Видео
В мире
В речах советских руководителей постоянно говорилось о заботе партии и правительства о трудящихся. Тему снабжения затронул и Сталин, ставя в 1931 году новые задачи хозяйственного строительства. А в ответ получил письмо жены коммуниста-железнодорожника, в котором точно, хоть и не совсем грамотно описывалась жизнь рабочих в послереволюционную эпоху.
Из письма Е. Грунич со станции Сарыголь И. В. Сталину, 12 июля 1931 года.
Тов. Сталин! Ты в своей речи на совещании хозяйственников от 23-го июня с. г. говорил о новых условиях развития нашей промышленности, и, как всегда, ты говорил очень верно, но мне кажется, что ты одно упустил в своих условиях — это снабжение рабочих, правда, ты упомянул о снабжении как-то мимоходом, что мы, мол, много сделали в смысле снабжения рабочих, но все же недостаточно и что некоторые хозяйственники говорят, что раньше снабжение было хуже.
Верно, раньше было хуже, но и теперь стало не лучше. Буду говорить не про царское время, потому что при царе рабочий разно жил, иногда ел рабочий хорошо, а иногда и трех копеек не было на фунт хлеба, хотя в лавках всего хватало.
Мне тогда было не так уж много лет, а потому про это не стоит вспоминать, начну с 1917 года. Терпели голод, холод. Наши отцы и братья с ожесточением били буржуйскую сволочь, настали лучшие времена, рабочий стал зашивать свои прорехи, как в государственном смысле, так и в домашнем, появилось все, чего только душа пожелает в смысле еды и одежды. Жили так с 1924 года, в некоторых городах, наверное, и раньше, до 28 года.
Я, помню, кончала в этом году Смоленскую партшколу, стали в столовой давать хлеба не столько кто хочет есть, а по кусочку, помню, потом поехала в деревню работать. Муж был секретарем ВК (волостной комитет.) партии, и крестьяне ходили к нему каждый день, говорили — дай хлеба. Было очень трудно работать, даже крестьяне хлеба не имели, а о рабочем и говорить не приходится, он получал паек далеко не достаточный и не роптал потому, что был неурожай, и всем было понятно, почему не хватает хлеба. Потом усиленным темпом пошла коллективизация, пайки хлеба немного увеличились, рабочие стали получать по группам: А, АГ, АИ, Б, БИ и т. д. и т. п.
ГПУ раскрыло вредителей, которые мясо, рыбу и другие продукты возили на свалку, рабочие наконец поняли, почему их плохо кормили, и сказали: мы вредителям покажем и, несмотря на то что продолжали питаться таранью, еще с большей энергией взялись работать, ударник перед ударником соревновался, готов был в лепешку разбиться, но себя показать. Немного питание улучшилось, изредка стали давать рабочим мясо и свежую рыбу, опять же говорю, что в смысле питания улучшений не чувствовали, но были и такие служащие, как, например, секретарь райкома Свирский, агитпроп Эпштейн и члены РКК Желянская и др., они каждый день сливочное масло, свежую свининку, компотик, рис получали, пшеничную муку, а о маргарине и говорить не приходится.
Все это они получали из закрытого распределителя, который был запрятан во дворе, где раньше помещалось ГПУ, чтобы рабочий его не видел. Рабочий продолжал есть тарань и изредка получал солонину не первой свежести, наверное, осталась от вредителей. Спрашивается, какая разница между рабочим с производства черной металлургии, служащим конторы и свирскими, желянскими и др. из райпарткома, неужели они из другого теста сделаны, или они больше тратят сил на строительство социализма, чем рабочий? С Желянской я жила по соседству и не видела, чтобы она работала больше моего мужа, хотя она работала в кабинете, а мой муж на паровозе, а впоследствии работал обществоведом на профтехкурсах, откуда его мобилизовали на транспорт, где он теперь и работает на станции Сарыголь (сейчас станция Айвазовская в пригороде Феодосии), и что же вижу я в Крыму?
Скудно питает кооперация рабочего и служащего в Донбассе, но хотя картошкой на зиму обеспечивает, да и весной старается привезти зелени побольше. А в Крыму рабочие транспорта и этого не видят.
По рассказам рабочих, на зиму дали по 16 кило картошки на рабочего, а семья должна была жить на пище святого Антония, про зиму говорить не буду, потому что сама здесь не жила, но вот уже больше месяца с 20 мая с. г., и что же, на месяц рабочему дают паек: 1,5 кило крупы, 1 кило мяса, 1 кило сахара, 1 коробку консервов и, кажется, все, на иждивенца дают пол кило крупы, 0,5 кило сахару.
Я у тебя спрашиваю, тов. Сталин, достаточное питание имеет рабочий для восстановления рабочей силы? Нет, тов. Сталин, далеко не достаточное.
Ты скажешь, а где же хлеб? Правда, рабочий получает 800 гр. хлеба, иждивенец 400 гр. хлеба, кроме всего, рабочий, когда едет в поездку, ему еще дают 800 гр. хлеба и на 2 коп. сахару. Я знаю, ты скажешь, что хлеба дают очень много, да, тов. Сталин, много, но зато один хлеб и на 2 коп. сахару, и когда приезжает домой, то тоже есть нечего, чай и хлеб. Вот и выполняй программу, соревнуйся, когда поджилки трясутся и голова кружится от малокровия, а чем питаются дети рабочих, будущие строители социализма, или, как говорят на собраниях, цветы жизни. Ты знаешь? Они тоже едят черный хлеб да чай, хорошо, что еще коммерческий сахар есть, а то и чаю не напился бы.
Правда, на базаре можно прикупить молоко, но по нашему жалованию мы не всегда можем себе позволить, хотя в среднем муж зарабатывает 120 р. в месяц, но нужно заплатить подоходный налог, заем, кооперативный пай, пригородные, членские взносы, газета и другие культурные нужды, остается от жалования 80 руб. Если бы покупать все в кооперации, то жалования хватало бы, но кооперация снабжает из рук вон плохо, а на базар пойдешь — одно кило картошки 2 р. 50 к., 1 литр молока 1 руб., сливочное масло один фунт 9 руб. и т. д. Выходит, что этого жалования хватает только на пол месяца, а еще заплати за квартиру, топливо, свет, и я у тебя спрашиваю, может ли рабочий прожить? Нет, не может — так мой муж помощник машиниста, а подметальщик, как ты говоришь в своей речи, получает без вычетов 50 руб.
Вычти все, о чем я писала выше, может он прожить, нет не может, а конторщик получает 56 руб. и в кооперативе, кроме 300 гр. хлеба в день и 1 кило сахару в месяц, ничего не получает, может он прожить? Нет, не может, потому что ему и его семье и хлеба не хватает, да и много у нас таких, кому хлеба не хватает. Возьми ты инвалидов труда, подметальщиков, им хлеба не хватает, а ты говоришь в своей речи, что мы за границу хлеба теперь отправляем столько, сколько никогда не отправляли, да, тов. Сталин, мы не только хлеб отправляем, мы отправляем масло, яйца, консервы, птицу, мясо и много других съестных припасов, а свой рабочий форменным образом голодает, иначе это назвать никак нельзя, что это за питание — черный хлеб и чай на работе и дома.
Правда, рабочему еще дадут в столовой борщ с тараканами, потому что нет того дня, чтобы в тарелке не попался таракан.
Рабочие говорят, ну что ж, жиров нет, так хотя таракан борщ прикрасит, а семье есть в столовой не дают, ты скажешь, пусть семья идет работать, но маленькие дети работать не могут, а есть хотят, мать их тоже работать пойти не может, потому что не на кого детей оставить, ясель нет, а если и есть где, так всех детей ясли вырастить не могут...
Так вот, тов. Сталин, мне кажется, заграницу мы посылать продукты должны, потому что нуждаемся в разного рода машинах, химических веществах, которых у нас нет. Это дадут нам только на хлеб, мясо, ситец, уголь, нефть и т. д., но в то же время мы должны подумать о тех, кто все это производит, мы должны дать им покушать, чтобы у них было больше силы работать на производстве, в шахте, в конторе, на поле и т. д. И чтобы семья их была сыта, а то у маленьких детей от одного черного хлеба развивается рахит и туберкулез, да и у взрослых тоже. А у некоторых так и хлеба не хватает, к тому же нужно обращать внимание в смысле снабжения не только на Донбасс, Москву, Ленинград и другие большие города, хотя и там не сладко едят, но нужно не забывать рабочих, которые работают по захолустьям, как, например, депо Сарыголь, есть и другие места.
Когда будет у рабочих в достаточном количестве хлеб, картошка, крупа, селедка да изредка мясо и бутылка постного масла, кальсоны, рубашка да мыло, чтобы постирать эту рубашку, и увидишь, что рабочий в лепешку разобьется, а программу выполнит, и не будет такой текучести рабочей силы, а то поступит рабочий на завод, а жрать нечего, и берет расчет, едет пытать счастья еще где-нибудь, а ты говоришь, что только благодаря уравниловке есть текучесть кадров, нет, брат, шамовка тоже много значит.
Я сама стала работать с 12 лет и знаю, как работать на пустой желудок и полный, теперь только не работаю вот уж второй год потому, что имею 2-х маленьких карапузов, а как подрастут, опять пойду работать, так что я не чужда рабочему и знаю, что рабочий умеет и знает, что работает для себя, а не для капиталиста, но нужно рабочего не забывать, надо его покормить, корову не покормишь, молока не получишь, так и рабочий не евши не сработает того, что мог бы сработать, если бы был сыт. На этом мы много теряем, сравнение грубое, но верное.
С товарищеским приветом Евгения Грунич".
