Видео
В мире
"Быстро накрылись медным тазом"
">
По его словам, власти государства тогда смотрели на гибель крупных предприятий вполне спокойно, поскольку их многотысячные, хорошо организованные коллективы состояли главным образом из русскоязычных.
Другая свежая новость — в ноябре 2017 года латвийский суд принял решение начать процедуру банкротства Рижского вагоностроительного завода (РВЗ). Этот завод, основанный в 1895 году немецко-балтийским предпринимателем Оскаром Фрейвиртом как акционерное общество Fenikss, некогда считался крупнейшим производителем вагонов в Российской империи. После распада СССР предприятие пришло в полный упадок, несколько раз меняло владельцев, обросло неподъемными долгами — отсюда печальный финал. "Я много езжу по бывшему Советскому Союзу и вижу, что до сих пор работают созданные в Риге электрички RVR, даже в Ташкенте их замечал", — говорит Юрий Алексеев.
Убежать от русских денег
Печальной оказалась и судьба "Лиепайского металлурга". К концу 2012-го электросталеплавильное производство на этом заводе достигло показателя почти в 850 тысяч тонн в год. Но из-за ухудшения экономической ситуации в ЕС ему пришлось переориентироваться на рынки третьих стран. Завод взял на себя при этом транспортные расходы, что еще более снизило рентабельность. Годом позже руководство объявило, что предприятие испытывает финансовые трудности, а вскоре основное производство остановилось из-за нехватки оборотных средств.
Объявились кредиторы, потребовавшие, чтобы основные владельцы предприятия передали им свои акции. Государство объявило, что намерено спасти завод, являвшийся крупным налогоплательщиком: в 2012 году им было уплачено государству 9,4 миллиона латов (около 15 миллионов евро). Однако ситуация усугубилась тем, что три крупнейших акционера перессорились. В итоге из-за долгов завода на общую сумму 183,6 миллиона евро инвесторы просто оказались не заинтересованы вкладывать в предприятие какие-либо суммы.
Начались массовые увольнения работников, а кредиторы заключили договор о продаже неплатежеспособного завода. Хотя заинтересованность в предприятии высказывали несколько крупных российских фирм, кабмин, возглавлявшийся тогда Лаймдотой Страуюмой, решил в октябре 2014-го сбыть его украинской компании KVV group. Ее хозяин Валерий Кришталь пообещал "оживить предприятие", а тогдашний министр финансов Андрис Вилкс заявил: "Это отличная новость для работников, для Лиепаи и всего государства, так как один из крупнейших в Латвии заводов возобновит работу". Общая стоимость сделки составила 107 миллионов евро (для сравнения: российский предприниматель Игорь Шамис предлагал 120 миллионов).
Основную сумму новоявленные владельцы пообещали вносить по частям в течение десяти лет. Работа возобновилась в марте 2015-го, а к маю завод, коллектив которого достиг 960 человек, выпустил 90 тысяч тонн стальной арматуры. Однако вскоре "Лиепайский металлург" опять начал массово увольнять рабочих — новые хозяева завода объясняли это тем, что высокие латвийские цены на электричество обусловили неприемлемую себестоимость продукции. Весной прошлого года они объявили об окончательной остановке производства и постановке завода на консервацию.
Люди постарше могут вспомнить также знаменитые "рафики", выпускавшиеся на Рижской автобусной фабрике. Судьба этого предприятия сложилась также печально. К началу 1990-х РАФ готовил серьезнейшую программу по модернизации и обновлению своей продукции, уже готовы были макетные образцы новых моделей микроавтобусов.Но с развалом СССР предприятие оказалось в критическом положении, поскольку сотни смежников остались в других республиках, ставших независимыми государствами. Спасти устоявшиеся хозяйственные связи не удалось — да и в угаре "свободы" мало кто пытался это делать. Выпуск продукции постоянно падал, и в 1997 году производство остановилось окончательно. По иронии судьбы, последней моделью РАФа стал автомобиль-катафалк для перевозки гробов.
Была ли гибель неизбежной?
Официозные публицисты в Латвии пишут, что бывшая советская промышленность в стране вымерла естественным путем — потому что была устаревшая и неконкурентоспособная на мировом уровне.
Алексеев с такой точкой зрения не согласен. "Те немногие высокотехнологичные предприятия, которые тогда, в начале 90-х, сумели избежать гибели, прекрасно работают и сейчас. У меня перед глазами есть наглядный пример: электротехнический завод имени Пегельмана в Таллине, они в основном делали микроэлектронику для военной промышленности. И им удалось в лихолетье приватизировать и сберечь свое конструкторское бюро.Там работало всего с полсотни человек, но они создавали продукцию, пользовавшуюся большим спросом, — им заказывали разные разработки Nokia, Motorola. Сейчас бывшее конструкторское бюро советского завода Пегельмана переехало в США, в Кремниевую долину. Мои родственники-инженеры создают микросхемы для айфонов и зарабатывают очень неплохие деньги", — подчеркивает Алексеев.
