Видео
В мире
Начиная с XVI века, поиски Антарктиды вели португальцы Бартоломеу Диаш и Фернан Магеллан, голландец Абель Тасман и англичанин Джеймс Кук. Догадки о наличии большой неизведанной земли имелись у итальянца Америго Веспуччи. Экспедиция, в которой он принимал участие, не смогла продвинуться дальше острова Южная Георгия. Веспуччи по этому поводу писал: «Холод был так силен, что никто из нашей флотилии не мог переносить его». А Кук после неудачных попыток найти Южный материк заявил: «Я смело могу сказать, что ни один человек никогда не решится проникнуть на юг дальше, чем это удалось мне. Земли, что могут находиться на юге, никогда не будут исследованы».
Опровергнуть данное утверждение выпало русским мореплавателям Фаддею Беллинсгаузену и Михаилу Лазареву.
Когда морское министерство Российской империи запланировало экспедицию в высокие широты Южного полушария, выбор пал на этих людей неспроста. Беллинсгаузен был старше и опытнее, он ходил в кругосветное плавание на корабле «Надежда» под командованием Ивана Крузенштерна. Лазарев же имел серьезный боевой стаж, успев поучаствовать в войнах со Швецией и наполеоновской Францией. В 25-летнем возрасте он командовал фрегатом «Суворов», совершившим кругосветку, посещал Русскую Америку и встречался с правителем тамошних поселений Александром Барановым.
Начало плавания
Деятельное участие в подготовке проекта принял Крузенштерн, веривший, что экспедиция к Южному полюсу способна достигнуть более южных широт, чем ранее Кук. С детальным планом миссии он обратился к морскому министру. Уточняя задачи отряда, Крузенштерн писал, что «сия экспедиция, кроме главной ее цели — изведать страны Южного полюса, должна особенно иметь в предмете проверить все неверное в южной половине Великого океана и пополнить все находящиеся в оном недостатки, дабы она могла признана быть, так сказать, заключительным путешествием в сем море. Славу такового предприятия не должны мы допускать отнять другим у нас».
Он указывал на важность подбора команды, назначения ученых-естествоиспытателей, обеспечения экспедиции физическими и астрономическими инструментами и рекомендовал в начальники Беллинсгаузена, имевшего «редкие познания в астрономии, гидрографии и физике».
«Наш флот, конечно, богат предприимчивыми и искусными офицерами, однако из всех оных, коих я знаю, не может никто, кроме Василия Головнина, сравняться с Беллинсгаузеном», — подчеркивал Крузенштерн.
16 июля (по новому стилю) 1819 года экспедиция в составе двух шлюпов под командованием капитана 2-го ранга Беллинсгаузена вышла из Кронштадта в Рио-де-Жанейро.
Поскольку правительство форсировало события, выбранные корабли оказались не предназначены для плавания в высоких широтах. Экипажи были укомплектованы военными моряками-добровольцами. Шлюпом «Восток» командовал Беллинсгаузен, шлюпом «Мирный» — лейтенант Лазарев. В состав участников также вошли астроном Иван Симонов и художник Павел Михайлов.
Целью экспедиции значились открытия «в возможной близости Антарктического полюса». Инструкцией морского министра мореплавателям предписывалось исследовать Южную Георгию и Землю Сандвича (ныне Южные Сандвичевы острова) и «продолжать свои изыскания до отдаленной широты, какой только можно достигнуть», употребляя «всевозможное старание и величайшее усилие для достижения сколь можно ближе к полюсу, отыскивая неизвестные земли».
Обоим командующим изрядно досаждали проблемы с кораблями, о чем они не стеснялись сообщать в своих записях. Корпус «Востока» был недостаточно прочным для плавания во льдах. Многочисленные поломки и почти постоянная необходимость откачивать воду изнуряли команду. Тем не менее, экспедиция совершила множество открытий.
«В сей бесплодной стране блуждали мы как тени»
Ученый-географ Василий Есаков в книге «Русские океанические и морские исследования в XIX — начале XX в.» выделял три этапа плавания: от Рио до Сиднея, исследование просторов Тихого океана и от Сиднея до Рио.
В начале осени при попутном ветре корабли взяли курс через Атлантический океан к берегам Бразилии. С первых же дней велись научные наблюдения, которые Беллинсгаузен и его помощники тщательно и подробно заносили в вахтенный журнал. Через 21 день плавания шлюпы подошли к острову Тенерифе.
Затем корабли пересекли экватор и встали на якорь в Рио-де-Жанейро. Негативное впечатление на участников экспедиции произвели городская грязь, общая неопрятность и продажа черных невольников на рынке. Дискомфорта добавляло незнание португальского языка. Запасшись провизией и проверив хронометры, корабли покинули город, взяв курс на юг в неизвестные районы полярного океана.
В конце декабря 1819 года шлюпы подошли к острову Южная Георгия. Корабли медленно продвигались вперед, осторожно лавируя среди плавающих льдов.
В антарктических водах «Восток» и «Мирный» произвели гидрографическую опись юго-западных берегов Южной Георгии. Неизвестным прежде землям давались имена офицеров и других должностных лиц двух шлюпов.
Продвигаясь далее на юг, экспедиция впервые встретила обширный плавающий ледяной остров. На третий и четвертый день после встречи с дрейфующими льдами открыли три небольших неизвестных высоких острова. На одном из них из жерла горы шел густой дым. Здесь путешественники имели возможность познакомиться с природой южных полярных островов и их обитателями — пингвинами и другими птицами. Острова назвали в честь Анненкова, Завадовского, Лескова, Торсона. Позднее, когда имена офицеров «закончились», перешли к знаменитым современникам. Так на карте появились острова Барклая-де-Толли, Ермолова, Кутузова, Раевского, Остен-Сакена, Чичагова, Милорадовича, Грейга.
«В сей бесплодной стране скитались мы, или, лучше сказать, блуждали, как тени, целый месяц; беспрестанный снег, льды и туманы не напрасны, Сандвичева земля состоит вся из небольших островов, и к тем, кои открыл капитан Кук и назвал мысами, полагая, что то сплошной берег, прибавили мы еще три», — писал Лазарев.
«В продолжение последних суток слышали крик пингвинов»
Наконец, 28 января 1820 года «Восток» и «Мирный» подошли совсем близко к берегу Антарктиды в районе Земли Принцессы Марты – расстояние до материка не превышало 20 миль. О близости суши свидетельствовали многочисленные береговые птицы, которых наблюдали мореплаватели. Именно эту дату принято считать днем открытия Антарктиды.
28 января (по н. с.) Беллинсгаузен записал в своем дневнике: «Пасмурность со снегом, при крепком ветре, продолжалась во всю ночь. В 4 часа утра увидели дымчатого альбатроса, летающего около шлюпа. В 7 часов ветер отошел, снег временно переставал, и благотворное солнце из-за облаков изредка выглядывало.
Продолжая путь на юг, в полдень, мы встретили льды, которые представились нам сквозь шедший тогда снег в виде белых облаков.
Ветер был от умеренный, при большой зыби; по причине снега зрение наше недалеко простиралось. Пройдя две мили, мы увидели, что сплошные льды простираются от востока через юг на запад; путь наш вел прямо в сие ледяное поле, усеянное буграми. Ртуть в барометре предвещала еще худшую погоду; мороза было 0,5°. Мы поворотили в надежде, что сим направлением не встретим льдов. В продолжение последних суток видели летающих снежных и синих бурных птиц и слышали крик пингвинов».
На следующий день «Восток» и «Мирный» сблизились, но сильный ветер, пасмурность и снег не давали возможности продолжить исследование. Особый интерес начальника экспедиции в тот день вызывали даже не льды, а пингвины, о чем можно судить по его записям. Участники плавания навели среди обитателей Южного полюса настоящий переполох, пытаясь познакомиться с ними поближе.
«Пингвинам, коих мы слышали крик, нет нужды в береге: они так же спокойно и еще, кажется, охотнее живут на плоских льдах, нежели другие птицы на берегу. Когда пингвинов хватали на льдах, многие, бросавшиеся в воду, не дождавшись удаления охотников, с помощью волн возвращались на прежнее свое место. Рассуждая по сложению их тела и пребыванию в покое, заключить можно, что одно только побуждение наполнить свой желудок гонит их со льда в воду; они весьма ручны.
Когда лейтенант Лесков на льдине крылом невода покрыл их множество, не попавшие под сеть невода были спокойны и нечувствительны к участи тех несчастных пингвинов, которых на глазах их клали в мешки.
Спертый воздух в сих мешках, и неосторожное обращение при ловле, перевозке и подъеме пингвинов на шлюпы, и тесное необыкновенное жилище в курятниках произвело в пингвинах тошноту, и они в короткое время выкинули множество шримсов, маленьких морских раков, которые, как видно, служат им пищею. При сем не излишне будет упомянуть, что мы в больших южных широтах никаких рыб, кроме принадлежащих к породе китов, еще не встречали», — делился наблюдениями Беллинсгаузен.
От времени выхода из Рио-де-Жанейро прошло 104 дня, и условия жизни на шлюпах были близки к экстремальным. Из-за постоянного мокрого снега и тумана было очень тяжело сушить одежду и постели.
Почему экспедиция повернула назад
30 января командир пригласил с «Мирного» лейтенанта Лазарева и всех свободных от службы офицеров на обед. Весь день мореплаватели провели в дружеской беседе, рассказывая друг другу об опасностях и приключениях после предыдущей встречи. Около 23.00 Лазарев с помощниками вернулись на свой шлюп. Плавание продолжилось.
В следующие месяцы корабли прибыли на ремонт в Австралию, после чего пережидали зиму среди островов Полинезии.
Следующая попытка достичь Антарктиды была предпринята в ноябре 1820 года. В январе 1821-го Беллинсгаузен открыл около нее остров Петра I и Землю Александра I. Однако из-за плохого состояния шлюпа «Восток» ему пришлось прекратить дальнейшие изыскания. К тому времени сильно истрепались снасти и паруса, состояние рядовых участников тоже внушало опасения. 21 февраля на «Мирном» скончался матрос Федор Истомин. По версии судового врача, он умер от тифа, хотя в отчете Беллинсгаузена указана «нервная горячка». Завершая свою эпопею, экспедиция подробно обследовала Южные Шетлендские острова.
24 июля 1821 года корабли стали на якорь на Малом Кронштадтском рейде. Плавание заняло 751 день, за который было пройдено около 50 тыс. морских миль.
Помимо Антарктиды путешественники открыли 29 ранее неизвестных островов, точно определили географические координаты множества мысов и заливов, составили большое количество карт, впервые взяли пробы воды с глубины, изучили строение морских льдов, исследовали обитателей Южного полюса и собрали богатые зоологические и ботанические коллекции.
«Чрезвычайно интересны наблюдения над атмосферными явлениями (температурой, ветрами, давлением и пр.) и океанографические наблюдения (над температурой воды, глубиной, прозрачностью и т. п.). Эти данные являлись весьма ценным материалом для познания особенностей природы Южной полярной области и выяснения общих географических закономерностей на земном шаре. Среди дневников и картографических материалов большое научное значение имела отчетная карта экспедиции. Отчетная навигационная карта экспедиции Беллинсгаузена — Лазарева стоит в ряду крупнейших трудов русских морских экспедиций XVIII-XIX вв.», — отмечал географ Есаков.
Газета.ру
