Видео
В мире
Беглое изучение публикаций в зарубежных средствах массовой информации позволяет довершить в воображении картину жесткого сословного деления британского общества, особенно в сравнении с такими странами, как США, где принято считать, что социальное положение зависит исключительно от честолюбия, таланта и труда.
Но насколько этот стереотип соответствует действительности? Правда ли, что британская классовая система жива и по сей день?
Или все эти сословные различия - лишь пережиток прошлого, вместе с корсетами, цилиндрами и историческими драмами?
С уверенностью ответить на эти вопросы нелегко, но неожиданные результаты недавних исследований позволяют кое-что понять.
Как отметил Хоггард, писатели - по крайней мере, с начала ХХ века - предсказывали скорую кончину британской классовой системы.
В открытом письме своей подруге, британской писательнице Нэнси Митфорд, Ивлин Во заявил, что "эта обширная и сложная структура сложилась почти втайне. Теперь появляются тревожные признаки ее упадка".
Роман Во "Возвращение в Брайдсхед" - панегирик английской аристократии, которая постепенно рассыпается вместе со своим родовым поместьем.
Но несмотря на то, что со времен Ивлина Во структура классовой системы изменилась, в британском обществе до сих пор существует очень четкое деление на сословия, каждому из которых соответствует свой уровень социального, культурного и экономического капитала.
Сотрудники Би-би-си провели собственное исследование классовой системы в Великобритании и на основе таких факторов, как образование, зарплата, профессия и владение недвижимостью, выделили в общей сложности семь разных сословий: элиту, на которую пришлось около 6% населения, и несколько ступеней в рамках рабочего и среднего класса.
Возможно, уместнее было бы рассуждать не о самом факте существования классовых различий, а о том, возможен ли переход из одного сословия в другое. Насколько влияет происхождение на возможность добиться поставленных жизненных целей?
По общему мнению, в наши дни социальная мобильность возросла благодаря совершенствованию системы образования и социального обеспечения. Но так ли это на самом деле?
Интересный материал для исследований дает серия документальных фильмов, снятых английским режиссером Майклом Эптедом. Он выбрал 14 детей из разных слоев общества, которым в 1964 году было по семь лет, снял сюжет об их поездке в лондонский зоопарк и стал следить за их судьбой, каждые семь лет снимая о них новый фильм.
Нескольким из этой группы удалось изменить свою жизнь благодаря усердному труду и дисциплинированному поведению.
Например, Ник, который вырос на ферме, повзрослев, преуспел в области медицины и теперь живет и работает в США. Линн, семья которой жила в одном из самых бедных кварталов лондонского Ист-Энда, сумела со временем занять должность университетского библиотекаря.
Однако в целом ни у кого из героев Майка Эптеда так и не получилось выбиться "из грязи в князи".
В обзоре последнего выпуска документального сериала, через 56 лет после выхода на экраны его первой серии, корреспондент американского еженедельника New Yorker заключил: "На каждом уровне британской классовой системы существуют свои защитные механизмы, но также - по крайней мере, с точки зрения американца - этой системе присуща определенная инерция".
"Никто из героев Эптеда не спился и не стал наркоманом, но убивает сама предсказуемость судеб большинства из них: дети из рабочих семей лишь немного продвинутся, а богатенькие останутся богатенькими".
Согласно докладу Организации экономического сотрудничества и развития за 2010 год, Великобритания действительно занимает одно из последних мест по некоторым показателям социальной мобильности: так, перспективы получения ребенком высшего образования и высокооплачиваемой работы во многом определяются имущественным положением его родителей.
При этом после Второй мировой войны наблюдался стабильный прирост населения, и, как ожидалось, каждый ребенок имел возможность немного повысить свой уровень жизни по сравнению с уровнем жизни родителей.
К сожалению, в настоящее время соотношение доли граждан, продвигающихся вверх и вниз по социальной лестнице, меняется в обратную сторону.
"Сейчас стало больше людей, чье социальное положение ухудшается, и меньше тех, у кого оно улучшается", - утверждает сотрудница Оксфордского университета Эржебет Букоди. Она называет это явление "темной стороной Золотого века мобильности": чем больше людей скапливается наверху, тем больше вероятность упасть оттуда.
Дальние родственники
Проблема в том, что структура британского общества настолько многослойна, что выделить все возможные факторы, способные повлиять на социальное положение, очень трудно.
Не исключено, что результаты большинства предыдущих исследований были не вполне точны из-за того, что в них учитывалось только два поколения - отцы и дети. Тогда как на классовую принадлежность могут влиять и другие родственные связи.
К примеру, сотрудник Лондонского университетского колледжа Так Вин Чань установил, что человек имеет в два с половиной раза больше шансов занять руководящую должность в рамках своей профессии, если его дедушка и бабушка принадлежат к более высокому сословию.
Это может быть связано с тем, что они оплатят его обучение, помогут родителям присматривать за ребенком или задействуют свои связи, чтобы помочь внуку сделать успешную карьеру.
Если учитывать эти дальние родственные связи, социальная система может оказаться еще менее гибкой, чем мы думали.
Даже если одно поколение выйдет за рамки своего сословия, следующее может быть втянуто обратно под влиянием остальных родственников.
"Чтобы спрогнозировать, чего человек может добиться в жизни, недостаточно учесть только положение его родителей - необходимо также принять во внимание всех его дядюшек и тетушек, дедушек и бабушек, прадедушек и прабабушек, - убежден сотрудник Калифорнийского университета в Дейвисе (США) Грегори Кларк. - Все они могут оказать влияние на его карьеру".
В рамках своей научной работы Кларк изучал упоминания определенных редких фамилий в истории страны. Так, в Книге Страшного суда (так называли в Англии свод материалов всеобщей поземельной переписи - прим. переводчика) за 1086 год встречаются фамилии богатых помещиков, которые чаще всего были потомками нормандских завоевателей, вторгшихся в Англию в середине XI века: Баскервиль, Дарси, Мандевиль, Монтгомери, Невиль, Перси, Панчард и Тальбо.
Затем Кларк изучил, насколько часто эти фамилии встречались в последующие века в исторических документах - к примеру, таких как списки студентов Оксфордского и Кембриджского университетов, выгодоприобретателей по заверенным у нотариуса завещаниям и членов парламента, присутствие в которых может служить указанием на более высокий социальный статус.
В условиях высокой социальной мобильности такие фамилии должны были бы встречаться все реже и реже, так как эти престижные места стали бы занимать представители других классов общества. В условиях же низкой мобильности их доля должна была остаться примерно такой же.
По итогам своих исследований Кларк выяснил, что темпы социальной мобильности в Великобритании чрезвычайно низки: для перехода из высших или низших слоев общества в средний класс должно было смениться около десяти поколений.
Примерно с такой же скоростью могут происходить изменения и чисто биологических характеристик, таких как рост.
Что самое удивительное, темпы социальной мобильности сохранялись на прежнем уровне даже после грандиозных перемен, последовавших за промышленной революцией и введением системы всеобщего образования в XVIII-XIX веках.
Судя по всему, эти результаты подтверждают наличие инерции в британской классовой системе.
Тем интереснее рассмотреть результаты аналогичных исследований, проведенных Кларком в других странах.
Так, он изучил списки студентов наиболее престижных американских университетов, входящих в так называемую Лигу плюща, а также списки членов ассоциаций адвокатов, имеющих право выступать в суде, в различных штатах и Американской медицинской ассоциации.
Вопреки распространенному убеждению, что для США характерна высокая социальная мобильность, он установил, что темпы изменений там примерно такие же, как в Великобритании.
Аналогичные результаты были получены в Швеции: хотя в целом различия в имущественном положении богатых и бедных были менее выраженными, выяснилось, что наиболее престижные профессии - врачи, юристы или университетские преподаватели - часто представлены членами одних и тех же семей.
Методика Кларка не лишена определенных недостатков, результаты его исследований основаны на неточных сведениях, и он рассматривает общие тенденции за большие временные промежутки.
Возможно, если тщательно отследить развитие каждой ветви на генеалогическом древе каждой семьи, выводы получатся иными.
Кроме того, некоторым данное Кларком объяснение полученных результатов может показаться странным.
Как и Чань, в качестве одного из факторов он рассматривает чисто социологический аспект. "Люди живут в определенном кругу, и социальное окружение очень сильно влияет на их жизненный путь", - считает он.
Впрочем, Кларк допускает, что свою роль в этом могла сыграть и генетика. По его мнению, возможно, некоторые семьи имеют генетическую предрасположенность к успеху.
Впрочем, у многих ученых мысль о таком генетическом детерминизме вызывает отторжение.
Чем бы ни объяснялись результаты исследований Кларка, интересно, как наше сегодняшнее положение в обществе может зависеть от человека, которого мы никогда не видели.
"Даже если вы не знаете, кем был ваш прадед, он определяет вашу судьбу", - утверждает ученый.
Если допустить, что он прав, привязанность британского общества к классовой системе перестает казаться такой архаичной.
Где бы вы ни жили - в Лондоне, Пекине, Нью-Йорке или Стокгольме, - освободиться от связей с прошлым нелегко.
