Евровыборы
Видео
То, что в Латвии в первом полугодии появилось на свет на тысячу детей меньше, чем год назад, заметили и статистики, и в медики в родильных отделениях. Розовые и голубые шарики у Рижского родильного дома появляются каждый день, но врачи с прошлого года видят ту же тенденцию: число родов уменьшается. Еще в прошлом году рождалось 630-640 малышей, в этом июле — 616, а в предыдущие месяцы — 509, 523... На сотню меньше, чем год назад.
Бэби-бума в Латвии больше не ожидается.
Ровно наоборот: с 1991 года смертность опережает рождаемость. Демографический кризис усугубляют и многочисленные семьи, нашедшие лучшие условия для жизни в Англии, Ирландии и так далее.
Главврач Рижского родильного дома Даце Резеберга указывает, что демографическая динамика Латвии стоит на пороге глубокого провала: число женщин репродуктивного возраста сокращается, многие уехали, и рожают детей в других странах.
По данным ЦСУ, в первом полугодии 2017-го зарегистрированы 10 175 младенцев. По сравнению с тем же периодом годом ранее — на 990 меньше. Число умерших практически не изменилось — 14 923 человека.
Руководитель отдела статистики населения ЦСУ Сигита Шулца также обращает внимание: в последующие годы ожидается спад числа рождений — следствие обвала рождаемости в 1990-е и массового отъезда за границу.
Численность населения Латвии в возрасте 20-39 лет
(2012-2017 гг. — актуальные данные,
2023-2037 — прогноз в предположении нулевой миграции и нулевой смертности)
За негативными демографическими тенденциями следует и увеличение нагрузки на госбюджет: людей работоспособного возраста будет все меньше. Соответственно, и налоговые поступления пропорционально сократятся, тогда как число жителей предпенсионного и пенсионного возраста вырастет, поясняет Дайнис Стикутс, заместитель директора Департамент анализа народного хозяйства Минфина.
Система фондированных пенсий, в которой каждый сам копит себе на старость — лишь один из спасательных кругов. Стикутс указывает, что у людей есть выбор — собирать средства на втором и третьем уровнях пенсионной системы или положиться на «четвертый уровень» в лице собственных детей.
В более широком контексте эта демографическая яма означает и изменения для народного хозяйства: меньшие обороты и поступления в бюджет, пустые школы и вузы. «Работа» — экономисты в один голос называют самое быстрое лекарство от происходящего. Если в конкретном месте есть работа, например, построен новый завод, вырастает и новая инфраструктура. Однако сразу возникает вопрос: где найти специалистов.
Надо думать об «умной иммиграции», которая не угрожала бы нашей культурной среде,
указывает Стикутс. Например, иностранные студенты, сейчас обучающиеся в Латвии, могли бы быть потенциальными жителями страны. «Не знаю, достаточно ли этого», — признается Стикутс.
Упоминает он и ценности — например, готов ли человек жертвовать чем-то ради детей — зная, сколько времени и энергии требует их воспитание.
В апреле этого года сообщалось, что по итогам первых трех месяцев число новорожденных в Латвии сократилось почти на 7% по сравнению с предыдущим периодом предыдущего года. Перелом наблюдавшейся до того тенденции постепенно увеличения числа рождений произошел летом 2016 года. Причина, насколько можно судить по данным ЦСУ, не в том, что рожать стали менее активно, а в сокращении числа рожающих.
Нынешнее уменьшение числа рождений накладывается на сокращение численности взрослого населения, причем эта тенденция наиболее выражена в более молодой части общества, находящейся в детородном возрасте. Так, соответственно базе данных ЦСУ, за 5 лет (с 2011 до 2016-го) численность групп латвийцев, которым в начале прошлого года было 20-34 года (и, соответственно, 15-29 лет в 2011-м), сократилась на 7,3-8,7%.
За прошлый, 2016 год, население Латвии уменьшилось на 16 тыс. человек. Такая тенденция — сокращение численности населения в среднем на 1% в год — наблюдается как минимум с конца 1990-х годов. Ее «поддерживают» два приблизительно одинаковых по силе фактора: превышение смертности над рождаемостью и эмиграции над иммиграцией.
Так, с 1995 до 2014 года население страны сократилось на одну пятую, с 2,5 млн. до 2 млн, и большая смертность и малая рождаемость «ответственны» лишь за 224,7 тыс. потерянных жителей. Например, в 2015-м картина выглядела следующим образом: смертность выраженно обгоняла рождаемость (28,5 тыс. умерших и 22 тыс. новорожденных), а эмиграция — иммиграцию (20,1 тыс. уехавших и 9,5 тыс. приехавших).
