Осенняя нежность

Валмиера и Национальный парк "Гауя" окутались в октябрьскую меланхолию… Валмиера, Валмиера, желтая листва задержалась на твоих улицах дольше, чем где–либо. Ты словно задремала в тихом провинциальном октябрьском сне. Под шепот холодной, быстрой Гауи. Под шелест дубов Национального парка — может быть, самого красивого места Латвии. Все верно, осень — это время печали, грусти и разлук… Я вышла из автобуса на валмиерской остановке, когда солнце уже стояло высоко над головой, а значит, был уже почти обед. Как рано ни выезжай из Риги, всегда попадешь в этот тихий, маленький и для меня сказочный город не раньше обеда. На кладбище, как обычно, медленно и задумчиво выхаживали валмиерцы с лейками и граблями в руках. Кладбище — центральное, особое, почти мемориальное. Здесь принято ставить живые цветы до самого последнего осеннего цветка, поэтому родные могилки навещают очень часто — может быть, потому своих родных и любимых здесь не забывают никогда. Те, кто ушел, все равно всегда рядом, всегда в сердце. А на улицах Валмиеры в десятке метров от каплицы своя особая жизнь. Здесь мне в магазинчиках отвечают вежливо и даже радостно на русском — никакой национальной паузы, никакой заминки — это очень хорошо и важно. Здесь девушки и юноши стайками собираются в кафе в центральном универмаге — нарядные, взволнованные, радостные. И каждый раз у меня, когда я перекусываю в этом кафе после долгого пути по дорогам Видземе, возникает — и сейчас снова возникло — странное чувство неловкости, словно ты с рюкзачком туриста заглянул на чей–то первый бал. И то, что для тебя обычная чашечка кофе, для этих девушек и юношей — начало чего–то важного (самого важного, наверное) в жизни. Того, что соединит кого–то из них раз и навсегда, так сильно соединит, что даже годы вынужденной работы в Ирландии и даже мемориальное кладбище не разлучат… В голове у меня сегодня с утра звучит мелодия: "Я тебя никогда не увижу. Я тебя никогда не забуду… И качнутся бессмысленной высью…" Это оттого, что накануне поездки все телеканалы отмечали юбилей Николая КАРАЧЕНЦОВА. Чудного, умного, особенного. И так много сказавшего нам в "Юноне" и "Авось". Я тебя никогда не забуду. Я тебя никогда не увижу… Качаются бессмысленной высью сосны и дубы в Национальном парке "Гауя". Почему–то только здесь осень все–таки разыгралась по–настоящему красивой, тихо–печальной и пылающе–яркой. В Риге все–таки она прошла на этот раз незаметно и скромно. Здесь — не то. И, как желтые и красные листья, кружатся вдоль развалин замка детки с нотными папками в руках — ведь теперь вместо старой бани на берегу Гауи валмиерцы открыли музыкальную школу. Слава Богу, больше ничего здесь не изменилось. И мы идем мимо беседки, где обычно сидят влюбленные пары, идем по мостику — где молодожены вешают свои замочки. "Айгар и Линда". Вместе. Навсегда. А в голове опять звучит караченцовское: "Я тебя никогда не увижу. Я тебя никогда не забуду…" Ах, осень, осень, что ты делаешь с нами. Кроме "Юноны" и "Авось", эта осень принесла нам михалковский "Солнечный удар". И снова — о разлуке, о возможном и невозможном счастье, о годах, которые люди проводят вместе — и не вместе, потому что врозь, за сотни километров. Еще только собираясь в эту поездку в Валмиеру, покупая кладбищенские свечи и цветы, я внимательно прочитала в Интернете дискуссию о любви на расстоянии. Любовь это или нет, если день за днем, годом за годом он и она думают друг о друге и чувствуют друг друга, а расстояние между ними — тысячи километров? Это снова "Юнона" и "Авось", снова "Солнечный удар"… В маленькой и тихой Валмиере любое событие, выходящее за рамки, — это большое событие, которое долго потом вспоминают и обсуждают. И вот, случилась здесь, под этими деликатно–красными кленами и дубами, под этими развалинами замка, одна такая общечеловеческая и такая валмиерская история. Девушка, сотрудница валмиерской мэрии, полюбила. Валмиера дружит с русским Псковом уже много–много лет. И вот он — псковский предприниматель. И были взволнованные письма, и были звонки, и были долгие прогулки здесь, по этому Гауйскому национальному парку, когда тысячи шагов не могли успокоить волнение, потому что все непросто, потому что он далеко, потому что дни идут за днями, месяцы за месяцами, и так страшно менять жить и покидать свой любимый маленький город. Так тяжело уезжать от своей семьи, и даже от этих старых развалин Ливонского замка. И она ждала, ждала, ждала — что же сердце решит, как ее сердце и его сердце пройдут проверку расстоянием и временем. Валмиера долго потом и удивленно, и радостно обсуждала свадьбу своей валмиерчанки и ее избранника из Пскова… Может быть, и их замочек висит сейчас на маленьком мостике в парке? Может быть. И все–таки мне сейчас представляется, как героиня этой валмиерской сказки ходила, ходила по этим дорожкам Национального парка "Гауя", и в голове у нее все стучало: "Я тебя никогда не забуду. Я тебя никогда не увижу…" Заканчивается наша прогулка по самому красивому и самому осеннему парку Латвии. Сколько же красоты и в этой осенней печали, сколько надежды и тихой радости… Вот и памятник Освободителям Валмиеры от фашистских захватчиков. И снова грустная осенняя нота: кто–то нарисовал на памятнике украинский флаг. Вообще–то русские люди к украинскому флагу относятся хорошо, а украинцев, наших братьев, так вообще очень даже любят. Вот к нападкам Запада мы не очень… Но скоро пойдут дожди, тяжелые, ноябрьские — и смоют эту глупую и неуместную выходку. А памятник останется. И будут возвышаться над Гауей два солдата — один, живой, обнимает другого, погибшего. "Я тебя никогда не забуду. Я тебя никогда не увижу…" Вся Валмиера, вся Латвия, весь наш мир — это вот такие простые слова. Вся наша жизнь — это любовь на расстоянии, сквозь километры, сквозь столетия. Все остальное — только кадры, неповторимые мгновения. Как эта осень — она последняя, потому что никогда не повторится, и мы в ней тоже никогда не повторимся, через год мы уже будем другими… Ника ПЕРСИКОВА. 6 ноября 2014. №45