Видео
В мире
И добавил много других неприятных слов о попытках внешних сил дестабилизировать республику и устранить самого Лукашенко как основу белорусской стабильности, а также о засланных из РФ наемниках-контрактниках, из которых 33 были арестованы и дают признательные показания в умелых руках белорусского КГБ, пока другие прячутся в лесах, но их непременно найдут.
«И помните: у нас есть и милиция, и армия, и спецслужбы. Это дети тех, кого вы хотите запрячь в телегу и погонять кнутом. Они, люди в погонах, вам этого сделать не позволят даже без меня. Вы опоздали ровно на четверть века,
— объявил Лукашенко, очевидно, имея в виду Москву. — Страну мы вам не отдадим».
В сегодняшнем внешнеполитическом российском словаре слово «партнер» — ругательное и, по сути, является синонимом слова «враг». Конечно, после 9 августа ситуация может постепенно устаканиться, а нынешнее обострение постараются и в Минске, и в Москве списать на предвыборную горячку. Но слова уже сказаны, а еще в Витебской области на востоке Белоруссии объявлены учения со сбором армейских резервистов.
Белорусские вооруженные силы строятся на мобилизационно-милиционной основе и не рассчитаны на сколько-нибудь серьезные боевые действия без призыва и развертывания значительного числа резервистов.
В белорусских войсках мирного времени служат 45 500 военнослужащих и 19 500 человек гражданского персонала. В сухопутных войсках мирного времени — 16 500 человек и всего 2 полноценных механизированных бригады плюс еще 2 сокращенные (кадрированные). Очень небольшую регулярную призывную армию подкрепляет более 300 000 подлежащих мобилизации резервистов, из них 120 000 — ополченцы территориальной обороны.
В составе сил спецопераций ВС Белоруссии 6000 человек и 3 бригады: десантная, десантно-штурмовая и спецназ. Зато имеется целых 6 бригад Внутренних войск, из них одна — спецназ МВД.В арсенале белорусских ВС довольно много танков, артиллерии и систем залпового огня. Есть небольшая боевая авиация, и есть ЗРК. Но почти все это вооружение досталось республике в наследство от СССР, и модернизированных образцов немного.
Нет современных систем связи и управления, нет современных беспилотников для корректировки огня артиллерии, систем залпового огня и авиации в реальном времени вроде российских «Форпостов» (по израильской лицензии), которые обеспечили разгром ВСУ под Иловайском в 2014-м, под Дебальцево в 2015-м и потом эффективно применялись в Сирии.
Белорусские оборонные расходы чуть больше 1% ВВП, или где-то 50 млрд российских рублей в год, — раз в 70 меньше аналогичных российских.
Лукашенко любит роскошный мундир главкома, но приоритетом и основой режима всегда были МВД, спецслужбы, ну и, может быть, спецназ. Собственную армию президент Беларуси последовательно сокращал, а вместе с ней — бессмысленные, с его точки зрения, расходы. Минск вполне меркантильно полагается на союз с РФ и на российский ядерный зонтик — точно так же, как многие европейские страны полагаются на США.
Российские траты, впрочем, дают результат: в ходе недавней массированной внезапной проверки боеготовности с 17 по 21 июля до 150 000 бойцов, по словам Сергея Шойгу, успешно «решили задачи по организации маневренной обороны и наступательных действий», в том числе на западном направлении. Если (теоретически) будет поставлена задача по «стабилизации обстановки в Белоруссии», то тамошние резервисты и собраться не успеют, как десятки тысяч российских солдат и тысячи единиц техники будут развернуты и введены, управление белорусской обороной рухнет, и все закончится.
Чтобы еще сэкономить на обороне, Лукашенко, сам сельский уроженец, придумал вместо дорогой регулярной армии многочисленную территориальную оборону из потенциальных партизан. Ополченцы должны, типа, организовать мощную герилью, как когда-то против немцев. Но современная урбанизированная Белоруссия совсем не та и на Афганистан не похожа.
Городские обыватели без долгой и серьезной спецподготовки в лесах долго не выдюжат, и от 120 000 легковооруженных ополченцев особого толка не будет.
В Москве всегда полагали, что Союзное государство с Белоруссией должно, в конце концов, привести к реальной интеграции и в общем готовы ждать, хотя действия Лукашенко вызывают нарастающее раздражение. Другое дело, если в Минске начнется настоящая дестабилизация, как, например, было в Киеве в феврале 2014-го, и тем более представится угроза реального отрыва и геополитической переориентации Беларуси. Подобные чрезвычайные обстоятельства могут послужить триггером для, казалось бы, немыслимых действий.
Тотальное качественное и количественное превосходство в силах и в готовности действовать решительно и неожиданно, со стратегическим и тактическим упреждением, как в Крыму в 2014-м, могут соблазнить на решение «белорусского» вопроса одним броском. Кроме того, в Украине и в Крыму в 2014-м оказалось немало местных военных и начальников, готовых перейти на сторону победителя. В Беларуси в обстановке сравнимой дестабилизации можно ожидать того же. Лукашенко утверждает, что Россия и Беларусь останутся союзниками по-любому — «кто бы ни был у власти в Беларуси или России». Не исключено, что это заявление может быть вскоре проверено на практике.
Павел Фелькенгауэр, Новая газета.
