Видео
В мире
Доктор Каспар Вайводс грыжу прооперировал, через несколько дней Айвар вернулся на работу. С появления первых симптомов прошло три недели, но боль не проходила. Опять поехали в Елгавскую больницу.
Айвар рассказывал, как ему больно, а врач, не особенно слушая жалобы пациента, только бросил — меньше есть надо, тогда и болеть не будет.
...Однако потом в больнице обнаружили раковые клетки. Айвара направили в Гайльэзерс к ассоциированному профессору Игорю Иванову...Стало ясно — рак распространился, придется расстаться со всем желудком.
Айвар хотел знать, что значить жизнь без желудка. Но вопросы задать было некому — доктор был занят, да и в свободные моменты говорил мало. От врача на вопрос, можно ли жить без органа, мужчина получил лаконичный ответ: да, можно.
Лариса вспоминает, что Иванов не был исключением. Было впечатление, что доктора хотят говорить поменьше. Входя в палату, они ограничиваются фразами «У вас все плохо», «Плохие анализы», «У вас все хорошо».
Химиотерапия: часы ожидания и обида
Айвар некоторое время провел и в Онкоцентре... Направили к доктору Иеве Вецвагаре, которая известна как очень хороший специалист.
Айвар, несмотря на слабость и боль, сам садился за руль и ехал из Елгавы в Ригу на химиотерапию. Ситуацию осложняло то, что процедуру приходилось очень долго ждать. Доктор регулярно задерживалась часа на полтора — и только потом начинала сеанс, который длился два часа. То есть общее время визита — 3,5 часа.
Айвар рассказал Ларисе, что однажды спросил доктора Вецвагаре, почему заболел раком желудка, как такое могло случиться? Доктор остроумно ответила, что ей надоело слушать вопросы, которые задают сто раз на дню. Мужчина после беседы очень переживал. Отношение было таким, будто он больше не человек, а труп — чего с ним болтать.
Доктор Вецвагаре признала, что иногда бывает слишком эмоциональной, и извинилась за произошедшее. Она добавила: "... Но больному также надо понимать, что наша перегрузка огромна!»
Доктор Вецвагаре — самый популярный в дневном стационаре специалист по химиотерапии. Значит, и самый нагруженный. Некоторые пациенты хотят попасть именно к ней, вне зависимости от времени ожидания. Врач обязана лечить только записавшихся, но тогда людям придется очень долго ждать и терапия станет бессмысленной, поскольку пациент сможет получать ее значительно реже, чем ему нужно. Чтобы этого не произошло, записывают «поверх».
Другое отношение
У Айвара, как это часто бывает с больными на последних стадиях, появились осложнения. Болезнь перешла в легкие. За помощью обратились в Отделение пульмонологии к доктору Инге Стукене. Она получила те же медицинские документы, что и остальные врачи, знала о безнадежном состоянии пациента.
Но, как вспоминает Лариса, отношение было другим — и разговоры, и процедуры, которые делались с уважением, ответственно и качественно.
В реанимации Гайльэзерса, куда Айвар попал после операции на желудке, медсестры Инга Винджанова, Валентина Чудновцева и Алла Шаповалова свою работу выполняли прекрасно. Айвар также рассказывал, насколько заботливыми они были.
Примерно за неделю до смерти Айвар вновь попал в Елгавскую больницу....Мужчина сам понимал, что конец близок. Это знала и Лариса. Она часто приходила в больницу, в последний раз — со своей сестрой. Та направилась к доктору Вайводсу и спросила о состоянии больного.
«Он умирает», — был ответ.
Продолжение разговора ошарашило, потому что врач спросил, чего хотят близкие — чтобы смерть наступила быстрее, или чтобы процесс был долгим? Лариса до сих пор не понимает, к чему был вопрос. Предложение эвтаназии?
«Я знаю себя, как я говорю — я такой вопрос не мог задать. Там, вероятнее всего, какая-то ошибка в коммуникации», — говорит доктор Вайводс.
Следующей ночью Айвар умер. Больница об этом Ларисе не рассказала. Первым автобусом она приехала к мужу. Все улыбались и желали доброго утра. Дойдя до палаты, где лежал муж, Лариса увидела пустую койку. На вопрос, где Айвар, кто-то, проходивший мимо, подняв глаза к потолку, ответил — «Ушел. Примите соболезнования».
Женщина долго сидела на кровати, рыдала. Потом собрала вещи и пошла по длинному коридору обратно. А работники отделения продолжали заниматься своими делами и, кажется, не замечали ее.
Лариса добралась до дома. Выпила успокоительное. Через минуту зазвонил телефон. Женщина на том конце говорила по-русски, представилась старшей медсестрой Аллой и заявила:
«У вас сегодня муж умер, так? Срочно принесите его больничный, надо документы оформлять!».
Лариса ответила, что еще раз ехать в больницу сил нет. Она принесет, но только не сегодня. Алла возмутилась: «Сегодня суббота, выходной у меня! И я только ради вас пришла на работу! У нас такой порядок, и мне в выходной надо было приходить ради вас!» (перевод с латышского — Rus.lsm.lv).
Старшая сестра Ангелика Яковчика, которую в Елгавской больнице зовут Аллой, такого разговора не помнит — и утверждает, что не могла такого сказать. Если пациент умер в субботу, то оформление документов можно отложить до понедельника. Хотя нет точных правил, кто отвечает за сообщение о смерти и соболезнования близким, а также в какой срок это нужно сделать.
Принято, что это обязанность лечащего врача, а если он по какой-то причине не может этого сделать, то сообщает старшая сестра.
Часто близкие больного заранее просят медиков, чтобы с новостью о смерти ночью не звонили. Поэтому повелось, что об умерших ночью сообщают утром, в 8.00. В тот день Лариса поехала к мужу первым автобусом — очень рано — и звонка не получила...
