейдемане для Neatkarīgā rīta avīze. Приводим перевод фрагмента интервью:
В Европарламенте хорошая зарплата, надо было хотя бы на время соглашаться стать евродепутатом.
Все только о зарплате говорят… Но, конечно, человеку надо на что-то жить, хлеб покупать.
Не хлебом единым… По-моему, главным во время вашего пребывания на посту министра было предложение перейти на латышский язык обучения в системе образования.
Это то, за что я могу сам себя похлопать по плечу.
Эту идею все время продвигало Национальное объединение.
У этого вопроса есть несколько подходов: непрестанно привлекать к нему внимание – за что спасибо Национальному объединению, - или пытаться что-то реально сделать. Времени прошло много – с 2004 года. Но я убежден, что в таких вещах рисковать нельзя. Если ты серьезно поставил вопрос и позволишь ему провалиться, будет только хуже. К тому же – сделать можно только в том случае, если есть большинство в Сейме.
Понятно, что Национальное объединение всегда будет «за». Прежнее правительство формировали Союз «зеленых» и крестьян (СЗК) и «Единство», но без СЗК большинства не было. По правде говоря, в этой ситуации очень помог президент Раймонд Вейонис – со своей инициативой про автоматическую регистрацию гражданами Латвии детей неграждан, так как в Латвии, при существовании дуальной системы образования, возникает вопрос: какое образование получат эти автоматически получившие гражданство дети? В какой культурной среде они вырастут?
Сейчас мы видим, что примерно пятая часть говорящей на русском языке молодежи не могут жить в латышской культурной среде. Это огромный риск при реализации автоматического гражданства. У нас в то время была дискуссия о том, что в таком случае надо создавать единую систему образования. Это был фактор, который дал мне уверенность, что надо последовательно идти к образованию на государственном языке.
Еще одним фактором могла быть близость выборов.
Да. Но это было связано с известным риском: как поступит СЗК?
СЗК мог сказать, что не поддерживает введение государственного языка во всей системе образования?
Да, мог. Я помню, как еще до правительства Кучинскиса однажды прошла встреча правлений «Единства» и СЗК и позиция СЗК была четкой: не раздражать русских, не трогать язык образования. Однако, когда выборы были уже близко, стали доходить сигналы, что СЗК может поддержать введение госязыка как языка образования во всей системе образования. Прямо перед выборами похоронить языковую реформу – это было бы безумием.
Впервые про языковую реформу я сказал в передаче ЛТВ «Утренняя панорама». Были у нас и проблемы в Министерстве образования: это реформу должен был проводить отдел образования, но в то время директор отдела Эвия Папуле начала «роман» с «Согласием», поэтому я сомневался, проведет ли она эту реформу, и я доверил это отделу политических инициатив. Госпожа Папуле кинула на стол заявление об уходе.
После этого в министерстве создалась очень хорошая команда, которая работала в правильном направлении. Но могу открыть маленькую тактическую хитрость… В политике вроде как надо играть с открытыми картами, но не все карты надо открывать. Мы начали говорить только о средней школе, дискуссия о вузах автоматически получилась также успешной, в том числе и о частных. Сложности не с детьми, сложности с педагогами. Мы очень хорошо знаем, что часть сертификатов о знании языка не соответствует действительности…
Кто же их выдал?
Часть сертификатов были подделаны еще до введения электронной системы. Зная все это, мы ввели переходный период и дали очень гуманные возможности – без наказаний, если сертификат поддельный – педагоги могут бесплатно учиться на курсах языка и методики. В этой области огромную работу проделало Агентство латышского языка.
Педагоги, у которых есть трудности с латышским языком, идут на эти курсы?
Да. У меня нет актуальной информации, но мы об этом говорили на консультативном совете по образованию нацменьшинств. Все, конечно, боятся чего-то нового. Оппоненты этой реформы тогда говорили, что перейти на билингвальное образование в 2004 году – это было правильно, но вот это – полностью перейти на госязык – делать не надо. Я думаю, что пройдет пять-десять лет и эта реформа тоже будет приемлема.
Родители русских детей – как и все нормальные люди – хотят своим детям лучшего. И детей не надо втягивать в политическую борьбу. Кстати, в свою время, встречаясь с руководителями самоуправлений и говоря о языковой реформе, в Даугавпилсе, где латышский язык меньше в ходе, протестов было больше, чем в Риге. Мэр Резекне тоже сильно возражал, но там были политические причины – «Согласие».
То, что теперь коалиция согласилась с переходом всей системы образования на латышский язык, это очень хорошо. Конечно, придется оценивать способность педагогов ввести эту реформу, начиная с детских садов, но там точно нужны носители латышского языка.
Наталья Пориете.
