Видео
В мире
В целом для проведения Прибалтийской операции у границ Литвы, Латвии и Эстонии в составе трех армий (8-й, 3-й и 11-й) было сосредоточено 20 стрелковых, 2 мотострелковые, 4 кавалерийские дивизии, 9 танковых и 1 воздушно-десантная бригады. Началась морская и воздушная блокада Балтии. "Боевым кораблям, а также самолетам Краснознаменного Балтийского флота был дан приказ - закрыть бесконтрольный выход иностранных судов и вылет иностранных самолетов из морских портов и с аэродромов Балтийских республик", - пишет в своей книге генерал-лейтенанта П.И. Хохлов.
А в пятницу 14 июня 1940 года финский самолёт Junkers Ju 52/3mge «Калева», принадлежащий авиакомпании Aero (в настоящее время Finnair) выполнял регулярный рейс из Таллина в Хельсинки, когда всего через несколько минут был перехвачен и сбит советскими военными самолётами, за несколько дней до оккупации Эстонии (а точнее, за три дня до непосредственного ввода войск РККА на ее территорию) установившими воздушную блокаду балтийских государств.
На фото пассажиры и экипаж самолета "Калева" перед своим последним в жизни вылетом 14 июня 1940 года.
Ранее в тот день «Калева» выполнил обычный пассажирский рейс по маршруту Стокгольм—Турку—Таллин, после чего в Таллине произошла смена экипажа и теперь за штурвал сел Бо Хермэнссон фон Виллебранд — шеф-пилот финской авиакомпании; в правом кресле сидел пилот Тауно Лаунис, он же выполнял обязанности радиста. Далее началась подготовка к рейсу 1631 Таллин—Хельсинки. На его борту находились два члена экипажа и семь пассажиров, среди которых были два сотрудника посольства Франции (Фредерик Марти с Полем Лонге) и дипломат из США Генри Уильям Антейл-младший. Все они погибнут.
В 13 ч. 54 мин. самолет с бортовым номером «OH-ALL» и наименованием «Kaleva» на борту взлетел с таллиннского аэродрома.. Через 12 минут после взлета радиосвязь с самолетом неожиданно прервалась. Еще через несколько минут на диспетчерский пункт аэродрома Мальми (Хельсинки) поступило сообщение о том, что наблюдательные посты на островке Сантахамина видели горящий самолет, рухнувший в воды Финского залива.
Конкретные подробности уничтожения «Калева» точно не известны: по одним сообщениям, он был сбит парой советских истребителей, по другим - парой легких бомбардировщиков СБ. Уже много лет спустя о личном участии в уничтожении пассажирского самолета заявил в своих мемуарах «Над тремя морями» (Ленинград, 1988) известный штурман дальней авиации, генерал-лейтенант П.И. Хохлов.
Согласно воспоминаниям будущего генерал-лейтенанта Петра Хохлова, в тот день небо близ берегов Эстонии патрулировали два скоростных бомбардировщика ДБ-3Т из 1-го минно-торпедного авиаполка (1-МТАП) ВВС Краснознамённого Балтийского флота, который увидели в нескольких километрах от Таллина пассажирский самолёт, направляющийся в сторону Финляндии, на что командир ведущего самолёта Шио Бидзинашвили скомандовал: «На перехват!.
Военные самолёты подошли очень близко к пассажирскому, почти на 50 метров, что подтверждается показаниями очевидца с острова Кери, после чего советские лётчики жестами стали показывать экипажу, чтобы он вернулся, однако реакции не было. После чего стрелок одного из бомбардировщиков дал две трассирующие очереди перед носом «Юнкерса», но и это не изменило курс последнего. По утверждениям советских экипажей, они летели так близко от авиалайнера, что могли видеть, как пассажиры дразнились кулаками и угрожали пистолетами (кто в здравом уме из пассажирского самолета будет грозить военному самолету?).
Тогда и на втором бомбардировщике стрелок-радист также перешёл к пулемёту, после чего был открыт огонь на поражение. На «Калеве» остановился левый двигатель, затем появился дым, сменившийся огнём, после чего «Юнкерс» вошёл в левый крен и в 14:06 с высоты 400—500 метров упал в Финский залив.
На фюзеляже и крыльях сбитого «юнкерса» (что отлично видно на сохранившихся фотографиях) огромными буквами был нанесен бортовой номер «OH-ALL», а на киле был отчетливо изображен государственный флаг Финляндии. Находившиеся в море эстонские рыбаки, которые стали очевидцами последующих событий, утверждали, что видели на вертикальном стабилизаторе пассажирского самолёта финский флаг, но в рапортах советских лётчиков было указано, что данный самолёт не имел никаких опознавательных знаков.
На удалении 5,8 морских мили (10,7 км) от места падения на дежурстве находилась советская подводная лодка Щ-301, командиром которой был Григорий Гольдберг, а экипаж также мог наблюдать катастрофу, На лодку пришёл приказ направляться к месту падения и определить, что за самолёт был сбит.
Направившись по курсу и прибыв на место, советские подводники обнаружили большое число плавающих на воде обломков, рядом с которыми уже были три эстонских рыболовных бота. Была собрана команда из трёх человек, которая обыскала боты и забрала вещи с самолёта, тогда как остальные извлекли предметы из воды.
Также впоследствии выяснилось, что некоторые вещи рыбаки всё же сумели доставить в Таллин, где сдали их в полицию, включая портфели, немецкий паспорт, опломбированный мешок дипломатической почты, деньги в банковской упаковке, одежду, записные книжки пилотов и пассажиров, бухгалтерские книги, а также десяток обломков самолёта и спасательный жилет.
К тому времени в Хельсинки уже знали, что борт OH-ALL разбился, и на его поиски с аэропорта Мальми вылетел дежурный истребитель финских ВВС. Так уж сложились обстоятельства, что в его кабине был Илмари Юутилайнен - летчик, которому предстояло стать самым результативным асом-истребителем всех стран, участников Второй мировой войны (за исключением Германии). В районе островка Кери (33 км к северу от Таллинна) Юутилайнен обнаружил дрейфующую в надводном положении советскую подводную лодку, рядом с которой на воде плавали обломки самолета и большое масляное пятно.
На Щ-301 также заметили финский истребитель, в связи с чем у орудия занял своё место расчёт, а лодка стала кружить на малом ходу, чтобы сманеврировать при угрозе нападения; сделав в 15:02 три круга вокруг лодки на высоте 40—50 метров, Юутилайнен развернулся и улетел обратно на аэродром. В 15:10 (16:10 MSK) место катастрофы покинула и Щ-301.
Согласно рапорту командира лодки Григория Гольдберга, среди поднятых вещей была дипломатическая почта общим весом около 100 кг, а также драгоценности и деньги, в том числе: два золотых ордена, 2000 финских марок,10 000 румынских лей, 13 500 французских франков, 100 югославских динар, 90 итальянских лир, 10 эстонских крон, 3 английских фунта стерлингов, 75 американских долларов и 521 рубль советскими знаками. Среди вещей нашли и некоторые документы, которые после изучения были срочным порядком насторожевом корабле «Снег» политруком Петром Кобликовым доставлены в штаб Краснознамённого Балтийского флота в Кронштадте.
В течение 14-15 июня 1940 г. советские гидросамолеты и корабли патрулировали место падения «Калева» и, собрав все плавающие предметы, ушли в Кронштадт.
Это все, что известно точно. Советское правительство не признало своей ответственности и не принесло даже формальных извинений в связи с трагической гибелью пассажиров «Калева». Более того, через два дня, 16 июня 1940 г., точно такой же пассажирский «Юнкерс-52» (правда, на этот раз эстонской авиакомпании), совершавший регулярный рейс по тому же маршруту из Хельсинки в Таллин, был обстрелян зенитным пулеметом советской подводной лодки, но, к счастью, не получил повреждений. Советский Союз не признал причастность к гибели финского самолета. А для мировой общественности крушение прошло практически незамеченным, так как в этот день немецкие войска вступили в Париж.
