Видео
В мире
"Разумеется, и на Западе нарушаются принципы. США, как вы говорите, тоже не всегда действовали в рамках мандата ООН и международного права. Но разница в том, как часто эти принципы не соблюдались и какова была аргументация", - говорит депутат Европардамента от Латвии ("Единство") Артис Пабрикс в интервью LETA.
- Не преждевременно ли мы подняли шумиху вокруг Трампа и его влияния на политику США? Президентский институт не единственный, у кого есть власть в США. Есть еще Конгресс и суды.
- Думаю, что ближайшие месяцы и годы будут очень серьезным испытанием для зрелости американской демократии. И это в значительной мере будет определять отношения США с Европой. Я надеюсь, что они останутся хорошими. Первые сигналы, которые касаются вопросов безопасности и обороны, есть: мы видели министра обороны США Джеймса Мэттиса в Брюсселе и на Мюнхенской конференции. Похоже, он очень хорошо понимает ситуацию. Меня больше всего тревожит то, что очень резко упал политический и моральный престиж США. Это больнее всего. Это как в бизнесе - приобрести хорошую репутацию крайне трудно, но лишиться ее можно очень быстро.
- В каком русле, по-вашему, теперь будут развиваться отношения между Россией и США и чем это грозит? Или, наоборот, какие новые возможности открываются для Европы?
- Никто ни в Европе, ни в США не хочет плохих отношений с Россией. Вопрос в том, на каких условиях. Для того чтобы эти отношения были хорошими, они должны быть основаны на взаимном уважении, интересах и соблюдении норм международного права. Это те вещи, где нам не хватает доверия. Думаю, что новая администрация США, как и все предыдущие, будет стремиться улучшить эти отношения. Удастся ли им это, я не берусь сказать. Я бы не лелеял слишком больших надежд на это, потому что, чтобы улучшить отношения, нужны двое. Я не уверен, что высшее руководство Москвы готово отказаться от своих амбиций.
- Вы сказали, что отношения должны быть основаны на международных правовых нормах. Каких именно? Можно предположить, что ООН могла бы быть одним из тех институтов, которые их устанавливает, однако ряд шагов предпринимался без ее мандата, например, то же вторжение коалиции США в Ирак. Не можем ли мы в этой связи говорить о так часто упоминаемых Россией двойных стандартах Запада?
- Нет, так говорить мы не можем. Это одна из особенностей российской пропаганды - делать право релятивным. Абсолютной честности в политике не существует. Разумеется, и на Западе нарушаются принципы. США, как вы говорите, тоже не всегда действовали в рамках мандата ООН и международного права. Но разница в том, как часто эти принципы не соблюдались и какова была аргументация. Если мы говорим о российской агрессии против Украины и аннексии Крыма - здесь грубо нарушен ряд норм. Да, США не всегда вели себя корректно, и мы это тоже осуждаем. Война в Ираке была ошибкой. Разница в том, что западный мир эти ошибки признает и исправляет. Но я ни разу не видел, чтобы российская сторона признавала ошибки, просила прощения или сказала, что больше так поступать не будет. Вы о чем-нибудь таком слышали?
- Должен отметить, что и от Запада я не слишком часто слышал что-либо подобное.
- В западном мире все время об этом говорят. Ошибочная политика признается, правительства уходят в отставку. В России этого просто не может быть. Есть разница, как способен собой управлять демократический, хотя и несовершенный мир, и как это делает авторитарный мир. Ставить знак равенства между авторитарным и демократическим миром, в моем понимании, не совсем корректно.
- Что в настоящий момент вы считаете самой большой угрозой для ЕС?
- Наибольшую угрозу в настоящее время представляет внутренняя фрагментация, неверие в себя и неспособность имеющейся политической элиты предложить понятную, эффективную экономическую политику и понимание того, как мы движемся вперед. Мы как общество находимся внутри больших преобразований. Не на их пороге, а уже внутри. Эти перемены связаны с новыми технологиями, робототехникой, с тем, что люди теряют работу и больше не чувствую себя в безопасности.
Мы должны показать, что, благодаря существованию ЕС, мы эти проблемы можем решать лучше, чем по одиночке. Сегодня во многих странах возникли сомнения в том, что мы в состоянии это сделать. Эти сомнения нужно устранять. Но также ясно, что мы их не преодолеем за один или три года.
