Видео
В мире
"Земля Санникова" - фантастический роман Владимира Обручева, советского учёного, написанный в 1920-х годах. Сюжет его основан на легенде о существовании Гипербореи, на которую летом с берегов северных российских морей улетали перелётные птицы. В 1811 году существование такой земли подтвердил промысловик Яков Санников, который у острова Котельный увидел на севере очертания снежных гор, о чём тут же известил российских моряков.
В романе сочетались приключения северной экспедиции российских учёных, отправившихся на поиски таинственного континента, встречи с вымершими животными, описание племени онкилонов с его традициями, романтические истории влюблённых "индианок" и борьба онкилонов со свирепыми неандертальцами вампу.
Кому именно на "Мосфильме" пришла в голову идея экранизировать роман Обручева, история умалчивает. В 1970 году заказ на сценарий передали кинодраматургу Владиславу Федосееву. Материал был богатый: экзотические племена, встреча учёных с вымершими животными, вулканический остров среди снегов Арктики. Ещё бы знать, как всё это снимать! Создавать масштабные "куклы" дорого, а результат непредсказуем: рисовать не получится, компьютерной графики в те годы не было. Поэтому первоначальный сценарий, изобилующий сценами из романа, зарубили под предлогом того, что "интрига слаба", а "диалоги искусственны". К осени был готов новый вариант сценария, который приняли, но в дальнейшем режиссёры так сильно переделали его, что судить о том, что осталось в фильме от первоначального сценария, сложно.
Первым режиссёром, который решился снять картину по сценарию Федосеева, был Леонид Попов. К несчастью, до "Земли..." он снимал только документальное кино, поэтому начальство решило дать ему опытного напарника. Сказать – не значит сделать. Ведь известный режиссёр не пойдёт в помощники к документалисту. Поэтому немудрено, что гении кинематографа Виктор Туров и Леонид Гайдай оказались заняты. Так что Попову в напарники назначили режиссёра Альберта Мкртчяна, весь опыт которого состоял в том, что он снимал "короткий метр" для киножурнала "Фитиль". Правда, ещё он был ассистентом Ромма на съёмках "Девяти дней одного года", а в 1970 году снял комедию "Опекун". Он не собирался снимать серьёзный фильм, он хотел снять вестерн. Для адаптации сценария был приглашён театральный режиссёр Марк Захаров, который даже не читал роман Обручева. "А зачем? Ты мне скажи, что надо. Я напишу!" — так сказал он Мкртчяну. Так и сделал. Утром режиссёр "Опекуна" говорил ему, как исправить сценарий, Захаров шёл домой и переписывал.
Но и то, что написал он, Мкртчян продолжал переделывать во время съёмок. Актёр Юрий Назаров, игравший каторжанина, в бессилии потрясал кулаками: "Могу я хотя бы на "Мосфильме" говорить по-русски? Разве можно так говорить: "Кто-то должен остаться. Я научу их перезимовать". Но убедить в ошибках режиссёра было непросто. Чтобы в фильме не было ляпов, на съёмочную площадку приходилось приезжать легендарному режиссёру Григорию Чухраю. Он убеждал упрямого Мкртчяна и исправлял ситуацию.
Почему на роль Крестовского не утвердили Высоцкого
По задумке режиссёров, актёрский состав должен был быть звёздным. Роль главного героя Ильина должен был играть Армен Джигарханян, каторжанина Губина — Игорь Ледогоров, роль предателя Игнатия — Евгений Леонов. Роль авантюриста Крестовского должны были отдать Владимиру Высоцкому, а его жена Марина Влади должна была играть жену Ильина. Всё это обеспечивало фильму популярность.
Фотопробы Высоцкого.
Но "Землю Санникова" недаром назовут самым скандальным фильмом в СССР. Узнав о том, что картину будут снимать Попов и Мкртчян, звёздные актёры один за другим стали отказываться от съёмок. Оставалась надежда на Высоцкого, но за сутки до съёмок зимней натуры на Финском заливе начальство заявило, что Высоцкого и Влади снимают с картины. Высоцкого подвела популярность: на Западе его знали как протестного певца и накануне съёмок немецкое радио пустило в эфир его песни. Это сделало актёра "нежелательным", о чём Мкртчяну сообщил директор студии Сизов. А ведь Высоцкий уже успел написать для фильма несколько песен, в числе которых была и знаменитая "Кони привередливые"! Актёр бился за роль до последнего, ходил на приём к начальнику отдела культуры ЦК КПСС Василию Шауро, пел ему песни, но это не помогло.
В письме Станиславу Говорухину Высоцкий признавался: «Я не так сожалею об этой картине, хотя и роль интересная, и несколько ночей писал я песни, потому что (опять к тому же) от меня почему-то требуют тексты, а потом, когда я напишу, выясняется, что их не утверждают где-то очень высоко – у министров, в обкомах, в правительстве, и деньги мне не дают, и договора не заключают. Но возвращаясь к началу фразы, нужно просто поломать откуда-то возникшее мнение, что меня нельзя снимать, что я – одиозная личность, что будут бегать смотреть на Высоцкого, а не на фильм, а всем будет плевать на ту высокую нравственную идею фильма, которую обязательно искажу, а то и уничтожу своей неимоверной скандальной популярностью».
На роль Ильина пригласили Владислава Дворжецкого, на роль Губина — Сергея Шакурова, на роль Игнатия — Вицина, а Высоцкого заменили Олегом Далем. Тот поехал на съёмки неохотно: его обижал сам факт замены. В первый же день Даль заявился на площадку нетрезвым и в последующие тоже приходил подшофе. "Когда он успел набраться?" — удивлялись режиссёры. "Так он со вчерашнего не ложился!" — отвечали им. Иногда к нему присоединялся и Дворжецкий. Наконец все "главные герои", кроме Вицина, решили: режиссёры снимать не умеют.
На площадке Шакуров играл так, как хотел сам, мотали режиссёрам нервы Даль и Дворжецкий, и в конце концов все они отказались работать с "дилетантами" и потребовали, чтобы на съёмки фильма им прислали бы "нормальных" режиссёров. Актёры отправили на "Мосфильм" телеграмму, ставшую легендарной: "Сидим в г*вне на волчьих шкурах. Дворжецкий. Вицин. Даль. Шакуров".
Скандал вышел знатный, но принёс не те результаты, на которые рассчитывали актёры. Режиссёров им не заменили, зато с фильма сняли Шакурова, влепив ему строгий выговор. Остальным "промыли мозги" и заставили работать дальше. Били по болевым точкам — в СССР это умели. Дворжецкому пригрозили выгнать его из очереди на квартиру. Затем уговорили и Даля. После этого Шакуров перестал здороваться с обоими: «Влад и Олег меня предали: они согласились работать дальше. Я пошел до конца и написал заявление. По моему поводу было два худсовета на «Мосфильме». Но я уже не мог отказаться, остановиться. Это было бы вопреки моему разуму, который мне в тот момент говорил: «Ты что, Сергей, делаешь?» Но у меня, кроме бешенства, ничего не было. А после бешенства наступила апатия. Я вырубил этих двух людей из своей жизни – Даля и Дворжецкого…».
Но его увольнение ситуацию не исправило. Съёмки то и дело срывал пьяный Даль. В дневнике он называл режиссёров "клиническими недоносками со скудными запасами серого вещества, засиженного помойными зелёными мухами". В конце концов режиссёры решили "убить" его героя и "уронили" Крестовского в ущелье. За пьянство и неуживчивость актёру заплатили меньше всех — 2850 рублей. Больше всех получил Юрий Назаров, приглашённый вместо Шакурова, — 3412 рублей.
Еще одна месть Далю - в картине он замечательно спел песню «Есть только миг..». Но когда уже сдавали фильм, руководство решило, что эту песню должен другой певец или актер. Говорили, что им просто не понравилась запись. Режиссеры попросили спеть песню Валерия Золотухина, он приехал на студию, записал. Им не понравилось. Золотухин обиделся. Тогда попросили исполнить «Есть только миг» Олега Анофриева, он не отказался. Эта песня и стала визитной карточкой фильма.
Музыку к ней написал Александр Зацепин, но не специально к фильму, а к оперетте «Золотые ключи» про будни колхоза. Мелодия режиссёрам очень понравилась, а новый текст написал Леонид Дербенёв. После выхода фильма душевная песня вызвала дебаты в прессе — считалось, что она о слабых эгоистичных людях и прививает неправильные представления о жизни.
На роль онкилонов пригласили профессиональных танцоров из национальных танцевальных коллективов. Режиссёры хотели подчеркнуть колорит необычного племени неславянской внешностью, а усилили эффект темной кожей и светлыми париками. В роли шамана снялся знаменитый танцор Махмуд Эсамбаев, который и ставил «онкилонам» всю хореографию. Ему очень нравился образ и он любил в костюме шамана прогуляться по магазинам и посидеть в кафе, вызывая ажиотаж у прохожих.
Скандалы, скандалы, скандалы
Актёрам действительно приходилось туго. Стоянка племени онкилонов была обустроена в горах под Нальчиком. Группа жила за сто километров от неё, каждый день актёрам приходилось мотаться туда-сюда. Режиссёры ездили на "волгах", остальным приходилось довольствоваться душными автобусами. Помыться было негде, горячей воды не было; кормёжка была плохой, актёры были вынуждены проводить в гриме на солнце весь день. Когда от жары в обморок стали падать 12-летние дети, изображавшие онкилонов, с режиссёрами заспорил и Юрий Назаров. Он настоял на том, чтобы для актёров сделали навесы от солнца, и указал, что по закону дети не могут работать больше четырёх часов в день. Мкртчян разозлился и поставил начальство перед выбором: "Или я, или Назаров!" Но на студии развели руками: "Да сколько же можно!"
Пришлось останавливать съёмки и делать навесы. В другой раз Мкртчян пытался выжить со съёмочной площадки художника по костюмам Алину Будникову. Сначала он пытался раздеть онкилонов, чтобы все были с голыми ногами, но Будникова сумела одеть их в кожаные штаны, ведь худые ноги не эстетичны. Позже она устала спорить и отказалась ехать на съёмки. Мкртчян настаивал на какой-то нелепости и уехал на площадку без неё. Однако актёры отказались одеваться без Будниковой и её пришлось вернуть.
Антенны в кадре и суеверный помощник режиссёра
Были в фильме и накладки. Одна из них случилась во время съёмок трюка, во время которого Крестовский поднимался по башне и повисал над пропастью на отогнувшейся ограде. Эпизод снимали в Выборге, на башне XII века. Вместо Даля по стене лез ленинградский альпинист Владимир Мясников. Когда он повис на ограждении, которое с превеликим трудом затащили на стену, оказалось, что в кадр попали телевизионные антенны местных жителей.
Режиссёры были в отчаянии. Тогда ассистенты полезли по пожарным лестницам на крыши и стали загибать антенны, чтобы их не было видно. Едва не начался скандал: как раз в это время по ТВ транслировали первенство Европы по футболу. Киношникам пришлось раздавать болельщикам по сто рублей, чтобы закончить съёмку.
В другой раз накладка произошла во время съёмок жертвоприношения оленя — сцена была на удивление красивой: прямо в кадре солнце вдруг спряталось за тучу. Всё было как по заказу. Оператор вслух восхитился увиденным, и помощник режиссёра Мстиславский сплюнул и постучал "по дереву, чтобы не сглазить". "Деревом" оказался аккумулятор камеры. Камера отключилась, а помреж, сообразив, что добром это не закончится, бежал прочь. Вслед за ним, грозя кулаками, бежал Мкртчян.
Еще один факт: в крошечном эпизоде в массовке снялся студент Борис Грызлов — будущий видный политик, министр внутренних дел и председатель Госдумы. Он сыграл одного из посетителей кафе, где встречались главные герои.
На «Мосфильме» «Земле Санникова» предрекали провал и присвоили ему 3-ю категорию. А реакция зрителей оказалась прямо противоположной: еще с предварительных показов на киностудию начали поступать восторженные отзывы - всё же фильм стал популярным. Во многом это случилось благодаря актёрам и песням: "И солнце всходило" и "Есть только миг...". Те из школьников, кто читал Обручева, знали, что от автора осталась только идея, они видели нестыковки сюжета, слабую игру актёров, искусственность костюмов. Но были и те, кто книги не читал, и для них фильм стал открытием. Его посмотрело 42 миллиона советских граждан. Многие впервые узнали имя советского танцовщика Махмуда Эсамбаева — он играл шамана онкилонов.
Но всё же фильм не стал шедевром, просто он выделялся на фоне унылой производственной тематики.
