Видео
В мире
Как писал поэт Шарль Бодлер, каждому своя Химера... Где же мне вкусить сладость зимних каникул, как не у дочери, живущей во французском Нанси? Прянично-витражном городе, где трамвай бегает по одной колее мимо лупоглазых каменных крылатых чудовищ-горгулий, дремлющих на крышах и стенах зданий, построенных в бог знает каком Средневековье? Правда, для местных жителей эти жуткие монстры вроде привычных домашних котиков -- пусть себе мурлычут...
Королевски помпезный золото-сусальный Нанси -- экс-столица экс-герцогства Лотарингия, и это, как уверены жители региона, звучит гордо. К тому же здесь родина европейского ар-нуво: в квартале Соруп выстроился архитектурный вернисаж из 88 модернистских особняков, среди которых царит вилла знаменитого декоратора прошлого Луи Мажореля.
Пусть сегодня изменился ритм жизни, меня, как и многих людей, так и тянет к неспешности минувших столетий. Манит ко всем этим резным бюро из ореха, затейливым столикам на изогнутых ножках, креслам с высокой спинкой, комодам с завитушками-цветами-зверушками... Посреди нашего мира, спешащего непонятно куда и зачем, хочется хоть иногда замереть, остановиться. Наплевав на время, зависнуть в хорошей компании, послушать "Менестрели" Клода Дебюсси, откушать эклеров (они тут потрясающие!). Одним словом, как высказался бессмертный Остап Бендер, «посидеть со вкусом».
И это всё -- дух Нанси...
На одной из местных улиц родился художник Эмиль Галле, который в 1901 году превратил отцовскую стеклодувную мастерскую в стекольную фабрику, изделия которой прославлены и востребованы у антикваров и ценителей прекрасного. К слову, во многих французских семьях хранятся (а вернее, используются по назначению) вазы и предметы из цветного стекла: эдакие изящные вещицы с розово-лиловыми кружевными розами, стрекозами, травкой-муравкой, исполненными в технике clair-de-lune -- то есть "лунный свет".
Нанси -- это удивительная смесь средневекового с XX веком, буржуазного с революционным. Атмосфера укладывается во французский девиз жизни "Liberté, Égalité, Fraternité" -- свобода, равенство, братство. Сегодня в Нанси расположились три главных вуза Франции, а поэтому здесь грызут науку примерно 45 000 студентов.
Если посчитать всех жителей Нанси, прихватив обитателей красивых ухоженных деревень вокруг, получится примерно 450 тысяч человек. Как в песне: городок не велик и не мал... Но точно не заполярный Нарьян-Мар, так как температура в период моего визита с 25 декабря по начало января колебалась тут в пределах 12-14 градусов по Цельсию. Тепла, конечно. Поэтому цветущие анютины глазки на клумбах и толстые дикие попугаи (вместо наших ворон), истошно крякающих на вековых деревьях королевского парка, -- это вполне нормально.
Скажу еще, что от Нанси до Парижа на скоростном поезде ICE всего час 14 минут (на других поездах -- от двух с половиной часов и более).
Собственно, это очень коротко о месте, где я приземлилась и в очередной раз окунулась с головой во французскую семью, которая, собственно теперь и моя тоже. С этой точки на карте мы с детьми совершали вылазки в Париж, Мец и Страсбург.
Всё так и не так!
Французы вовсе не такие, как мы думаем, если близко не соприкасаемся с укладом и нравами их общества. Поэтому если вам скажут, что зимние праздники здесь точно такие же, как во всей Европе, не верьте. Все -- иначе.
Во-первых, они прижимисты, но не скаредны. Скажем, набор изящных елочных игрушек -- нормальный подарок маме-сестре-подруге к Рождеству. Если учесть, что каждая сделана французскими мастерами (в данной истории -- никакого Китая!) и стоит около 40 евро (и более) за штуку.
Украшения для елки выбирают в маленьких магазинчиках, долго спорят, кому какой шар лучше приобрести, потом тут же пьют вино с хозяйкой магазинчика... Подарки медленно-торжественно заворачиваются в специальную бумагу с бубенчиками, ленточками...
Мне, например, папа моего зятя стоматолог Оливье возле елочки вручил стеклянную шишку, в которой сидит крохотная белка с орешком... Ми-и-ило! А мама моего зятя добавила пару серебряных бокалов для шампанского.
Бабушка подарила пижаму -- опять же, с белкой на фронтоне кофты и штанами в красно-бело-синюю клетку. Если бы могла, в таком наряде на улицу бы с радостью ходила -- жаль, не поймут окружающие.
Во-вторых, Франция страна гибкая. В ней быстро поднимаются даже с дивана. Здесь не принято жаловаться ни на что даже близким. Хотя на выручку внутри семьи все не просто приходят по первой надобности -- тут бросаются помогать друг другу, если что. В семье нет деления на бедных и богатых родственников, кичиться состоянием -- верх неприличия, также, впрочем, как и обсуждать вкусы кого-то.
"Мон ами Люси, возьми замечательный пирог с лягушками, -- предлагает мама моего зятя. -- Ой, как жаль, не хочешь? А я так старалась, пекла... ну ладно, поешь хотя бы эскарго". Улиточек то бишь...
Как вы думаете, что я в результате ела? Зажмурив глаза -- земноводных в тесте! На вкус лягушачьи лапки напоминают нечто среднее между курицей и рыбой. В еду, как мне объяснили, употребляют только верхнюю часть задней лапки. В год французы уничтожают в своих желудках более трех миллиардов лягушек. И чувствуют себя прекрасно. Ква!
В книге "Река" Татьяна Толстая очень тонко заметила о жителях страны Короля-Солнце и Робеспьера: «...Дело не только в исходных продуктах -- трюфели там, устрицы, гусиная печенка, это уже просто банально, -- а в том, как, что и с чем сплетено, в сочетании несочетаемого, в искусстве невозможного, в смелости и тонкости, в особом, что ли, национальном демоне галльского народа: соедините вспыльчивость, скупость, терпение, эгоизм, философичность, чувственность, блеск, взбивайте веселкой полторы тысячи лет, -- тогда и будет французская, ни с чем не сравнимая кухня". И эта ядерная смесь -- характер французов.
Что удивительно, по утрам (около шести) мои дети (в том числе молодой сильный мужчина -- мой зять) едят... кофе, еще раз кофе, потом круассан или какое-то шоколадное печенье, джем, булочку... Ничего нормального! Никаких сосисок-омлетов или даже вареного яйца. Масло на тонкий батон-фисель (ficelle) -- и пошел на работу. Обед (правда, уже очень плотный) может случиться даже около 14.00. Как-то так. И все живы, улыбаются, даже умудряются работать.
Типичный французский завтрак (le petit dejeuner) включает йогурт, кофе с молоком, горячий шоколад или сок, сопровождаемые традиционным круассаном, булочкой или тостом с джемом.
Пер Ноэль, ослик и полено
На Рождество принято есть... полено. Моя дочь заказала это кондитерское чудо у какого-то кондитера: полкило бисквитно-шоколадно-сливочного рулета в виде бревна -- с Дедиком Морозиком в качестве украшения... Стоило это 45 евро, что, по словам ребенка, совсем недорого для такого -- ах какого! -- чуда.
Каждая кондитерская во Франции к Рождеству поражает французов фантазиями на тему бюш де Ноэль, то есть рождественского полена. Традиция! И каждый мастер старается быть лучше других, поразить, ну и, конечно, удивить новым вкусом. Полено украшают фигурками, шишками, безе или просто глазурью из шоколада.
Супруга моего свояка Катрин дала мне самый простой (с ним даже ребенок справится!) рецепт рождественского полена, который в моей транскрипции выглядит примерно так:
1 ИНГРЕДИЕНТЫ: 120 г пшеничной муки, 2 ч. л. растворимого кофе, 4 яйца, 200 г сахара, 250 г 33-проц. сливок, 50 г любых орехов, 15 г ванилина, 1 ч. л. разрыхлителя для теста, соль.
Для крема: 100 г сливочного масла, 150 г какао-порошка, 1 плитка горького шоколада, 100 г сахарной пудры, 10 г ванилина.
2 ПРИГОТОВЛЕНИЕ. Охлажденные яйца взбить с сахаром миксером. Не прекращая взбивания, добавить полстакана воды и ванилин. Всыпать в яичную смесь муку, разрыхлитель и соль.
Что, в принципе, едят на Рождество и Новый год? Много всего вкусного и отнюдь не диетического. Даже совсем наоборот: все жирное, сливочное, ядерно-калорийное и невероятно аппетитное. Скажу по секрету: уже вторую неделю сгоняю жирок, накопленный на талии во время безудержных пиров современных Гаргантюа во Франции.
Праздничный стол украшают непременно 12 блюд: паштет из гусиной печенки -- фуа-гра (до 60 евро за килограмм!), кастрированный петух (каплун) с каштанами, или, как вариант, цесарка (невероятно вкусно!), или индейка. Ставят икру черную осетровую и еще вазочку "с глазами рыб" -- то есть красную. Плюс сыры (это отдельная песня), вино и шампанское.
На ослике -- к счастью!
Как вы помните, французский Дед Мороз -- это Пер Ноэль. Он ходит не в валенках (ну, о климате я уже сказала), а в деревянных башмаках. На большие расстояния этот волшебник передвигается на ослике Омела. Вместо Снегурочки у него дружок (не подумайте чего плохого!) -- бородатый старик Шаланд, что переводится на русский как Баржа. Последний носит в заплечной корзине розги, приготовленные для непослушных и ленивых детей.
Чтобы задобрить этого, на мой взгляд, сильно угрюмого персонажа, дети поют ему песенку: "К нам пришел Шаланд в остроконечной шапке, с соломенной бородой. Теперь у нас вдоволь орехов и вкусных булочек до самого Нового года!"
Как во всем католическом мире, самым красивым и любимым праздником во Франции является Рождество (Noel), отмечаемое в ночь с 24 на 25 декабря. Все семейство собирается вместе! И не приведи бог увильнуть: вас точно бросят на съедение горгульям... Не пожалеют!
Чмоки-чмоки...
Семья во Франции -- это, уверяю вас, святое. Узы крепче Бастилии! Если какой-то мужчина женился на столетней бабе-яге, живи с ней всю жизнь -- или обеспечивай до конца своих дней... Мои французы (как и все прочие) постоянно ездят и ходят друг к дружке в гости: в каждом доме есть комната для гостей. Обеды-ужины за фамильным столом, включая дом гран-папа (нашему дедушке 98 лет), душевные и немного тягучие (простите-простите, мои любимые родные) мероприятия, которые состоят просто из бесконечной череды блюд и бесед на четыре часа минимум. Не поверите, но, вернувшись в Ригу, уже скучаю по их чаю, милым улыбкам, котам на пуфиках и собакам, мирно дремлющим у ног под столом.
Рождественские елки во Франции, конечно, ставят, но не в каждом доме, так как украшенное дерево -- отнюдь не главный фокус декабрьских праздников. Весь дом моей свояченицы Кристины к Рождеству был превращен в мини-пещеры (они же комнаты) с многочисленными статуэтками Девы Марии (передаваемыми от матери к дочери), святого Иосифа, младенца Иисуса и ослика. Очень-очень мило.
Практичные во всем французы в качестве новогоднего украшения чаще всего вместо елки вешают над дверью дома зеленую ветку омелы (непременно с белыми ягодками), веря, что она непременно принесет удачу в следующем году.
Но главное -- в Рождество надо непременно встать под этой веточкой (в доме Кристины данная ценность была подвешена к старинной лампе (как мне объяснили, светильник пришел сюда из дома прабабушки из Прованса), украшающей кухню. И все должны были целоваться под омелой, что гарантирует любовь.
Ну что же, bisou-bisou, бизу-бизу (по нашему -- чмоки-чмоки) и полный амур-тужур-бонжур. Мне нравится этот обычай, так бы и целовалась всю ночь! Пока все члены семьи не облобызали по два раза в щеку друг друга, прошел, наверное, час (нас было около 25 человек). И это замечательно -- теплые обнимашки по-французски! Шарман-шарман-шарман.
Под утро, где-то ближе к пяти часам, кто-то из гостей семьи поставил пластинку(!)... боже, я узнаю эту мелодию Сержа Генсбура "Цвет кофе": "J’aime ta couleur cafe" («Люблю твой цвет кофе, твои волосы цвета кофе...»).
Все дружно потянулись на кухню -- заваривать и пить кофе. И опять пошли задушевные разговоры... Одного не могу понять: как им удается понять мой ломаный французский, смешанный с английским и русским? Но ведь мы спокойно общаемся -- а значит, дело не в языке.
На прощанье французская бабушка сказала мне: "Люся, перестань дергаться! Не спеши все время... Les meilleurs medecins sont le Dr. Gai, le Dr. Diete et le Dr. Tranquille", -- что можно перевести так: "Лучшие врачи -- хорошее настроение, здоровая еда и покой..."
Люблю тебя, Франция. До новой встречи!
Людмила ВЕВЕРЕ
Рига -- Нанси -- Рига
