Видео
В мире
— Как же так — я еще на сцену не вышел, слова не сказал, а меня уже обложили, 45 минут говорят о Тартюфе, дали мне клички, прозвища, то есть облепили таким позором и грязью… Как жить после этого?
Лицемерие на все времена
— Виктор Иванович! Лицемер постоянно насилует свою природу. Это же мучение! Почему же люди лицемерят? Как вы это объясните?
— Я вас успокою: это вам так кажется, что это мучительно. Это лично вам неловко, если приходится лицемерить, и вы чувствуете какую–то тяжесть, когда вам приходится врать или притворяться. И это вам кажется, что в каждого человека заложен ген стыда, ген неловкости и так далее. На самом деле лицемерие может изначально сидеть в человеке и расцветает в определенной среде и в определенных обстоятельствах.
Лицемерие может включаться ради карьеры, приспособленчества — правда, если оно уже заложено в человеке. Я вам расскажу на примере президента республики, женщины, которая была комсомольским работником, была в Компартии, как и ее папа. Она ела и пила тогда так, что нам с вами и не снилось: пайки, спецсанатории, все там было замечательно. Сегодня она вызывает НАТО на свои границы, считает нас, россиян, лютыми врагами, опасными варварами.
Когда к ней ваш коллега–журналист подлетел в Брюсселе — обстановка там была свободная, все дефилировали без охраны, я наблюдал, — и попросил сказать хотя бы пару слов для российского телевидения, она ответила: "Нет, я с Россией не разговариваю". И прошла мимо, отстранив рукой микрофон. Мелкий поступок. Хотя признаю, что по–человечески она имела на это право. Но она же президент! Высшая власть, главная из главных, корона своей страны! И так себя повела… Она, эта женщина, — наимощнейший образ лицемерия.
У лицемерия нет пола. И я в спектакле играю бесполое существо. Я начинаю коконом, закрытым, как яичко мухи, как комочек. И постепенно, от сцены к сцене, шелуха с моего героя отваливается, и проклевывается некое существо, которое постепенно расцветает таким махровым и порочным, звериным, античеловеческим образом, что в конце спектакля я — хищная, людоедская бабочка.
Нет, Тартюфам не тяжело, наоборот, им комфортно жить, лицемеря. Как при игре в карты. Ну проиграли, расстроились, ушли — больше не играют. А другие играют профессионально, с болезненной страстью.
— Где бы устроился современный Тартюф?
— Конечно, там, наверху — в думе, в ратуше, где хотите. Тартюфов нынче много. В том же Евросоюзе, в Брюсселе их немерено…
Слова под ногами
— Вы не согласны, что нынче многие слова потеряли смысл? К примеру — стыд, совесть. Мало того, они не внедрены в нашем сознании и потому не востребованы.
— Эти слова существуют и теперь, только произносим мы их не так, как нужно. Я как актер, поверьте мне, созрел на сегодня в своем мастерстве до такого уровня, что могу даже потерявшееся или потертое слово так смачно произнести… Мы утратили не само слово, а отношение к нему. Можно сказать — как отмахнуться: а, совести нет… А можно сказать очень серьезно: а у тебя есть совесть? Или когда я говорю: мне стыдно. И из меня эти слова выходят, как поганая вода, как будто меня рвет чем–то нехорошим… Мне стыдно — сил нету! И я вам могу передать это ощущение своего стыда.
Но сегодня многие хорошие слова, даже слово "любовь", превратились в листопад какой–то. Шуршат слова под ногами, ну и пусть! Мне кажется, они вернутся когда–нибудь. Все зависит от взрослых людей. К сожалению, сегодня родители не внушают детям красоту этих слов.
— Возможно, мы пожинаем сегодня плоды давно минувших дней. И конкретно — Октябрьской революции или катастрофы, которой нынче исполняется 100 лет. Ведь многие семена зла были посеяны в душах именно тогда.
— Чем дальше мы будем уходить от беды, тем она будет слабее и слабее. И слово "беда" выгорит, испепелится… Чтобы она имела цвет, запах и ощущение, конечно, надо о ней говорить и говорить… Теперь слово "беда" даже стараются сделать положительным.
Я и без архивов давно понимал, что в революцию все было непросто. Но вот в программе "Время" показали опрос среди молодежи о Гражданской войне. У меня волосы встали дыбом — насколько пустые ответы, полный дилетантизм в истории. А Зюганов говорит: не сметь трогать Мавзолей! Да не будем мы его трогать! Пусть стоит как архитектурный памятник, пусть будет склеп для одного человека… Но ты, Геннадий Андреевич, о молодежи подумай и заставь взрослых людей рассказать ей то, что они пережили и знают. Кто такой Ленин, откуда взялся, что за революция? Нынешние молодые ребята и про Великую Отечественную войну мало что знают. И про 91–й год, 93–й, 98–й не лучше… Хотя она, эта история, — совсем рядом, еще тепленькая, еще шевелится, а мы уже про нее молчим…
Мгновения счастья
— Какой у вас любимый период в истории и в личной жизни?
— Как было хорошо, когда было тихо… Говорят: тогда была молодость и все поэтому было прекрасно. Мне кажется, что люди живут в свое удовольствие, когда мир тих… Вот он затихает на закате, и природа затихает, вот эти мгновения — самые счастливые для любого человека на земле. Все остальное — суета, бурление, истерика, нервотрепка, безумство, разрушительство в конце концов.
Для меня самый дорогой период жизни, конечно, детство. Потому что там я был беззаботен. Хотя и голодал, и лишения были — трудное детство. Но я тогда мечтал, строил планы на жизнь. Все было впереди, и каждый день я знал, что самое лучшее еще будет. Сегодня я так сказать не могу. Сегодня у меня часто всплывает в уме фраза: эх, пораньше бы…
Да, у меня все сложилось, все мечты осуществились. Я востребован, при ордене Дружбы, при званиях, регалиях, ветеран труда, хорошо зарабатываю, квартира есть, шесть соток есть. Но мое счастье не в этом, а в том, что я нынче ни на что не претендую. Я самодостаточен, и поэтому обижаться на власть, страну, на людей у меня нет права. Я живу, отвечая за себя и за свое дело, как ни странно это звучит в наше время.
Кто–нибудь скажет: демагогия! Нет, не демагогия, а моя молитва. Я эту молитву повторяю вам: я служу людям и счастлив от этого. Служите людям — безвозмездно, бескорыстно, без ожидания какого–то возврата за ваше служение, и от этого вы получите радость, гордость, какое–то божественное дыхание. Главное — ничего у людей не требуйте взамен.
Я от людей ничего не жду. Вы думаете, меня не обижают? Обижают. Не смеются? Смеются, издеваются. Каких только гадостей я до сих пор не слышу про себя! Пусть! Потому что сегодня я понимаю своим пожилым умом, что эти колкости, мягко говоря, от собственной неполноценности, от неустроенности, от зависти.
Она, сука, эта зависть — махровая, бородатая, с большими зубами. Никуда от этого не деться, потому что, когда я был плохим, боролись, чтобы я стал хорошим. Когда я стал хорошим, они не хотят в это поверить и говорят мне вдогонку: из грязи — в князи… Кто он такой? Откуда взялся? Почему именно ему? Так какой я нужен вам, господа завистники?
Людмила АНИСИМОВА.
