Не было печали, пока беженцы не постучали

Так все было хорошо, пока Евросоюз за Латвией ухаживал. Да и потом тоже ничего. Не обманул, женился. Даже одной из любимых жен сделал. А теперь – пошло-поехало. Ко мне тут, говорит, ребята приехали – пусть у тебя поживут. Предупреждать надо было. Как все-таки несправедливо устроена жизнь! Только начнешь жить по настоящему, расслабишься – и вот на тебе. Только найдешь теплое свободное местечко в недрах автобуса, обязательно зайдет либо какая-нибудь пенсионерка, либо будущая мама, либо контролеры. Так у нас в Латвии и с этой Европой получается. Красиво она за нами ухаживала. А стоило замуж выйти – ну и началось. Вот зачем Латвии был нужен этот ваш Евросоюз? Да тут все просто. Во-первых, чтобы давал денег. Хоть сколько. И, желательно, не спрашивал, куда тратим. Ну и что, что по расчету? Бедная девушка тоже хочет ездить в карете. А схема проста и до боли понятна. Я стану для него идеальной, на все согласной, а когда попривыкнет… У меня, милый, сапожки прохудились, а к новым еще сумочка нужна. Или: если я сегодня не пойду к косметологу, то все, нашей коже придет конец, ты же не хочешь, чтобы я была страшной, как твоя предыдущая? Главное – не наглеть, особо много не просить. И все ничего. Отчеты тоже простые. Откуда это новое платье? Да ему сто лет в обед, я в нем еще в феврале плясала. Во-вторых, Евросоюз нужен, чтобы без виз в Европу ездить. Ведь вроде простая вещь, а многие за это готовы волосы везде рвать, причем не только свои. Гражданские войны устраивают, только чтобы куда надо – без виз. Да и все равно ведь не у всех выходит! Прописка, другими словами. За ней – как за каменной стеной. Ну и третье, тоже немаловажное – статус. Мы – Европа. Звучит гордо, на зависть всяким мелким одноклассницам из СССР. Они нам завидуют и смотрят снизу. Мол, молодцы, девки, устроились. И мы им снисходительно: а как у тебя? Где работает? Красивый, романтичный, а чего в жены не берет, хи-хи-хи. В общем, все у нас было хорошо. Прописка, статус, хоть какие деньги. И казалось, что ухватили мы удачу за… за что-то крепкое. А тут вылезли эти чертовы беженцы. И оказалось, что жить мы будем не одни. Мы гордо демонстрировали "солидарнощч", когда демократию с самолетов бросали на ливийцев. И когда демократичные повстанцы крушили неправильный режим в Сирии. И когда гуманитарные поставки в Киев печенья из демократического теста потрясающе преобразили образ Украины. И когда Европа в едином порыве, взявшись за руки, поддержала веселые картинки Charlie Hebdo, мы тоже были солидарны. Но когда полезли эти… тут уж извините. На это сил нет. Нам тут одна знакомая, с пропиской, рассказала, как это бывает. Мы, прибалтийские, в ужас пришли. Значит так. Существо это будит своим кларнетом ни свет, ни заря. Зубы не чистит, в туалет зачем-то ходит с кружкой воды. Короткую юбку теперь не надень: раздражается. Сапоги куда-то исчезли. Вчера заметила: в косметичке кто-то побывал. На дверях в комнатах пришлось врезать замки. Работать не хочет. На балконе зачем-то спички жжет. В общем, теперь в квартире не расслабишься. Но муж ругаться запрещает. Говорит, чтобы терпела. Мол, путь к настоящему мультикультурализму долог и мучителен. В общем, ужас, девки. Просыпаешься теперь, глядишь в заплеванный гостем потолок и думаешь: "а за того ли я замуж вышла?" Всему все-таки есть предел. Разумеется, je suis Charlie. Но уж точно не je suis migrant. А самое обидное, девочки, что одноклассницы теперь сочувственно смотрят. Даже как-то насмешливо.